Предлагаем вниманию читателей очередную главу из книги Александра Трофимова
«МАТЕРЬ ВСЕХ ЖИВУЩИХ. СВЯТЫЕ И ПРАВЕДНЫЕ ЖЕНЫ ВЕТХОГО ЗАВЕТА»,
посвященную Иудифи, пророчице и спасительнице Израиля во время нашествия вавилонян.
Тех, кому интересна эта тема, просим оказать материальную помощь для издания этой книги, которую давно ожидают наши православные и не только православные женщины…
***
Глава 20
ИУДИФЬ
«Не с настоящего только дня известна мудрость твоя,
но от начала дней твоих весь народ знает разум твой
и доброе расположение твоего сердца»
(Иудифь 8, 29)
«Ты величие Израиля,
ты великая радость Израиля,
ты великая слава нашего рода»
(Иудифь 15, 9)
Итак, царство израильское пало. Десять колен были отведены в Ниневию. Иудея, которая, несмотря на бесчисленные заблуждения, хранила смысл Божественных преданий, все еще держалась, но и она уже видимо колебалась.
Царь Манассия уже не мог черпать в злополучном примере падения израильского царства силу продолжать миссию возрождения, которой следовал его предшественник. Он приносил жертвы чуждым богам. Но и в это время Господь не оставлял Свой народ. Мрачное время царствования Манассии ознаменовалось одним доблестным делом, которое показало, что еще не совсем погасла вера в Промысл Божий в израильском народе и что среди него еще были люди, сильные верою и ее плодом – героической самоотверженностью в защиту своего народа и отечества. Это знаменитый подвиг Иудифи, рассказанной в книге ее имени.
По этому рассказу Навуходоносор*, царствовавший над ассириянами в великом городе Ниневии, возомнил себя властелином мира. Навуходоносор объявил войну мидийскому царю Арфаксаду и выступил с многонациональным войском: «К нему собрались все живущие в нагорной стране, и все живущие при Евфрате, Тигре и Идасписе, и с равнины Ариох, царь Елимейский, и сошлись очень многие народы в ополчение сынов Хелеуда» (Иф. 1, 6). Он направил призыв встать в ряды его войск народам Сирии, Палестины и Египта. «Но все обитавшие во всей этой земле презрели слово Ассирийского царя Навуходоносора и не собрались к нему на войну, потому что они не боялись его, но он был для них как один из них: они отослали от себя его послов ни с чем, в бесчестии. Навуходоносор весьма разгневался на всю эту землю и поклялся престолом и царством своим отмстить всем пределам Киликии, Дамаска и Сирии, и мечом своим умертвить всех, живущих в земле Моава, и сынов Аммона и всю Иудею, и всех, обитающих в Египте до входа в пределы двух морей» (Иф. 1, 11–12).
* Это событие по всей вероятности относится ко времени пребывания Манассии в плену вавилонском, когда Иудея и примкнувшие к ней остатки израильского народа находились под управлением первосвященника Иоакима. Если это так, то под именем Навуходоносора разумеется Ассурбанипал, который, будучи в это время властелином Вавилона, мог носить в качестве титула и имя Навуходоносора, в честь вавилонского бога Набу.
Воспылав яростью, Навуходоносор поклялся отомстить народам Палестины, Сирии и Египта. Он выступил со своим войском против царя Арфаксада, одолел его в сражении, захватив столицу – Экбатану и убил Арфаксада на горах Рагава. «Потом пошел назад со своими в Ниневию,– он и все союзники его – весьма многое множество ратных мужей; там он отдыхал и пировал с войском своим сто двадцать дней» (Иф. 1, 16). Разгромив Мидийское царство, Навуходоносор стал готовиться к походу на запад. Эта миссия была возложена на второго человека в государстве, военачальника Олоферна. «Созвав всех служителей и всех сановников своих, он открыл им тайну своего намерения и своими устами определил всякое зло той земле. И они решили погубить всех, кто не повиновался слову уст его. По окончании своего совещания, Навуходоносор, царь Ассирийский, призвал главного вождя войска своего, Олоферна, который был вторым по нем, и сказал ему: Так говорит великий царь, господин всей земли: вот, ты пойдешь от лица моего и возьмешь с собою мужей, уверенных в своей силе,– пеших сто двадцать тысяч и множество коней с двенадцатью тысячами всадников,– и выйдешь против всей земли на западе за то, что не повиновались слову уст моих. И объявишь им, чтобы они приготовляли землю и воду, потому что я с гневом выйду на них, покрою все лице земли их ногами войска моего и предам ему их на расхищение. Долы и потоки наполнятся их ранеными, и река, запруженная трупами их, переполнится; а пленных их я рассею по концам всей земли. Ты же отправившись завладей для меня всеми пределами их: которые сами сдадутся тебе, тех ты сохрани до дня обличения их; непокорных да не пощадит глаз твой: предавай их смерти и разграблению по всей земле твоей» (Иф. 2, 2–11).
Сто двадцать тысяч пехоты, двенадцать тысяч конницы, множество вооруженных колесниц, военных машин, верблюдов, коней, нагруженных жизненными припасами, необходимыми для обеспечения столь многочисленной армии, мешки золота и серебра, взятые из царской казны, стада козлов, баранов и быков,– вот что влек Олоферн вслед за собой.
Правители народов и их войска, готовые дать отпор завоевателям, были объяты ужасом, видя приближение этой грозной армии, все уничтожавшей на своем пути! Грабежи, опустошение, разрушенные города, сожженные дома, вырубленные леса и сады, отмечали его путь; и если где-нибудь встречались развалины и опустошение, говорили: «Это путь Олофернов».
Очень скоро, города, опоясанные стенами, перестали оказывать сопротивление,– их жители видели только одно средство спасения – покорность; страх отнял советы у начальников и мужество у воинов. Олоферн перешел уже Евфрат и подчинил жителей Мадиама. Было время жатвы, когда он прибыл на поля Дамаска. Тогда послы Киликии, Ливии, Месопотамии и царства Иовал пришли и умоляли Олоферна пощадить их, обещая полную покорность царю Навуходоносору. Народы, которых настигло нашествие, были сокрушены или склонились под этим стремительным ураганом.
Ассирийская армия вторглась в Иудею с севера, угрожая оставшемуся в Земле Обетованной народу Божию, и расположилась станом в долине Ездрилон перед Ветилуей*. Иудеи были сильно встревожены, и тогда возвысился в Израиле голос Иоакима – первосвященника Иерусалимского храма, который призвал жителей Ветилуи и Ветомесфема, а также всех соотечественников, «чтобы они заняли восходы в нагорную страну, потому что чрез них был вход в Иудею, и легко было им воспрепятствовать приходящим, так как тесен был проход даже для двух человек. Сыны Израиля поступили так, как велел им великий священник Иоаким и старейшины всего народа Израильского, пребывавшие в Иерусалиме. И с великим усердием возопили к Богу все мужи Израиля и смирили души свои с великим усердием: они и жены их, и дети их, и скот их; и всякий пришлец, и наемник, и купленный за серебро наложили вретища на чресла свои. И всякий муж Израильский и всякая жена, и дети, и жители Иерусалима пали пред храмом, посыпали пеплом свои головы, разостлали пред Господом свои вретища, облекли жертвенник во вретище и прилежно и единодушно взывали к Богу Израилеву, чтобы Он, на радость язычникам, не предал детей их на расхищение, жен их в добычу, городов наследия их на разорение, святынь их на осквернение и поругание» Иф. 4, 7–12).
* Ветилуя находилась на горе, господствующей над долиной Изреель.
Одной из главных причин, по которой израильтяне отказались подчиниться Навуходоносору, была религиозная реформа, которая заключалась в признании царя единственным богом на земле. Олоферн «разорил все высоты их и вырубил рощи их: ему приказано было истребить всех богов той земли, чтобы все народы служили одному Навуходоносору, и все языки и все племена их призывали его, как Бога» (Иф. 3, 8). Жители Иудеи, которым предстояло дать отпор воинам Олоферна, боялись не столько за свою политическую независимость, сколько «за Иерусалим и храм Господа Бога своего; потому что недавно возвратились они из плена, недавно весь народ Иудейский собрался, и освящены от осквернения сосуды, жертвенник и дом Господень» (Иф. 4, 1–3). Признание власти Навуходоносора израильтянами означало бы для них отречение от завета с Богом.
Первосвященник и старейшины Израиля решили сопротивляться врагу до конца. Города и селения на вершинах холмов Самарии были укреплены; запасы продовольствия заготовлены, т. к. для этого было благоприятное время («…нивы их недавно были сжаты…» Иф. 4, 5), а узкие проходы через ущелья охранялись. Народ израильский внимал первосвященнику, молитвы многих людей возносились к небу. В течение нескольких дней первосвященник и народ, одевшись во вретище и посыпав головы пеплом, молились и постились в Храме. Мужчины и женщины с плачем взывали к Богу, чтобы Он посетил милостью народ Свой. С жертвами и постами соединились приготовления к защите.
«И Господь услышал голос их и призрел на скорбь их; и во всей Иудее и Иерусалиме народ много дней постился пред святилищем Господа Вседержителя. А Иоаким, великий священник, и все предстоящие пред Господом священники, служители Его, препоясав вретищем чресла свои, приносили непрестанные всесожжения, обеты и доброхотные дары народа. На кидарах* их был пепел, и они от всей силы взывали к Господу, чтобы Он посетил милостью весь дом Израиля» (Иф. 4, 13–15).
* Кидар – головной убор первосвященника.
Первосвященник и народ израильский воспринимали ассирийского царя* (в действительности вавилонского) Навуходоносора как человека, бросившего вызов Богу. Военачальник Олоферн являлся лишь его орудием: он должен был истребить все народы, которые не хотели признать победителя своим повелителем, и воздавать ему поклонение, равное с божеским. Поэтому дети Израилевы хотя и трепетали от страха, но, вдохновляемые первосвященником, все же готовились оказать сопротивление.
* Столица Ассирии Ниневия была разрушена в 612 г. до Р. Х. и Ассирийская держава перестала существовать до воцарения Навуходоносора (605 г. до Р. Х.).
Узнав о приготовлениях к войне израильтян, Олоферн пришел в ярость и вызвал на совет военных предводителей хананейских народов, чтобы узнать подробнее о религии, об истории и о военной тактике израильтян. Он спросил: «Скажите мне, сыны Ханаана, что это за народ, живущий в нагорной стране, какие обитаемые ими города, много ли у них войска, в чем их крепость и сила, кто поставлен над ними царем, предводителем войска их, и почему они больше всех, живущих на западе, упорствуют выйти мне навстречу?» (Иф. 5, 3, 4). Среди них был Ахиор, повелевавший всеми аммонитянами; он знал израильтян, потому что они часто вели с ним войны, и сказал Олоферну: «Выслушай, господин мой, слово из уст раба твоего; я скажу тебе истину об этом народе, живущем близ тебя в этой нагорной стране, и не выйдет лжи из уст раба твоего» (Иф. 5, 5).
Ахиор в пространной речи раскрыл главную особенность израильской истории: благополучие евреев всецело зависит от их благочестия и верности своему Богу. Он сказал, что они поклоняются единому Богу и суть враги идолов; рассказал о чудесах, совершенных для избавления их из Египта; показал попеременно то сильными и могущественными, когда они повинуются заповедям Господа и Его пророкам, то слабыми и побеждаемыми, когда они оставляют Его закон. Свою речь Ахиор закончил такими словами: «И теперь, повелитель-господин, если есть заблуждение в этом народе, и они грешат пред Богом своим, и мы заметим, что в них есть это преткновение, то мы пойдем и победим их. А если нет в этом народе беззакония, то пусть удалится господин мой, чтобы Господь не защитил их, и Бог их не был за них,– и тогда мы для всей земли будем предметом поношения» (Иф. 5, 20–21).
Олоферн, оскорбленный этой речью, сказал Ахиору: «Кто ты такой, Ахиор, с наемниками Ефрема, что напророчил нам сегодня и сказал, чтобы мы не воевали с родом Израильским, потому что Бог их защищает? Кто же Бог, как не Навуходоносор? Он пошлет свою силу и сотрет их с лица земли – и Бог их не избавит их. Но мы, рабы его, поразим их, как одного человека, и не устоять им против силы наших коней. Мы растопчем их; горы их упьются их кровью, равнины их наполнятся их трупами, и не станет стопа ног их против нашего лица, но гибелью погибнут они, говорит царь Навуходоносор, господин всей земли. Ибо он сказал,– и не напрасны будут слова повелений его. А ты, Ахиор, наемник Аммона, высказавший слова эти в день неправды твоей, от сего дня не увидишь больше лица моего, доколе я не отомщу этому народу, пришедшему из Египта. Когда же я возвращусь, меч войска моего и толпа слуг моих пройдет по ребрам твоим, — и ты падешь между ранеными их. Рабы мои отведут тебя в нагорную страну и оставят в одном из городов на высотах, и ты не умрешь там, доколе не будешь с ними истреблен» (Иф. 6, 2–8).
Потом он повелел своим воинам отвести начальника аммонитян к стенам Ветилуи и отдать его жителям ее. Ахиора привели связанным к городским воротам, чтобы осажденные могли взять его. «Сыны же Израиля, вышедшие из своего города, остановились над ним и, развязав его, привели в Ветилую, и представили его начальникам своего города» (Иф. 6, 14). Ахиор пересказал всё, что он слышал на собрании у Олоферна, и все слова, которые он высказал об израильском народе, и все высокомерные речи Олоферна о доме Израиля. Рассказ Ахиора ободрил израильтян, побудив их к молитве, посту и покаянию. Надежда на спасение умножила ревность защитников города. Народ Ветилуи: старцы, юноши, жены и дети с молитвою призывали Господа: «Господи, Боже Небесный! воззри на их гордыню и помилуй смирение рода нашего!.. и целую ночь ту они призывали Бога Израилева на помощь» (Иф. 6, 19, 21).
Наутро Олоферн осадил Ветилую. Город снабжался водой из источников, находившихся вне городских стен. По совету аммонитян и моавитян он перекрыл все пути, ведущие к водным источникам города, «оцепив их ратными мужами» (Иф. 7, 7). Враги не предпринимали штурма и ждали, когда жители города сдадутся, не выдержав голода и жажды. В Ветилуе вода из водоемов выдавалась в строго ограниченных количествах, но после тридцати четырех дней осады ее запасы кончились. «И уныли дети их и жены их и юноши, и в изнеможении от жажды падали на улицах города и в проходах ворот, и уже не было в них крепости» (Иф. 7, 22).
Прежде народ Ветилуи надеялся устоять против неприятельского войска, думая, что гора, на которой был расположен их город, послужит им вместо крепости, но, лишившись воды, он пришел к Озии, начальнику города. Именем своих семейств жители требовали у Озии освободить город от ассириян. Они предпочитали плен, смерть от меча, но не хотели видеть своих жен и детей погибающими от томительной жажды. Они умоляли Господа забыть их грехи и вспомнить Его завет со Своим народом и единодушно подняли среди собрания великий плач. Озия заклинал жителей Ветилуи подождать Божественной помощи, по крайней мере, еще пять дней. По истечении этого срока Озия обещал уступить голосу своих сограждан.
***
В это время в Ветилуе жила молодая и прекрасная женщина, по имени Иудифь, дочь Мерарии и жена богатого земледельца Манассии. Однажды ее муж умер от солнечного удара во время сбора урожая. Иудифь не стала выходить во второй раз замуж, но оставалась скорбящей вдовой и тихо жила у себя в усадьбе. Наследница большого имения, она не пользовалась своим богатством. Посвятив себя всецело воспоминаниям об ушедшем супруге и служению веры, которая одна могла поддержать ее в ее скорби, она жила в горнице, находившейся вверху ее дома. Там, вместе с одной из своих служанок, она одевалась во власяницу и прерывала свой постоянный пост только пред субботами, в субботы, новомесячия и народные праздники. Народ почитал ее за ее строгую жизнь.
Иудифь поняла опасность, угрожавшую ее соотечественникам, и отчаяние, в котором они могли пасть к ногам своих врагов. Узнав о решении Озии, Иудифь призвала к себе старейшин города Озию, Хаврина и Хармина и сказала им:
«Выслушайте меня, начальники жителей Ветилуи! неправо слово ваше, которое вы сегодня сказали перед народом, и положили клятву, которую изрекли между Богом и вами, и сказали, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Господь не поможет нам. Кто же вы, искушавшие сегодня Бога и ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих? Вот, вы теперь испытуете Господа Вседержителя, но никогда ничего не узнаете; потому что вам не постигнуть глубины сердца у человека и не понять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворившего все это, и познаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братья, не прогневляйте Господа, Бога нашего! Ибо если Он не захочет помочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие угодно Ему дни, или поразить нас пред лицем врагов наших. Не отдавайте же в залог советов Господа Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указывать Ему, как сыну человеческому. Посему, ожидая от Него спасения, будем призывать Его к себе на помощь, и Он услышит голос наш, если это Ему будет угодно. Ибо не было в родах наших, и нет в настоящее время ни колена, ни племени, ни народа, ни города у нас, которые кланялись бы богам рукотворенным, как было в прежние дни, за что отцы наши преданы были мечу и расхищению и пали великим падением пред нашими врагами. Но мы не знаем другого Бога, кроме Его, а потому и надеемся, что Он не презрит нас и никого из нашего рода. Ибо с пленением нас падет и вся Иудея, и святыни наши будут разграблены, и Он взыщет осквернение их от уст наших, и убиение братьев наших и пленение земли и опустошение наследия нашего обратит на нашу голову среди народов, которым мы будем порабощены, и будем в соблазн и поношение у тех, которые овладеют нами; потому что рабство не послужит нам в честь, но Господь, Бог наш, вменит его в бесчестие. Итак, братья, покажем братьям нашим, что от нас зависит жизнь их, и на нас утверждаются и святыни, и дом Господень, и жертвенник. За все это возблагодарим Господа, Бога нашего, Который испытует нас, как и отцов наших. Вспомните, что Он сделал с Авраамом, чем искушал Исаака, что было с Иаковом в Сирской Месопотамии, когда он пас овец Лавана, брата матери своей: как их искушал Он не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вразумления наказывает Господь приближающихся к Нему. Озия сказал ей: все, что ты сказала, сказала от доброго сердца, и никто не будет противиться словам твоим, ибо не с настоящего только дня известна мудрость твоя, но от начала дней твоих весь народ знает разум твой и доброе расположение твоего сердца» (Иф. 8, 11–29).
В этом поступке в первый раз подчеркиваются свобода Иудифи, сила ее характера и способность на равных общаться с наделенными властью людьми, т. е. черты, противоречащие образу женщины в традиционном обществе. Иудифь обличает маловерие горожан, обвиняет старейшин в том, что они хотят подвергнуть Бога испытанию, и укоряет их, сказав, что, если падет Ветилуя, то вся Иудея будет завоевана и опустошена. Что это за разговоры о сдаче? Что это за срок, утвержденный человеком для Божия милосердия? Чего ради жители Ветилуи Богу изменили? Боялись, что их оставит Бог? Пусть же они оплакивают свои грехи, и смирение пред Богом даст им силу против их врагов. Пусть священники научат их, что Бог страданиями испытывает веру в Него.
Все трое склонились перед истиной ее слов и просили ее оказать жителям Ветилуи помощь своими молитвами,– молитвами «жены благочестивой». Но Иудифь хотела помочь спасению своей страны другими средствами. Она будет действовать! Пусть только ее соотечественники призовут на нее Божественное покровительство! Она заявила: «Я совершу дело, которое пронесется сынам рода нашего в роды родов. Станьте в эту ночь у ворот,– а я выйду с моею служанкою, и в продолжение дней, после которых вы решили отдать город нашим врагам, Господь посетит Израиля моею рукою. Только не расспрашивайте о моем предприятии, потому что я не скажу вам, доколе не совершится то, что я намерена сделать. И сказал ей Озия и начальники: ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим!» (Иф. 8, 32–35).
После разговора со старейшинами народа она возвратилась в свое уединение, оделась во вретище, покрыла главу пеплом, пала ниц и молила Господа, прося у него благодати и силы, необходимых для успеха ее смелых намерений.
МОЛИТВА ИУДИФИ
«Господи Боже отца моего Симеона, которому Ты дал в руку меч на отмщение иноплеменным, которые открыли ложесна девы для оскорбления, обнажили бедро для позора и осквернили ложесна для посрамления! Ты сказал: да не будет сего, а они сделали. И за то Ты предал князей их на убиение, постель их, которая видела обольщение их, обагрил кровью и поразил рабов подле владетелей и владетелей на тронах их, и отдал жен их в расхищение, дочерей их в плен и всю добычу в раздел сынам, возлюбленным Тобою, которые возревновали Твоею ревностью, возгнушались осквернением крови их, и призвали Тебя на помощь. Боже, Боже мой, услышь меня вдову! Ты сотворил прежде сего бывшее, и сие и последующее за сим, и содержал в уме настоящее и грядущее, и, что помыслил Ты, то и совершилось; что определил, то и явилось и сказало: вот я. Ибо все пути Твои готовы, и суд Твой Тобою предвиден. Вот, Ассирияне умножились в силе своей, гордятся конем и всадником, тщеславятся мышцею пеших, надеются и на щит и на копье, и на лук и на пращу, а не знают того, что Ты – Господь, сокрушающий брани. Господь – имя Тебе; сокруши же их крепость силою Твоею, и уничтожь их силу гневом Твоим, ибо они замыслили осквернить святилище Твое, поругаться над мирным селением имени славы Твоей и железом сокрушить рог Твоего жертвенника. Воззри на превозношение их, пошли гнев Твой на главы их, дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я. Устами хитрости моей порази раба перед вождем, и вождя – перед рабом его, и сокруши гордыню их рукою женскою; ибо не во множестве сила Твоя и не в могучих могущество Твое; но Ты – Бог смиренных, Ты – помощник умаленных, заступник немощных, покровитель упавших духом, спаситель безнадежных. Так, так, Боже отца моего и Боже наследия Израилева, Владыка неба и земли, Творец вод, Царь всякого создания Твоего! Услышь молитву мою, сделай слово мое и хитрость мою раною и язвою для тех, которые задумали жестокое против завета Твоего, святого дома Твоего, высоты Сиона и дома наследия сынов Твоих. Вразуми весь народ Твой и всякое племя, чтобы видели они, что Ты – Бог, Бог всякой крепости и силы, и нет другого защитника рода Израилева, кроме Тебя» (Иф. 9, 2–14).
Молитва Иудифи – полное надежды воззвание святой жены и вместе с тем поучение о всеобъемлющем Промысле Божием. После молитвы она вышла из своего уединения, сняла вретище и одежду печали, омыла свое тело и намазалась миром, возложила на главу венец, сиявший золотом и драгоценными камнями, оделась в лучшие одежды, которые носила во дни своего замужества, привязала к ногам богатые сандалии, украсилась ожерельями, кольцами и серьгами. Все эти украшения, вся эта роскошь еще более увеличивали красоту Иудифи, которая почиталась прекраснейшей из всех дочерей Израиля. Она умоляла Господа дать ее красоте ту обаятельную силу, которая укрощает человека, «чтобы прельстить глаза мужчин, которые увидят ее» (Иф. 10, 4).
Ночью Озия и старейшины, находясь при воротах Ветилуи, в изумлении увидели Иудифь: то была не суровая вдова Манассии, отрешившаяся от мира,– перед ними стояла ослепительно прекрасная женщина в богатых одеждах. За ней следовала служанка с мукой, сухими фигами, хлебами, кислым молоком и двумя сосудами с вином и маслом – пищей, которую Иудифь могла вкушать, не оскверняясь. Они обратились к ней с пожеланиями, да совершит Бог намерения ее на радость сынов Израиля и на возвеличение Иерусалима (Иф. 10, 8). Иудифь вышла со служанкой из города и отправилась к стану Олоферна.
Когда воины ассирийские, заметив ее, задержали и начали допрашивать, она отвечала: «Я дочь Евреев и бегу от них, потому что они будут преданы вам на истребление. Я иду к Олоферну, вождю вашего войска, возвестить слова истины и указать ему путь, которым он пойдет и овладеет всею нагорною страною, так что не погибнет из мужей его ни один человек и ни одна живая душа» (Иф. 10, 12–13)
Остановленная сторожевыми воинами, Иудифь объявляет себя еврейской девицей, перебежчицей и просит передать о ней вождю. Иудифь сказала им, что убежала из города, чтобы избежать его участи. У нее была важная информация для полководца, поскольку она могла бы рассказать ему о тайных маршрутах, идя которыми можно легко и без потерь овладеть всей нагорной страной.
Когда стражи привели Иудифь в шатер Олоферна, ассирийский вождь залюбовался ее красотой. Он встал, чтобы поприветствовать ее. Иудифь упала перед ним ниц, но слуги подняли ее.
Иудифь представляется Олоферну как пророчица и говорит командующему, что голодные жители Ветилуи скоро лишатся божественной защиты, поскольку начнут есть запрещенную законом пищу. Тогда они сделаются беспомощными и не смогут противостоять наступлению ассирийцев. Верная Иегове, она думает служить Ему, оставляя народ, который Его отверг. Иегова всемогущ. Иудифь будет продолжать почитать Его, а для исполнения своих религиозных обязанностей она станет выходить ночью из стана. Она предупредит вождя, когда Иегова откроет, что предаст Израиля в руки ассирийцев.
Она сама готова провожать Олоферна до самого Иерусалима и быть свидетельницей того, как его венчают на царство: «Я поведу тебя чрез Иудею, доколе не дойдем до Иерусалима; поставлю среди его седалище твое, и ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха,– и пес не пошевелит против тебя языком своим. Это сказано мне по откровению и объявлено мне, и я послана возвестить тебе (Иф. 10, 19). Плененный ее красотой и мудростью, он поверил ей. Олоферн пообещал, что с ней будут обращаться хорошо, и отдал распоряжение стражам, чтобы они позволяли Иудифи и ее служанке свободно перемещаться по стану и открыто молиться Господу. Таким образом она сможет узнать, когда израильтяне согрешат. Олоферн, удивляясь мудрости слов прекрасной израильтянки, уверял ее: «Хорошо Бог сделал, что вперед этого народа послал тебя, чтобы в руках наших была сила, а среди презревших господина моего – гибель. Прекрасна ты лицем, и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала, то твой Бог будет моим Богом; ты будешь жить в доме царя Навуходоносора и будешь именита во всей земле» (Иф. 10, 22–23).
После этих слов ассирийский вождь повелел провести Иудифь в место, где хранились все его сокровища, и дать ей блюда, употребляемые при собственном его столе. Иудифь отказалась, говоря, что ее рабыня принесла с собой пищу, которая необходима для нее, и что она не может вкушать чуждого мяса без преступления закона и осквернения себя. Она просила только, для исполнения своих обязанностей к Богу, Которому поклоняется, выходить ночью из палатки, которая отныне сделалась ее местопребыванием, для молитвы под звездным небом и омовения в источнике. Даже в этих условиях Иудифь следует предписаниям Моисеева закона о чистой и нечистой пище.
«Если пища, которую ты принесла с собою, выйдет вся, что же мы дадим тебе?» (Иф. 12, 3) – спрашивал Олоферн с предупредительной заботливостью. Иудифь отвечает ему словами, странного и зловещего смысла которых он не понимает: «Клянусь моею душою, государь мой, раба твоя не съест всей этой пищи прежде, чем Бог не исполнит моими руками всего того, что я задумала» (Иф. 12, 4).
Олоферн был так очарован ее красотой, что не мог отказать ей ни в чем; итак, ей была дарована совершенная свобода. Три дня Иудифь пользовалась гостеприимством Олоферна. Каждую ночь, впрочем, она оставляла ассирийский стан для принесения молитвы в долине Ветилуи и для очищения в источнике. «И пробыла она в лагере три дня, а по ночам выходила в долину Ветилуи, омывалась при источнике воды у лагеря. И, выходя, молилась Господу Богу Израилеву, чтоб Он направил путь ее к избавлению сынов Его народа» (Иф. 12, 7–8).
Добавьте комментарий