Память 24 сентября / 7 октября
Священномученик Никандр родился 26 июня 1880 года в селе Волчино Псковского уезда Псковской губернии в семье священника Симеона Афанасьевича Гривского. В 1901 году Никандр окончил Псковскую Духовную семинарию и до 1905 года служил псаломщиком в Успенской церкви города Торопца. В 1905 году Никандр Симеонович женился на Ольге Сергеевне Беляниновой, дочери торопецкого торговца. Впоследствии у них родилось пятеро детей.
В 1912 году Никандра рукополагают в сан диакона и в том же году в сан священника. Отца Никандра направляют служить в церковь Рождества Христова погоста Почеп Пожинской волости Торопецкого уезда Псковской губернии, где служил в то время его престарелый отец. Погост находился в 25 километрах от города Торопца. Церковь Рождества Христова была деревянной, 1868 года постройки, однопрестольной. В округе находилось 28 деревень с проживающими людьми в 841 человеческих душ. Отец Никандр стал для своих прихожан истинным пастырем, он поддерживал их не только словом, но и делом, помогая беднейшим из них материально.
В 1913 году, 22 мая, в семье Гривского рождается дочь Елена, которая доживет до наших дней станет хранительницей памяти о своем горячо любимом отце.
Молодой священник снискал искреннюю любовь у односельчан и деревенских жителей близлежащих сел. Бескорыстный, трудолюбивый, чадолюбивый батюшка много помогал людям продуктами питания и словами утешения. Никто не уходил от него без доброго участия в своих нуждах. Подрастающие дети помогали отцу в ведении домашнего хозяйства: сами сажали, растили и убирали урожай. Кроме детей на попечении у отца Никандра были: его отец – священник Симеон в преклонных летах, мама и родная сестра Анна. А потому надо было много трудиться на своем небольшом подсобном хозяйстве, чтобы прокормиться, выращивая овощи и пшеницу, содержать птицу и ягнят, которых особенно отец Никандр любил, как прообраз Христова стада.
В 1916 году отца Никандра постигло непоправимое горе: умерли от эпидемии дизентерии его супруга матушка Ольга, 33 лет, сын Николай, восьми лет, и дочь Верочка, семи лет. На плечах отца Никандра остались пожилой отец протоиерей Симеон, сестра Анна и трое детей Петр (10 лет), Владимир (5 лет) и дочка Елена, которой исполнилось 3 года.
В 1916 году отца Никандра постигло несчастье: от дизентерии скончались его жена Ольга, сын и дочь, и он остался с сыновьями, которым было десять и пять лет, и трехлетней дочерью.
Наступил 1917 год. Страшные потрясения докатились до глубинки Псковской губернии. Разгул и преступность становятся нормой, особенно по отношению к священству. Так в 1920-х годах повадились люди из соседних деревень красть у отца Никандра из амбара пшеницу, птицу и другое имущество. Священник Симеон по кровавому следу хотел найти злоумышленников, на что отец Никандр не дал своего согласия по слову Апостола: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию» (Рим. 12, 19)
Отец Никандр пользовался в селе большим авторитетом и к нему обращались жители со своими бедами и заботами. Однажды к нему пришли сотрудники НКВД с обыском и обнаружили заявление, которое подписали более шестидесяти крестьян, просивших уменьшить налог натуральными продуктами, так как их они отцу Никандру не собирали, а за совершаемые требы расплачивались деньгами. Власти подобное заявление расценили «как характеристику объединения вокруг себя населения и использования его в борьбе против хлебозаготовок».
13 января 1930 года ОГПУ арестовало священника Никандра, и он был заключен в тюрьму города Торопца. С этого дня отец Никандр в Почеп больше не вернулся и родных не видел. После ареста отца Никандра и его старшего сына Петра оставшихся двоих малолетних детей взяли на воспитание родственники.
Вместе со священником был арестован староста церкви Василий Федорович Чупров, который категорически отказался признавать себя виновным, отвергнув все предъявлявшиеся ему «факты». Еще было арестовано трое крестьян.
15 января следователь допросил священника. Отец Никандр, отвечая на вопросы следователя, сказал: «До осени 1929 года я жил хорошо и в материальном отношении ни в чем не нуждался. Нравственно же все время страдал за детей, что им негде устроиться, так как детей священников нигде не принимали. Осенью 1929 года во время хлебозаготовок от меня потребовали сдать 120 пудов хлеба и 350 пудов картофеля. Такого количества я к сроку сдать не мог, и за это описали все мое имущество, которое было продано с торгов, кроме построек. Всего мною было уплачено 46 пудов овса, 9,5 пудов ржи, 7 пудов ячменя, 3,5 пуда льняного семени и 80 пудов картофеля. На то, что наложенное на меня к сдаче количество хлеба и картофеля невыполнимо, я открыто никому не жаловался, но по рекомендации члена церковного совета из деревни Крест сыну Петру сказал, чтобы он написал заявление, а я направлю его по приходу, чтобы собрать подписи от населения в свою защиту, удостоверяющие, что сбор продуктами я не производил, все требы выполнялись за деньги. После того, как заявление было готово и подписи собраны, я хотел подать его в комиссию по хлебозаготовкам, а второй экземпляр послать в Округ, но комиссия заявление не приняла, и потому оба экземпляра остались у меня. 19 декабря, в день празднования памяти святителя Николая чудотворца, я после службы в церкви обратился ко всем присутствующим и просил помочь, кто чем может, так как мое хозяйство все было продано в уплату налога хлебозаготовок. После этого раздались голоса: «Не беспокойся, батюшка, поможем». Кто именно говорил, я не уловил. Не знаю, обсуждати ли верующие этот вопрос, но сразу стали приносить, кто постного масла, кто картофеля, печеного хлеба и так далее. Относительно колхоза ко мне обращался только сын Петр, спрашивал, поступить или нет. Я ответил – поступай, и больше ничего».
13 февраля 1930 года ОГПУ приняло решение освободить ранее арестованных троих крестьян, «так как они являются середняками, в прошлом никакой собственности и принадлежности к бывшим людям не имели, а также, принимая во внимание, что их деятельность проводилась под влиянием священника». В тот же день следствие было закончено. Священник Никандр, его сын Петр и староста храма Василий Чупров были обвинены в том, «что организованно противодействовали проводимым мероприятиям советской власти в деревне, и в частности проводимой сплошной коллективизации в Торопецком районе, с той же целью собирались в квартирах священника Гривского и других, где обсуждали планы антисоветских действий…»
На следующих допросах отец Никандр показал: «Виновным себя я не признаю. Контрреволюционной группировки вокруг себя не создавал. Не препятствовал мероприятиям, проводимым советской властью. Антисоветской агитации не вел».
4 марта 1930 года Тройка ОГПУ приговорила отца Никандра к десяти годам заключения в лагере, а его сына Петра и старосту храма Василия Чупрова – к пяти годам заключения. Все они были отправлены в Соловецкий лагерь особого назначения. В 1932 году отцу Никандру как инвалиду было заменено заключение в лагере на ссылку до окончания срока. Ссылку он отбывал в городе Каргополе. Сын священника, Петр, был освобожден по окончании срока заключения.
В 1933 году Василий Чупров был досрочно освобожден. В семье у Чупрова было 7 детей. Жили они бедно. Уже в послевоенное время Елена Никандровна, работая в райсобесе города Торопца, добилась у председателя сельсовета села Лужани Пожинского района, пенсии для вдовы Чупровой, которую в скором времени начали выплачивать.
В 1936 году отец Никандр написал заявление начальнику Каргопольского отдела НКВД с просьбой оказать содействие в досрочном освобождении. «Принимая во внимание тяжесть совершенного Гривским преступления»,– как было написано в заключении сотрудников ОГПУ,– священнику отказали в освобождении. А в 1938 году предъявили новое обвинение в антисоветской пропаганде и контрреволюционной деятельности.
20 июля 1938 года руководители управления НКВД по Архангельской области Некрасов, Вольфсон и Шульман санкционировали новый арест священника. 27 июля отец Никандр был арестован и заключен в тюрьму города Каргополя. Обвинение при аресте: «высказывал контрреволюционные клеветнические измышления о колхозном строительстве и положении трудящихся в Советском Союзе, используя религиозные предрассудки, обрабатывал присутствующих в антисоветском духе»
В тот же день отец Никандр был допрошен. Приведем выписку из протокола допроса:
– Вам предъявлено обвинение. Признаете ли вы себя виновным? – спросил следователь.
– В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю,– ответил священник.
– Расскажите о ваших знакомствах в Каргопольском районе и в других местах.
– В Каргопольском районе имею знакомых по работе из числа ссыльного духовенства. Знаком со ссыльными священниками Николаем Романовичем Чумаевским, Иваном Павловичем Николаевским и Шпаковским. Других знакомых в Каргопольском районе и в других местах не имею.
В ноябре следователь допросил ссыльных священников Николая Черникова, Дмитрия Миловидова и Николая Чумаевского. Николай Черников показал: «При встрече с Гривским осенью 1937 года он стал мне высказывать жалость по отношению к заключенным в лагерях, что они сейчас посылаются независимо от возраста на общие, тяжелые, непосильные работы. В этот же раз Гривский высказал клевету на советскую власть, что советская власть устраивает гонения на верующих и духовенство и это гонение особенно усилилось за последнее время. Советская власть судит и наказывает духовенство без всяких на то оснований и подчас создает вымышленные дела, лишь бы лишить свободы того или иного служителя культа».
Священник Дмитрий Миловидов показал: «Ссыльного священника Никандра Семеновича Гривского я знаю как человека настроенного в отношении советской власти отрицательно и до крайности фанатичного. Мне хорошо известно, что Гривский свою квартиру превратил в молитвенный дом. Зимой 1938 года я зашел на квартиру к Гривскому, который служил церковную службу, и кто-то у него был. Как этого человека фамилия и откуда он, мне неизвестно, только он не из числа ссыльных. Также мне известно, что Гривский высказывал антисоветские настроения относительно колхозов, говоря, что из-за колхозов были закрыты церкви, а их служители высланы. Зимой 1938 года Гривский клеветал на советскую власть, говоря, что люди, находящиеся в колхозах, работают как рабы, досыта их не кормят. Такое положение можно видеть только при советской власти. Зимой 1937 года я встретил Гривского на улице, и он спросил меня, как я живу, и дополнил: «Если нуждаешься в деньгах, иди к Августе и скажи ей, что я тебя послал за денежной помощью». Фамилии ее я не знаю, проживала вместе с ним, сейчас из Каргополя выехала. Я пришел к этой Августе, и она действительно дала мне помощь в сумме двух рублей. Подобная помощь между ссыльными распределялась монахиней Августой по указанию Гривского».
Священник Николай Чумаевский сказал: «Ссыльного священника Никандра Семеновича Гривского знаю давненько. Гривский человек замкнутый, очень осторожный и в отношении советской власти настроен враждебно. В конце декабря 1937 года Гривский высказывал клеветнические измышления о выборах в Верховный Совет и о конституции».
После всех этих показаний отец Никандр был снова допрошен.
– Вы арестованы за контрреволюционную деятельность. Расскажите следствию об этом.
– Контрреволюционной деятельности я не проводил.
– Среди окружающего населения и ссыльных вы вели контрреволюционную агитацию. Расскажите об этом подробно.
– Антисоветской агитации я не вел, и рассказывать мне не о чем.
7 января 1939 года отцу Никандру была устроена очная ставка со свидетелями Черниковым и Чумаевским. «Показания Николая Николаевича Черникова я не подтверждаю, так же как и свидетеля Чумаевского. А что касается разговора в отношении выборов в Верховный Совет, то такой разговор у нас с Чумаевским был, но не в антисоветской форме»,– сказал отец Никандр.
25 июля отца Никандра ознакомили с обвинительным заключением. 3 августа 1939 года в городе Каргополе состоялось закрытое судебное заседание Судебной Коллегии по уголовным делам в присутствии свидетелей Черникова и Чумаевского, в отсутствие Миловидова, так как к тому времени он уехал в Москву. Обвинение гласило: «отбывая срок ссылки в г. Каргополе систематически среди населения вел антисоветскую агитацию против политики, проводимой партией и советской властью…» Зачитав обвинительное заключение, председатель суда спросил отца Никандра, признает ли тот себя виновным, на что священник ответил: «Виновным я себя не признаю. Контрреволюционной агитацией я никогда не занимался и показания свидетелей Черникова, Чумаевского и Миловидова считаю ложными, клеветническими. Может быть, и были какие разговоры, но не в такой форме, как показывают свидетели. Взаимоотношения со свидетелями у меня были нормальные, и я не могу понять, почему они на меня показывают ложь».
Опрошенные свидетели подтвердили прежние показания. Прокурор потребовал меру наказания определить до пяти лет заключения. Защитник попросил смягчить меру наказания. В последнем слове отец Никандр повторил, что показания всех свидетелей являются ложными, контрреволюционных высказываний с его стороны не было. В тот же день священнику был зачитан приговор: «лишение свободы сроком на пять лет с последующим поражением в избирательных правах на три года, с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях НКВД» (Статья 58-10 ч. 1 УК РСФСР).
16 сентября 1939 года отцу Никандру сообщили в Каргопольской тюрьме, что приговор вступил в законную силу. На следующий день священник прибыл в Обозерский ОЛП* Архангельской области неподалеку от города Няндома. Священник направил кассационную жалобу в Верховный суд, но тот оставил приговор в силе.
* Отдельный лагерный пункт.
Священник Никандр Гривский скончался 7 октября* 1940 года на 59 году жизни, не имея никаких сведений о родных и близких, оставшихся в живых. Инвалид, измученный нечеловеческими условиями лагерного содержания и моральным давлением со стороны властей, умер в заключении в Обозерском лагерном пункте Архангельской области и погребен в безвестной могиле.
* По другим сведениям 2 октября.
5 августа 1992 года священник Никандр Гривский был реабилитирован прокурором Архангельской области.
Определением Священного Синода от 26 декабря 2001 года священномученик Никандр Гривский причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских.
Память его празднуется 24 сентября / 7 октября.
ДОБАВЛЕНИЕ К ФОТО
Никандр Симеонович Гривский был в близких отношениях с семьей священника Павла Львовича Холмского, служившего в селе Русаново Холмского уезда. У отца Павла была большая и дружная семья. Матушку звали Параскева, которая умерла в возрасте 45 лет, оставив на попечение отца Павла 13 детей. А отец Павел умер в 90 летнем возрасте в январе 1942 года и похоронен на Вознесенском кладбище. Будущий священномученик Никандр Гривский стоит в центре, вероятно в то время он был псаломщиком Успенской церкви города Торопца.
СВЯЩЕННОМУЧЕНИКУ НИКАНДРУ ГРИВСКОМУ
Тропарь, глас 5*:
Му́чениче добропобе́дне о́тче наш Ника́ндре, / ты в служе́нии непоро́чнем просия́л еси́, / и в любви́ и ми́лостыни, / испо́лнил еси́ зако́н Христо́в, / но со беззако́нными вмени́ша тя безбо́жнии, / те́мже за Христа́ пострада́в, пра́ведне, / моли́ о душа́х на́ших.*
С сайта Псковской епархии.
НОВОМУЧЕНИКАМ ТОРОПЕЦКИМ
Тропарь, глас 4:
Приспе́ день све́тлаго торжества́ / и вси ве́рни гра́да Торо́пца ра́дуются, / с ни́миже вся Це́рковь Ру́сская ликовству́ет, / прославля́юще новому́чеников и испове́дников Торо́пецких, / священному́ченика епи́скопа Великолу́кскаго и Торо́пецкаго Иоа́нна, / священному́чеников Алекса́ндра Торо́пецкаго, / Алекса́ндра Гряде́цкаго, Андре́я Зу́евскаго, / Пантелеи́мона По́рховскаго, Ника́ндра По́чепскаго и Алекса́ндра, бра́та его́, / с ни́миже блаже́нных страда́льцев му́чеников Васи́лия,Се́ргия и Спиридо́на, / и́хже моли́твами, Христе́ Бо́же / зе́млю на́шу в Правосла́вии и ми́ре утверди́, / и поми́луй всех иму́щих ку́пно о нас / Моли́твенницу и Засту́пницу Усе́рдную, Пресвяту́ю Ма́терь Твою́ Богоро́дицу,/ благода́тно сия́ющую в цельбоно́сней и чудотво́рней ико́не Свое́й Корсу́нстей, // в просвеще́ние и спасе́ние душ на́ших.
Кондак, глас 4:
Земли́ Торо́пецкия ра́дование, / и всех ве́рных живу́щих зде благода́тное утеше́ние / многообра́зныя му́ки от безбо́жных претерпе́вшии / и венцы́ нетле́ния и сла́вы от Бо́га прии́мшии, / собо́ре святы́х новому́чеников и испове́дников ди́вный / ны́не к вам моли́твенно притека́ем и с любо́вию вопие́м: / моли́те Ми́лостиваго Бо́га / дарова́ти мир стране́ Росси́йстей // и душа́м на́шим спасе́ние.
Величание
Велича́ем вас, святи́и новому́ченицы и испове́дницы Торо́пецстии, и чти́м честна́я страда́ния в́аша, я́же за Христа́ претерпе́ли есте́.
МОЛИТВА СВЯТЫМ НОВОМУЧЕНИКАМ ТОРОПЕЦКИМ
О святи́и уго́дницы Бо́жии, новому́ченицы Торо́пецстии архиере́ю Бо́жий священному́чениче Иоа́нне, торо́пецкия па́ствы наста́вниче и учи́телю, священному́ченицы Алекса́ндре Торо́пецкий, Алекса́ндре Гряде́цкий, Андре́е Зу́евский, Ника́ндре По́чепский, Алекса́ндре Подо́клинский и Пантелеи́моне Порховский, до́брии па́стыри вве́реннаго вам ста́да Христо́ва, му́ченицы Васи́лие, Се́ргие и Спиридо́не, во дни лю́таго гоне́ния на Це́рковь Бо́жию Христа́ дерзнове́нно испове́давшии, мно́гия му́ки за Него́ претерпе́вшии, ве́ру правосла́вную да́же до сме́рти сохрани́вшии и венцы́ нетле́ния от Го́спода прия́вшии! При́зрите на моли́тву чад ва́ших и умоли́те Го́спода и Спаси́теля, да благослови́т зе́млю Ру́сскую, кровьми́ новому́чеников освяще́нную, да предста́тельством Преблагослове́нныя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы сохрани́т не то́кмо град наш Торо́пец и жи́тели его́, но и вси зе́мли Вели́кия, Ма́лыя и Бе́лыя Росси́и от гла́да и вся́ких боле́зней, от наше́ствия иноплеме́нных, междоусо́бныя бра́ни и вся́ких раздо́ров и нестрое́ний, да ниспосле́т мир на гра́ды и ве́си на́ша, да утверди́т ве́рных в благоче́стии и любви́ к Це́ркви Бо́жией и Отчи́зне свое́й. О страстоте́рпцы Торо́пецстии, по Бо́зе и Богоро́дице предста́телие на́ши пред Го́сподом, соблюда́йте жемчу́жину Правосла́вия – дре́вний град Торо́пец, ему́же Преблагослове́нная Ма́ти Христа́ Бо́га на́шего дарова́ла еси́ о́браз Свой чудотво́рный, святы́м апо́столом Луко́ю напи́санный, и всех живу́щих в гра́де сем сохрани́те от вся́каго зла и нападе́ний вра́жиих. Нас же всех, чту́щих святу́ю па́мять ва́шу, укрепи́те в стоя́нии за ве́ру Правосла́вную и Це́рковь Святу́ю, да́руйте нам дух чистоты́ и целому́дрия, сокруше́ние се́рдца, любо́вь нелицеме́рную, мир душе́вный и здра́вие теле́сное. Помози́те нам в ми́ре и покая́нии сконча́ти житие́ на́ше и пресели́тися во оби́тели Небе́сныя, иде́же вы в ра́дости ны́не пребыва́ете, прославля́юще со все́ми святы́ми Бо́га, в Тро́ице сла́вимаго, Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Источники:1. Игумен Дамаскин (Орловский). «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 7» Тверь. 2002. С. 142–49
2. Архив УФСБ РФ по Тверской обл. Арх. № 24824-С.
3. Архив УФСБ РФ по Архангельской обл. Арх. № П-2304.
4. Журнал № 81 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 2001 г.
Добавьте комментарий