* Тропарь прп. Антонию Великому из Типикона Великой церкви X в.
ПРП. АНТОНИЙ ВЕЛИКИЙ (Египетский) (ок. 251 – ок. 356, Средний Египет), (память 17 января), основатель православного монашества. Сведения о нем содержатся главным образом в житии, написанном свт. Афанасием Великим предположительно в 357 г. В лице прп. Антония свт. Афанасий видит высшие проявления действия Святаго Духа в монашеском делании и осуществление идеала человека, достигшего уже здесь, на земле, возможной для твари меры обóжения.
Будущий прп. Антоний Великий родился в селе Кома (совр. Киман-эль-Арус, близ г. Эль-Васта, Египет) в семье состоятельных благочестивых христиан-коптов. С детских лет он посещал храм и внимательно слушал все, что читалось и пелось в храме. В возрасте 18 или 20 лет он лишился родителей и вынужден был заботиться о младшей сестре. Однажды в храме он услышал слова Христа о духовном совершенстве, обращенные к богатому юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною» (Мф 19. 21) – и поступил, как было сказано: отдал жителям своей деревни доставшийся ему по наследству земельный надел в 300 арур (свыше 80 га), продал свое имущество и раздал деньги нищим, оставив небольшую часть для сестры.
Услышав в храме заповедь Спасителя не заботиться о завтрашнем дне (Мф 6. 34), прп. Антоний раздал и оставшееся имущество, определил сестру на воспитание к «известным и верным девам», а сам начал вести монашеский образ жизни возле своего села. В это же время прп. Антоний посещает «ревнителей» и учится у них жизни аскета, примечая особые заслуги каждого из них в какой-либо добродетели и духовном делании: негневливости, молитве, бдении, знании Священного Писания и других. Затем прп. Антоний удаляется в гробницу, находившуюся, видимо, недалеко от его родного селения. Подвизаясь в этой гробнице, борется с демоническими наваждениями. Около 285 г. прп. Антоний поселяется в заброшенном укреплении на противоположном берегу Нила и живет там затворником в течение 20 лет. Свт. Афанасий сообщает, что многие желали подражать его подвижничеству, а некоторые из знакомых пришли к нему и «силою разломали и отворили дверь» в его жилище.
Прп. Антоний вынужден был нарушить свое затворничество. Постепенно на горе Писпир (совр. Дейр-эль-Мей-мун) вокруг него образуется колония отшельников (ок. 305 г.). Прп. Антоний дважды приходил в Александрию: во время гонения при императоре Максимине (ок. 308), когда он, сам готовый принять мученичество, посещал и укреплял заключенных в темницы христиан, и во время арианских гонений в 337/38 г. Незадолго до изгнания свт. Афанасия с патриаршества в Александрию из своей пустыни пришел прп. Антоний Великий: он рассеял клевету, распространяемую арианами, и укрепил александрийцев в истинной вере. (Ариане, чтобы привлечь христиан к себе, распространяли клевету, что преп. Антоний Великий разделяет их ересь.) Явившись среди многолюдного города, восьмидесятилетний пустынножитель, перед которым благоговели не только христиане, но и язычники, торжественно исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим, Присносущным Словом и Мудростию Отчей, а последователей арианской ереси назвал предтечами антихриста.
Около 313 г. прп. Антоний с двумя учениками,– по «Лавсаику», с Макарием и Аматасом,– переселились в горный район в Восточной пустыне, скорее всего к подножию горы Кульзум, в 30 км от Красного моря, где сейчас находится монастырьрь, названный в честь прп. Антония Великого (совр. Дейр-эль-Кад-дис-Антван). Свт. Афанасий именует это место «внутренней горой. Из жития известно, что к прп. Антонию приходили представители всех слоев египетского общества: от нищих до государственных чиновников высокого ранга, в своем житии свт. Афанасий упоминает переписку подвижника с императором Константином и его сыновьями Констанцием и Константом. Вместе с Макарием и Аматасом прп. Антоний прожил во «внутренней горе» еще 40 лет и завещал ученикам похоронить его тайно.
Жизнь его явилась образцом подражания для многочисленных подвижников как в Египте, так и за его пределами. Известно, что ученики после кончины прп. Антония подвизались в монастырях Египта, среди них был и прп. Макарий Египетский, основатель монашеской жизни в Скиту (совр. Вади-эн-Натрун). Огромный духовный авторитет, которым пользовался прп. Антоний Великий у последующих поколений монахов, засвидетельствован во многих агиографических источниках.
На Руси житие прп. Антония Великого было известно уже ко 2-й половине XI в. и, как предполагается, послужило образцом для написания прп. Нестором Жития прп. Феодосия Печерского. О прп. Антонии Великом упоминается также в ПВЛ (1074 г.).
***
IV век стал временем подъема монашества. Тогда явилась на земле древней «страны Кемет», как называли ее египтяне, прославленная Египетская Фиваида – монашеское братство, на века определившее суть этого великого подвига. Удаление от суетного мира стало новым впечатляющим «исходом». Империя же видела в этом бегстве в пустыню угрозу своим планам и даже самому своему существованию. Так было в эпоху свт. Афанасия, так было и во время жестоких гонений на монахов со стороны императоров-иконоборцев. Часто полагают, что люди уходили из «мира», чтобы сложить с себя бремя социальной жизни с ее обязанностями и трудами. Но жизнь в пустыне не была «легче» и «вольготнее», она, безусловно, суровее и опаснее, со своими собственными бременами и тяготами. На Западе римский порядок был на грани краха: ему угрожали, его всё более разрушали нашествия варваров. Апокалиптические страхи и предчувствия, ожидание скорого конца истории устрашали сердца многих. Но в творениях отцов-пустынников мы не находим значительных следов этих волнений. Они уходили в пустыню совсем по другим причинам. На Востоке, где и зародилось монашеское движение, возникала Христианская империя, и при всей ее неоднозначности и недостатках, зрелище было впечатляющее. После стольких десятилетий ненависти и гонений «мир сей», казалось, был готов к устроению христианского государства. Перспектива успеха была довольно яркая, но ушедшие в пустыню этих надежд не разделяли. Они оставляли земное царство, чтобы построить истинное Царство Христово в новой земле обетованной, «вне врат», в пустыне. Они бежали не столько от житейских невзгод, сколько от «мирской суеты», погруженности в мир сей (хотя бы и с именем Христа на устах), от благополучия и кажущейся безопасности мира.
Монахи также не искали «необычайных» дел и подвигов. В аскезе основное внимание уделялось не «особым» или «исключительным» обетам, а скорее выполнению тех необходимых обетов, которые все христиане дают при крещении.
Монашество означало прежде всего «отречение» – полное отречение от мира сего со всей его напыщенной похотью. – Каждый крещаемый отрекается от мира, присягая на верность Господу Иисусу Христу. При вхождении в Церковь эту клятву безусловной верности давал каждый христианин. Исключительно важно, что установившийся впоследствии обряд пострижения в монахи совершался по образцу крещального обряда, а само пострижение стали считать своего рода «вторым крещением», то есть Таинством; недаром в чине пострижения сказано: «Познаем, братия, таинства силу». Если в монашестве видеть искание «совершенства», то это совершенство считалось не чем-то «особенным» и чрезмерным, но скорее нормальным и обязательным образом жизни.
Кроме того, с самого начала в монашеском обете подчеркивалось в первую очередь именно отречение от «социума». Новоначальный должен был отвергнуть мир, сделаться странником и скитальцем, чужестранцем в мире, во всех земных городах, потому что и сама Церковь – лишь «странница» в земном граде. Конечно, это было только подтверждением обычных крещальных обетов. Предполагалось, что от мира отрекаются все христиане, обитая в мире сем, как странники. Это вовсе не обязательно подразумевало презрение к миру – данное предписание можно истолковать и как призыв к его улучшению и спасению. Свт. Василий Великий, первый законодатель восточного монашества, постоянно думал о необходимости социальных перемен. С огромным опасением он наблюдал, как в современном ему мире растет расслоение общества. Его призыв к образованию монашеских общин был, по сути, попыткой снова зажечь братский дух в мире, который, казалось, утратил всякую сплоченность и чувство социальной ответственности. Христианам следовало показать образец нового общества, чтобы уравновесить разрушительные тенденции эпохи. Свт. Василий был глубоко убежден, что человек – существо не обособленное, а социальное или политическое. Согласно свт. Василию, единственным домом монаха является Церковь. Он должен удалиться от всех существующих социальных структур – семьи, города, Империи. Он должен, начать все сначала. Ярким символом этого радикального разрыва с прошлой жизнью стало возникшее впоследствии установление менять при пострижении имя.
Монахи оставляли мир сей, чтобы в девственной пустыне построить новое общество, создать там по евангельскому образцу истинную христианскую общину. Возникающее монашество не было вначале официальным церковным установлением, это был стихийный порыв, зародившийся в среде мирян. Принять духовный сан можно было только по благословению игумена. На заре монашества для совершения богослужений приглашались жившие неподалеку священники из белого духовенства. Или же по воскресеньям монахи ходили в ближайший храм. Монахи не стремились к принятию священства. Быть священником считалось почетным и давало определенную власть, а это с трудом совмещалось с жизнью в послушании и покаянии, составляющей суть монашеского пути. Правда, порой совершались определенные уступки, но довольно неохотно. В целом же восточное монашество и до сего дня сохранило эту традицию. В монастырях Афона до сих пор сохранилась эта древнейшая монашеская традиция, лишь немногие иноки носят сан; большинство же к священству не стремится. Это очень важно.
***
Монашеский образ жизни наиболее соответствует евангельскому идеалу: хранение чистоты, отречение от собственности, послушание. Однако, можно быть строгим девственником и раздать все свое имущество бедным, но оставаться сосудом, украшенным только снаружи, внутри же исполненным всякой мерзости. Монашество могло бы быть названо евангельской жизнью в более глубоком смысле. В истории христианской Церкви монашество представляет собой первую попытку систематически провести в жизнь то высокое требование Евангелия, по которому в нравственности ценно не столько дело, сколько мотив, не внешняя праведность, а сердце, освобожденное от страстей и низменных чувств, из которых сам собой вытекает грех как деяние. Удаляясь от общественной жизни, ища досуга и свободы от внешних развлекающих впечатлений, монахи посвящали свою жизнь систематическим трудам над очищением своего духа от внутренних источников греха. Этим они углубили христианское вéдение, направив взор человека на его внутренний мир и создав то тонкое понимание душевных движений, которое повлияло и на все лучшее в западной культуре.
Конечно, реальное монашество никогда не соответствовало в абсолютной мере своим принципам и требованиям. Но его историческое значение именно в заданных идеалах. Как в языческой Империи сама Церковь была своего рода «движением сопротивления», так в христианском обществе неослабевающим «движением сопротивления» было монашество.
Трудная внутренняя борьба с самим собой требует руководства со стороны опытных подвижников, прошедших этот путь ранее. В духовной литературе найдется немало сочинений, посвященных аскетическому деланию, то есть содержащих в себе практические правила и наставления, касающиеся борьбы с теми или иными определенными пороками, страстями, дурными помыслами.
Подвижничество египетских пустынников требовало огромного напряжения, но внутреннее общение души с Богом было смыслом и утешением монашеской жизни. Подвижническая жизнь давала человеку не одни лишь труды, огорчения и слезы, подвижники чувствовали по временам такой нравственный и религиозный подъем духа, который искупал долгие труды и лишения. В «Жизни преподобного Антония» не раскрывается внутренний мир подвижника,– вместо этого свт. Афанасий показывает его исключительным носителем Духа Святаго, а житие содержит главным образом описание чудес, совершенных пустынником. Власть над демонами и над природой, сверхъестественная мудрость, божественные откровения, прозорливость, пророческий дар. – Таковы великие награды, увенчавшие монашеский путь великого подвижника. Свт. Афанасий изображает нам в лице прп. Антония носителя Духа Святаго, человека, в котором обитает Бог. После того как Антоний пробыл в пустынном уединении двадцать лет и этим достиг решительной власти над самим собой, по настоянию других он выходит из своего уединения, «как таинник и богоносец из некоего святилища». Свт. Афанасий сопоставляет прп. Антония с ветхозаветным пророком. Образцом, которому Антоний стремился подражать, был пророк Илия. Душу, достигшую прозорливости путем очищения от чувственных страстей, Антоний сравнивает с душой пророка Елисея. Наконец, обычным названием для подвижника служило «человек Божий»,– эпитет, прилагаемый обыкновенно к пророкам.
Преподобный Антоний был избранным сосудом Святаго Духа, что обнаруживалось в многочисленных духовных дарованиях. Одним из главных даров была дарованная подвижнику власть над демонами. Ввиду коварства и хитрости демонов для подвижника необходима по крайней мере одна харизма, одно дарование Духа – различение духов (см. 1 Кор. 12, 10); о получении других даров подвижник не должен просить: «молитва о том, чтобы принять дарование различения духов и не всякому духу веровать» является главным условием восхождения подвижника по духовной лествице. Опытный и внимательный к своим душевным движениям монах имеет и естественный критерий различения духов. Ангелы являются тихо и кротко, и при виде их в душе человека не возникает ни страха, ни возбуждения, ни греховного веселья. Бесстрашие преподобного Антония поражает: «Здесь я, Антоний, не бегаю ваших ударов,– взывает он к демонам. – Если нанесете мне и еще большее число, ничто не отлучит меня от любви Христовой». Подвергшись новому устрашающему нападению злых духов, Антоний говорит им: «Если можете и имеете надо мной власть, то не медлите и нападайте, а если не имеете, то зачем мятетесь напрасно?» Так была одержана Антонием решительная победа над бесами. Явившийся ему Спаситель обещает ему Свою всегдашнюю помощь.
Свт. Афанасий рассказывает в своей книге и о чудесах, свидетельствующих о власти преп. Антония над природой. Сюда относятся прежде всего исцеления болезней, о которых автор «Жизни Антония» упоминает очень часто, например: исцеление царедворца Фронтона, девицы из Бусириса Трипольского, лаодикийской девственницы Поликратии.
Антонию повинуются и дикие звери. В заброшенной крепости, где поселился преп. Антоний, обитает множество пресмыкающихся, но они тотчас уступают место подвижнику. Во внутренней пустыне преп. Антоний сеял для себя хлеб и сажал овощи. Звери, приходя на водопой, иногда повреждали его посевы. Тогда Антоний, поймав одного зверя, с любовью сказал через него всем: «Для чего делаете вред мне, который не делает никакого вреда вам? Идите отсюда и во имя Господа не приближайтесь сюда более». С этого времени звери, как бы боясь запрещения, не приближались уже к тому месту.
Вместе с дарованием изгнания бесов и исцелений преп. Антоний получил и пророческий дар. Находился в постоянном общении с Богом, преп. Антоний узнает истину от Него непосредственно. – «Во время пребывания своего на горе в уединении,– говорит свт. Афанасий,– если иногда, предложив сам себе какой-либо вопрос, Антоний приходил в недоумение, то по Промыслу Божию во время молитвы бывало ему о том откровение, и блаженный, по написанному, был научаем Богом». Будучи человеком некнижным, преп. Антоний поражал своей мудростью даже философов, приходивших к нему.
Божественные откровения делали Антония способным видеть сокровенное. Так, он предрек царедворцу Фронтону, что болезнь оставит его, как только он возвратится в Египет. Часто за месяц вперед Антоний говорил о посетителях, которые прибудут в монастырь, и о целях их путешествия. Военачальнику Валакию он предсказал скорую смерть как наказание за преследование православных. Он предсказал и гонение на христиан в Александрии от ариан. В момент смерти аввы Аммуна он видел душу этого подвижника, возносимую во славе на небо…
«Жизнеописание Антония» было первым оглашением сокровенных подвигов великого пустынножителя и вместе с именем свт. Афанасия быстро распространилось как на Востоке, так и на Западе. На него указывал своим ученикам преп. Ефрем Сирин в Едессе, его читали в Трире, вдохновленные его примером, придворные оставляли свет, чтобы подражать египетскому пустынножителю. Блаженный Августин услышал рассказ о нем в Милане, и это помогло ему одержать победу над собой: он полностью предался Господу.
Добавьте комментарий