Царь Давид состарился и был при смерти; умирая, он оставлял своему преемнику государство на вершине могущества. Тогда Вирсавия исполнила самую важную миссию в своей жизни. Она сделала всё, чтобы ее сын Соломон унаследовал трон царя Израиля, хотя он был одним из младших сыновей Давида.
По праву старшинства наследие трона принадлежало Адонии, сыну Аггифы. Но Соломон был любимым сыном Давида в дни его старости: он поручил его покровительству своего обличителя, пророка Нафана, а Вирсавии обещал сделать его своим преемником. Человек Божий явился к Вирсавии и известил ее, что опасность угрожает жизни Соломона и ее собственной*. В эту минуту пир соединил всех сторонников Адонии**, и они провозглашали его царем. «Да живет царь Адония!» (3 Цар. 1, 25) – кричали гости Адонии.
* По жестокому обычаю древности при насильственных политических переворотах, новый царь истреблял всех родственников и членов дома своего предместника или противника. В случае осуществления заговора Адонии, Соломону и его матери грозила бы подобная опасность, которую и считает долгом предотвратить пророк Нафан.
** Адония был четвертым из шести сыновей Давида (Амнон, Далуиа, Авессалом, Адония, Сафатия, Иефераам), родившихся в Хевроне. После смерти Амнона и Авессалома Адония являлся старшим из сыновей Давида и мог считать себя законным наследником престола.
Пророк Нафан, не раз выступавший в царствование Давида в качестве посредника между царем и Богом, стал на сторону Соломона, конечно, не по пристрастию (хотя он был близок к Соломону и, по преданию, был воспитателем его), а потому, что знал волю Божию о Соломоне.
По совету Нафана, царица пришла в комнату Давида. С царем была молодая и прекрасная девица, Ависага, сунамитянка. Она распространяла на старость царя прелесть своей девственной красоты, и Давид относился к ней, как к своей дочери. Вирсавия упала Давиду в ноги. «Она сказала ему: господин мой царь! ты клялся рабе твоей Господом Богом твоим: «сын твой Соломон будет царствовать после меня и он сядет на престоле моем». А теперь, вот, Адония воцарился, и ты, господин мой царь, не знаешь о том. И заколол он множество волов, тельцов и овец, и пригласил всех сыновей царских и священника Авиафара, и военачальника Иоава; Соломона же, раба твоего, не пригласил. Но ты, господин мой,– царь, и глаза всех Израильтян устремлены на тебя, чтобы ты объявил им, кто сядет на престоле господина моего царя после него; иначе, когда господин мой царь почиет с отцами своими, падет обвинение на меня и на сына моего Соломона» (3 Цар. 1, 17–21).
Когда она еще беседовала с царем, явился пророк Нафан, который подтвердил Давиду все, что говорила Вирсавия. После беседы наедине с Нафаном царь велел позвать к себе Вирсавию. Тронутый ее заботой об их сыне, царь Давид ответил ей: «Жив Господь, избавлявший душу мою от всякой беды! Как я клялся тебе Господом Богом Израилевым, говоря, что Соломон, сын твой, будет царствовать после меня, и он сядет на престоле моем вместо меня, так я и сделаю это сегодня. И наклонилась Вирсавия лицем до земли, и поклонилась царю, и сказала: да живет господин мой царь Давид вовеки!» (3 Цар. 1, 29–31).
По старческой слабости и болезни, Давид не покидал своей спальни, где и принимает Вирсавию и Нафана в присутствии Ависаги. Возраст Давида в описываемый момент равнялся семидесяти годам. Болезнь и дряхлость Давида в эти, не столь еще преклонные, годы являются последствием чрезвычайных трудов и испытаний, понесенных им в пору юности и в зрелом возрасте.
Тот факт, что пророк Нафан, некогда обвинивший Давида в преступлении, теперь участвует в заговоре вместе с Вирсавией, говорит о том, что Вирсавия завоевала его уважение. Мольба Вирсавии за Соломона перед престарелым царем Давидом свидетельствует о ее мудрости, учтивости и дальновидности.
Быстрота и твердость решения Давида о немедленном воцарении Соломона обнаруживает в нем (при телесной слабости) крепость духа, ясность сознания и твердость воли. Клятва Давида основана на вере в Господа и промысл Его и представляет хвалу и исповедание Ему.
«И сказал им царь: возьмите с собою слуг господина вашего и посадите Соломона, сына моего, на мула моего, и сведите его к Гиону, и да помажет его там Садок священник и Нафан пророк в царя над Израилем, и затрубите трубою и возгласите: да живет царь Соломон! Потом проводите его назад, и он придет и сядет на престоле моем; он будет царствовать вместо меня; ему завещал я быть вождем Израиля и Иуды» (3 Цар. 1, 33–35). При этом Давид провозглашает Соломона «вождем Израиля и Иуды» имея в виду давнюю рознь Иуды и Израиля, т. е. колен Иуды и Вениамина с десятью другими коленами. После смерти Соломона эта рознь вылилась в распадение еврейского царства на два.
Вскоре их сын уже был в пути, верхом на собственном муле царя Давида направляясь в Гион, что был в долине близ Иерусалима, где священник Садок и пророк Нафан должны будут провозгласить его царем Израиля.
По словам молитвы Соломоновой при вступлении на престол (см. 3 Цар. 3, 7), он был «отрок малый»; однако из сравнения текста Библии оказывается, что при вступлении на престол у Соломона был уже однолетний сын Ровоам*, следовательно, Соломону было тогда, по крайней мере, восемнадцать лет.
* Ровоам указан в родословии Христа (Мф. 1, 7).
Помазание Соломона, по библейскому рассказу, является важнейшим, необходимым моментом в поставлении на царство – без этого акта царь не мог бы именоваться «помазанником» Господа и вообще быть теократическим царем. Помазание Соломона совершено было не только первосвященником Садоком, но и пророком Нафаном, подобно тому, как помазание Саула и Давида совершал пророк Самуил.
***
После помазания Соломона на царство Адония боялся, что новый царь убьет его. Однако Соломон послал своих слуг за Адонией и сказал: «Если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет» (3 Цар. 1, 52).
Но вот приблизилась и кончина, когда должен был угаснуть «светильник Израилев». Чувствуя приближение смерти, Давид еще раз призвал своего наследника и со своего смертного одра увещевал его исполнять заповеди Божии и законы Моисеевы, дав ему в то же время несколько мудрых советов о судьбе приближенных, из которых одних Соломон должен был удалить (среди них и беспокойного Иоава), а других приблизить и наградить. И затем, вознеся последнюю пламенную молитву о благоденствии своего сына-преемника, Давид умер «в доброй старости, насыщенный жизнию, богатством и славою» (1 Пар. 29, 28). Всего царствования его было сорок лет, из которых семь в Хевроне и тридцать три в Иерусалиме, «городе Давидовом» (3 Цар. 2, 10), где он и погребен был. Гробница его сделалась общей усыпальницей и для последующих царей Иудейских.
Как по своей жизни, так и особенно по своему духу Давид более чем кто-либо в Ветхом Завете был истинным прообразом Христа, Которого поэтому называют «Сыном Давидовым». Давиду принадлежит большая часть тех боговдохновенных псалмов, которые вместе с псалмами других певцов последующего времени составили книгу Псалтирь. По своему содержанию и изложению эти псалмы суть истинно великое излияние боговдохновенного гения-поэта, который в дивных песнях воплотил религиозно-нравственное миросозерцание своего времени,– настолько высокого, что оно не потеряет своего значения до скончания мира, пока будет сердце человеческое биться чувствами веры, надежды и любви. Библия называет Давида «сладкий певец Израилев» (2 Цар. 23, 1). И у христианских народов Псалтирь стала самой любимой книгой, в которой миллионы верующих ищут и находят утешение и мир для своей борющейся с искушениями и невзгодами души. Святитель Афанасий Великий писал: «Книга псалмов – как рай: в ней и ее песни, в ней же и все то, что принадлежит прочим книгам. В словах этой книги измерена и объята вся жизнь человеческая, все состояния души, все движения мысли… Нужно ли совершить покаяние? Угнетает ли тебя скорбь и искушение? Гонят ли тебя или строят против тебя козни? Уныние овладело тобой, или желаешь принести Господу благодарность и хвалу? Все могут найти себе в божественных псалмах наставление».
Образ Давида близок христианскому сознанию русского народа. Подобно великому пророку, русский народ всегда искренне стремился к высшей небесной правде, к любви Божией, в тяжелых искушениях он падал, и порой глубоко, но всегда мужественно продолжал борьбу с грехом, со слезами и сокрушением сердечным оплакивал свои грехопадения и восставал в великой славе.
Священное Писание упоминает Псалмопевца почти тысячу раз (от книги Руфь до Апокалипсиса); чаще, чем о Давиде, в Библии говорится лишь о Господе Иисусе Христе. Само имя Давида сделалось историческим именем, и увековечено в таких названиях, как «город Давидов», «престол Давидов», «семя Давидово»; оно считалось столь высоким, что уже никто не осмеливался носить его потом, вследствие чего мы уже и не встречаем его в библейской истории последующего времени. Высшей похвалой для Давида служит то, что в нем Сам Бог нашел «Себе мужа по сердцу Своему» (1 Цар. 13, 14), и что высотой его религиозно-нравственной жизни измерялась жизнь лучших из его преемников, похвалой для которых было выражение: «он ходил первыми путями Давида, отца своего» (2 Пар. 17, 3)
***
Давид умер, и Соломон сделался царем. Продолжительность царствования Давида – 40 лет – не раз указывается в Библии. Фамильной гробницей предков Давида был Вифлеем, Давид же «был погребен в городе Давидовом» (3 Цар. 11, 43), т. е. на Сионе.
«И сел Соломон на престоле Давида, отца своего, и царствование его было очень твердо» (3 Цар. 2, 12). От отца своего он наследовал огромное государство, простиравшееся от «реки Египетской до великой реки Евфрата» (Быт. 15, 18). Для управления таким государством, в котором было много различных завоеванных племен, готовых при каждом удобном случае восстать против завоевателей, требовался обширный ум и испытанная мудрость. Юный царь от природы был одарен светлым умом и проницательностью и, понимая трудность предстоявшей ему задачи, позаботился, прежде всего, водворить необходимый мир вокруг самого престола, чтобы всецело отдаться потом управлению государством. Это было тем необходимее, что, несмотря на окончательное провозглашение Соломона царем, во дворце продолжали существовать сторонники Адонии, к которым принадлежали даже такие лица, как великий священник Авиафар и военачальник Иоав. Адония, забыв поставленное ему Соломоном условие, делает новую попытку получить право на престол – путем брака с последней женой Давида Ависагой. Свою просьбу он передает через Вирсавию, умоляя ее убедить Соломона разрешить этот брак.
Ависага «ходила» за Давидом, «прислуживала» ему, «возлежала на груди» его, была действительной женой его, однако осталась девственницей, что могло особенно привлекать к ней Адонию.
Вирсавия обращается к сыну, чтобы передать просьбу Адонии. Еще не зная, о чем будет просить его мать, Соломон говорит: «Проси, мать моя; я не откажу тебе» (3 Цар. 2, 20). Молодой монарх с большим почтением отнесся к своей матери. «Царь встал перед ней, и поклонился ей, и сел на престоле своем. Поставили престол и для матери царя, и она села по правую руку его» (3 Цар. 2, 19).
Соломон оказывает величайшую почесть Вирсавии – матери своей: сидение по правую руку царя – знак равенства. Важное значение царицы – матери царствующего государя (евр. гебира – владычица) – в древнееврейском царстве видно уже из постоянных библейских указаний имени матери каждого царя. Ходатайство свое за Адонию Вирсавия называет «небольшою просьбою», видимо не представляя себе политической важности нового замысла Адонии.
Царь обещал удовлетворить просьбу матери, не зная еще ее предмета. И мог ли он в чем-нибудь отказать женщине, доставившей ему царство, – матери, для которой, по его словам, он «был нежным <…> и единственным сыном» (ср. Притч. 4, 3)? Но едва только Вирсавия изложила свою просьбу, царь встревожился. Просить одну из жен, служивших его предшественнику, не значило ли это выказывать притязание на самое царское наследство? Почему Вирсавия еще не просит уступки трона Адонии?..
Дело в том, что на Востоке царские браки отражали могущество монарха и представляли политические и экономические союзы, заключенные в интересах государства. При смене власти гарем переходил в собственность нового царя, благодаря чему обеспечивалась непрерывность действия взаимных обязательств. Нередко бывало, что претендент на престол пытался узурпировать власть посредством присвоения царского гарема. Поэтому всякая попытка заполучить женщину из гарема рассматривалась как признак бунта и посягательства на власть. Соломону же дело представляется в истинном свете: он увидел в домогательстве Адонии не только его искание царства, но и политический заговор с участием его верных сторонников – первосвященника Авиафара и военачальника Иоава.
Соломон все же отказал ей, и даже приказал убить Адонию, поскольку Соломон был мудрее своей матери и знал, что, по древнему семитскому обычаю, наследовать жен своего отца может только главный наследник*.
* Учитывая неопределенность статуса Ависаги, которая не была официально введена в гарем, просьбу Адонии нельзя рассматривать как явную попытку посягательства на престол. Однако не исключена возможность, что Адония надеялся унаследовать царскую власть, заполучив последнюю спутницу Давида. Именно так истолковал его просьбу Соломон.
О самом убийстве Соломоном брата блаженный Феодорит говорит так: «Различна жизнь человеческая: одни упражняются в высоком любомудрии, другие в так называемой гражданской добродетели; иные управляют царством, или войском. Поэтому надобно судить каждого по тому роду жизни, какой он проходит. Следовательно, от Соломона должно требовать не пророческого, или апостольского, совершенства, но сообразного царям… радея о безмятежии царства, повелел умертвить брата».
Хотя Вирсавии было отказано в ее просьбе, она выказала подлинную доброту, и сын ее, ныне восседавший на троне, относился к ней с любовью и почтением. Священное Писание показывает нам еще, что Вирсавия принимала участие в первых делах царствования своего сына.
После смерти Давида Вирсавия выступает в роли царицы-матери, оказывая влияние на решение правовых, экономических и социальных вопросов. И совсем не случайно в исторических книгах Библии упоминаются матери почти всех царей Иудеи (но не Израиля). Это свидетельствует о том, что роль царицы-матери считалась важной на всем протяжении царствования династии Давида.
Согласно иудейской традиции, именно Вирсавия рассказывает притчу о чистоте, скромности и прочих качествах доброй жены своему сыну Соломону, когда тот первый раз женится («наставление [царя], которое преподала ему мать его» Книга Притчей Соломоновых. 31, 1). Некоторые источники, в основном относящиеся к той же иудейской традиции, отмечают, что эта притча могла быть записана Соломоном в память о своей матери.
«Слова Лемуила* царя. Наставление, которое преподала ему мать его: что, сын мой? что, сын чрева моего? что, сын обетов моих? Не отдавай женщинам сил твоих, ни путей твоих губительницам царей. Не царям, Лемуил, не царям пить вино, и не князьям – сикеру, чтобы, напившись, они не забыли закона и не превратили суда всех угнетаемых. Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душою; пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о своем страдании. Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот. Открывай уста твои для правосудия и для дела бедного и нищего. Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. Добывает шерсть и лен, и с охотою работает своими руками. Она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой. Она встает еще ночью и раздает пищу в доме своем и урочное служанкам своим. Задумает она о поле, и приобретает его; от плодов рук своих насаждает виноградник. Препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои. Она чувствует, что занятие ее хорошо, и – светильник ее не гаснет и ночью. Протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено. Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся. Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья ее одета в двойные одежды. Она делает себе ковры; виссон и пурпур – одежда ее. Муж ее известен у ворот, когда сидит со старейшинами земли. Она делает покрывала и продает, и поясы доставляет купцам Финикийским. Крепость и красота – одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности. Встают дети и ублажают ее,– муж, и хвалит ее: «много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их». Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы. Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее» (Притч. 31, 1–31).
* Есть предположение, что имя царя Лемуила, которым надписана последняя глава этой книги, является псевдонимом царя Соломона.
Соломон первых дней его царствования может служить лучшей похвалой для матери. Она заботится о предоставлении ему трона, потому что видит его достойнейшим преемником Давида. Она пытается удержать своего царственного сына на путях правды и милости, старается оградить его нравственность; рисует пред ним идеал прекрасной женщины и тем старается предохранить его от разврата, губившего всех восточных царей, погубившего и царство Израиля. В хорошей жене она видела благосостояние мужа, семьи и общества. К сожалению, Соломон не исполнил всех наставлений матери.
В раввинистической литературе говорится, что Вирсавия от создания мира была предназначена Давиду в законные жены, однако вмешательство искусителя в ход событий привело к несвоевременному греху.
***
ПРАМАТЕРИ ГОСПОДА
В рассказе о судьбе Вирсавии самое время еще раз вспомнить о тех ветхозаветных женах, которые стали праматерями Господа Иисуса Христа.
Мы уже говорили о том, что в начале Евангелия от Матфея приводится родословие Христа, в которой прослеживается его род от Авраама, через Давида и вплоть до Иосифа, мужа Марии. В этом длинном списке, состоящем почти исключительно из мужских имен, в качестве прародительниц Иисуса из Назарета названы имена трех женщин Ветхого Завета: Фамарь, Раав, Руфь и жена Урии, имя которой не приводится. Возникает вопрос, почему евангелист Матфей поставил в длинный ряд предков Спасителя только этих женщин.
Рассказ о родословной приведен здесь для того, чтобы показать преемственность, засвидетельствовать законность и выразить достоинство Того, о ком ниже пойдет речь. Тем более удивительным является факт, что апостол Матфей не назвал всенародно почитаемых истинных праматерей Израиля – Сарру, Ревекку, Рахиль и Лию, а привел имена женщин, которые являются «чужеземками» и изначально не принадлежали к народу Израиля. Фамарь считалась арамейкой, Раав была хананеянкой из Иерихона, Руфь – моавитянкой, а о Вирсавии мы знаем, что ее муж Урия, военачальник царя Давида, был хеттеянином (2 Цар. 11, 3).
Руфь в библейском повествовании становится идеалом добродетели; поведение Фамари, несмотря на явно совершенный грех, считается абсолютно правильным, Раав воспринимается как новообращенная и как орудие Промысла Божия, при помощи которого исполняется предсказание. А как же обстоит дело с Вирсавией, прекрасной женой Урии, которая совершила прелюбодеяние с Давидом? Библейскую традицию интересует исключительно грех Давида: он подробно описывается и рассматривается с точки зрения последствий, вплоть до покаянного псалма, который вкладывается в уста Давида (Пс. 50). Поведение же Вирсавии даже не обсуждается, как будто то, что она повела себя так, а не иначе, является само собой разумеющимся. Сделавшись таким необычным образом супругой Давида, она все же оказывается достойной быть праматерью Христа. В родословии Христа имя Вирсавии не названо. Она именуется «бывшей за Уриею»,– этим подчеркивается грех Давида, взявшего ее в жены и пославшего на смерть ее мужа – Урию. Давид раскаялся в своем преступлении, но оно послужило уроком и для Вирсавии. Дружба с ней и поддержка ее пророком Нафаном, подтверждает нам, что если Вирсавия разделила преступление Давида, то разделила также и его покаяние.
ИМЕНА
Вирсавия – город, расположенный в 80 км к юго-западу от Иерусалима в Негеве; местожительство патриарха Авраама. В Книге Бытия записано, что Авраам и филистимский царь Авимелех заключили в Вирсавии договор, в котором обязались больше не враждовать друг с другом из-за источника, вырытого здесь по указанию Авраама. Они велели своим пастухам соблюдать мир между собой. Авраам сказал тогда: «Семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь*. Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись» (Быт. 21, 30–31). Библейская этимология, следовательно, объясняет название Вирсавии как «семь источников» или «источник клятвы».
* Когда позднее Авраам ушел из Вирсавии в Хеврон, филистимляне засыпали колодец, и Исаак – сын Авраама должен был выкопать его вновь. Селение, возникшее вокруг колодца, было отведено как наследственное владение колену Симеона (И. Нав. 19, 2). Поскольку это был крайний на юге город Святой Земли, распространенное выражение «от Дана до Вирсавии» означало то же самое, что «весь Израиль». Здесь же, в Вирсавии, была похоронена Рахиль.
Вирсавия происходила из очень набожной семьи: имя ее отца было Елиам, что означает «Бог милостив». Имя самой Вирсавии означает «семь источников» или «источник клятвы». Это имя указывает на путь падшего человечества к спасению – источнику жизни вечной – через покаяние. Оно пророчески возвещает о милосердии и благодати Божией, которая изольется людям в семи дарах Духа Святаго и в семи таинствах Церкви Христовой. Покаяние – одно из этих семи таинств. Оно предваряет все остальные таинства, ибо только через него и из него рождается истинная духовная жизнь и даруется спасение. Ответом на покаяние Давида и Вирсавии было прощение Боже, а знаком этого прощения явилось рождение Соломона, имя которого переводится как «возлюбленный Господом», а также «благоденствие», «мир».
И сегодня, девятнадцать веков спустя, Вирсавия продолжает жить в наших сердцах как славная и достойная мать мудрейшего из царей Израиля, как жена, обладавшая благородством и мягким нравом, и как женщина царственная и «очень красивая» (2 Цар. 11, 2). Художники обычно изображают Вирсавию со сверкающими золотыми локонами, ниспадающими на плечи, с исключительно красивыми чертами лица и нежной кожей.
Александр Трофимов
Добавьте комментарий