3 декабря совершается память новомучеников Тихвинских – игумена Арсения Дмитриева – бывшего насельника Тихвинского Успенского монастыря, священника Иоанна Сарва – благочинного города Тихвина, служившего настоятелем кладбищенской церкви святого Иова Многострадального, Емилиана Панасевича – настоятеля Тихвинской полковой церкви во имя Всех Святых, протоиерея Василия Канделяброва – настоятеля церкви погоста Сенно Тихвинского уезда, священника Николая Покровского – настоятеля церкви села Никольское Тихвинского уезда.
ТИХВИНСКИЙ МАРТИРОЛОГ
СОБОР НОВОМУЧЕНИКОВ ТИХВИНСКИХ
В период с 3 сентября по 15 ноября 1937 года по городу Тихвину и его окрестностям прокатилась волна арестов. В результате карательных мер в Тихвинскую тюрьму в качестве обвиняемых было заключено 14 человек. Среди них было 7 священников, игумения бывшего Введенского Тихвинского монастыря, а также 6 лиц светского звания.
Это были священники Иоанн Сарв, благочинный города Тихвина, служивший настоятелем кладбищенской церкви святого Иова, Емилиан Панасевич – настоятель Тихвинской полковой церкви, Михаил Ивановский – настоятель Пярдомльской церкви, Симеон Павлов – настоятель Липногорской церкви, Василий Канделябров – настоятель церкви деревни Сенно, Николай Покровский – настоятель церкви села Никольское, игумен Арсений Дмитриев – бывший насельник Тихвинского монастыря, игумения Иоанникия (Кожевникова) – бывшая настоятельница Введенского Тихвинского монастыря, княжна Анастасия Николаевна Воробьева, уроженка города Тихвина, жители деревни Рапря: Д. Веселов, Д. Горячев, А. Горячев, Ф. Кузьмин и сторож Пярдомльской церкви Евгения Власова.
Все эти лица были объявлены единой контрреволюционной группой, действовавшей в городе Тихвине и Тихвинском районе. «В августе месяце 1937 года,– говорилось в обвинительном заключении,– Тихвинскому районному отделу НКВД стали известны многочисленные факты контрреволюционной деятельности на территории Тихвинского района группы, так называемых «староцерковников» – священников тихоновского направления. При посещениях квартир верующих граждан, в связи с отправлением религиозных обрядов – крещений, поминок, свадебных обрядов и прочего, упомянутыми священниками проводилась контрреволюционная пропаганда, в которой доказывалась неизбежность гибели советской власти и восстановления капитализма в форме фашистской диктатуры. Поступленные материалы указывают, что в церковных проповедях те же священники делали попытки доказать при помощи церковного учения бессилие советской власти перед могуществом Божиим. <…> В состав вскрытой контрреволюционной организации входили, кроме священников Сарва, Ивановского, Павлова, Панасевича, Дмитриева, Канделяброва и Покровского, кулаки Веселов, братья Горячевы, Кузьмин и бывшая жена белогвардейца Власова, которые являлись опорой контрреволюционной организации в деревне. Участниками организации были также б. княжна Воробьева А., б. игумения Введенского монастыря Кожевникова, которые являлись опорой контрреволюционной организации в г. Тихвине».
Руководителем этой группы был объявлен благочинный города Тихвина протоиерей Иоанн Сарв, а все дело озаглавлено «Сарв И. Р. и другие». Все духовенство, проходившее по делу, было расстреляно, подверглись высшей мере наказания также игумения Иоанникия и княжна Анастасия Воробьева, остальные лица получили по 10 лет лагерей. Пятеро священников и игумения Иоанникия отказались, не взирая на применявшиеся сотрудниками НКВД пытки, признать свою вину и оговорить проходивших по делу лиц, явив редкостный для тех времен пример единодушного христианского стояния за веру. Остальные же под пытками дали необходимые следствию показания. В 50-х годах при пересмотре дела была установлена невиновность всех осужденных по делу «Сарв И. Р. и другие» и доказан сфальсифицированный характер как свидетельских показаний, так и протоколов допросов обвиняемых, которых методами физического воздействия вынудили давать ложные показания.
***
Из Журнала заседаний Священного Синода от 17 июля 2002 г.
СЛУШАЛИ:
Доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых, о материалах, поступивших в Комиссию, касающихся прославления новомучеников и исповедников Российских, пострадавших в различных епархиях Русской Православной Церкви.
Справка:
Архиерейский Юбилейный Собор 2000 года определил: «В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода, на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной Комиссией по канонизации святых» (пункт 14 Деяния о Соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских).
ПОСТАНОВИЛИ:
1). Одобрить доклад Преосвященного митрополита Ювеналия.
2). Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века имена подвижников, материалы о которых представлены:
от Петербургской епархии: протоиерея Сергия Флоринского (1873 – 30 декабря 1918), игумена Арсения (Дмитриева; 1872 – 3 декабря 1937), игумении Иоанникии (Кожевниковой; 1859 – 3 декабря 1937), священника Николая Покровского (1895 – 3 декабря 1937), священника Василия Канделяброва (1889 – 3 декабря 1937).
3). Сообщить имена всех этих святых Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы.
***
НОВОМУЧЕНИКАМ ТИХВИНСКИМ
Тропарь, глас 6:
Восхва́лим днесь пресла́вный собо́р / новому́чеников и испове́дников Ти́хвинских, / преподобному́ченика Арсе́ния,/ священному́чеников Иоа́нна, Васи́лия, Емилиа́на, Никола́я, Си́мона, Михаи́ла / и преподобному́ченицу игу́мению Иоанни́кию, / в дому́ Пречи́стыя Богома́тери, гра́де Ти́хвине / ду́ши своя́ за ве́ру Правосла́вную положи́вших, / и на Небесе́х со все́ми святы́ми просла́вленных, / ти́и бо мо́лят Еди́наго во Святе́й Тро́ице Бо́га, / вое́же Оте́честву на́шему в правове́рии утверди́тися / и спасти́ся душа́м нашим.
Кондак, глас 2:
Земли́ Ти́хвинския ра́дование / и всех ве́рных живу́щих зде кре́пкое предста́тельство, / собо́ре святы́й новому́чеников и испове́дников ди́вный / ны́не к вам моли́твенно притеќаем и с любо́вию вопи́ем: / просвеща́йте ве́рою призыва́ющия вы / и чту́щия честну́ю па́мять ва́шу.
МОЛИТВА
О святи́и уго́дницы Б́о́жии, новому́ченицы Ти́хвинстии преподобному́чениче Арсе́ние, священному́ченицы Иоа́нне, Васи́лие, Емилиа́не, Нико́лае, Си́моне и Михаи́ле и преподобному́ченице игу́мение Иоанни́кие, во дни лю́таго гоне́ния от безбо́жных в земли́ на́шей Христа́ дерзновенно испове́давшии, мно́гия му́ки за Него́ претерпе́вшии, ве́ру и́стинную да́же до сме́рти сохрани́вшии и вене́ц жи́зни от Го́спода прия́вшии! При́зрите на моли́тву чад ва́ших и умоли́те Го́спода и Спаси́теля на́шего, да благослови́т всю зе́млю Ру́сскую, кро́вьми новому́чеников и испове́дников освяще́нную, да предста́тельством Преблагослове́нныя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы сохрани́т не то́кмо град Ти́хвин и жи́тели его́, но и всю страну́ Росси́йскую от гла́да и вся́ких боле́зней, от наше́ствия иноплеме́нных, междоусо́бныя бра́ни и вся́ких раздо́ров и нестрое́ний, да ниспосле́т мир на гра́ды и ве́си на́ша и пода́ст благорастворе́ние возду́хов и изоби́лие плодо́в земны́х, да укрепи́т в стране́ на́шей дух пра́выя ве́ры и благоче́стия, да всели́т в ду́ши ве́рных любо́вь к Це́ркви Бо́жией и Отчи́зне свое́й. О страстоте́рпцы Ти́хвинстии пресла́внии, по Богоро́дице на́ши предста́телие пред Го́сподом, соблюда́йте оби́тели гра́да Ти́хвина, Пречи́стей Богома́тери посвяще́нныя, и всех живу́щих и подвиза́ющихся в них избавля́йте от вся́каго искуше́ния и напа́сти; нас же всех, чту́щих святу́ю па́мять ва́шу, укрепи́те в стоя́нии за ве́ру Правосла́вную и Це́рковь Святу́ю, да́руйте нам дух чистоты́ и целому́дрия, сокруше́ние се́рдца, любо́вь нелицеме́рную, мир душе́вный и здра́вие теле́сное, помози́те нам в ми́ре и покая́нии сконча́ти житие́ на́ше и пресели́тися во оби́тели Небе́сныя, иде́же вы в ра́дости ны́не пребыва́ете, прославля́юще со все́ми святы́ми Бо́га, в Троице сла́вимаго, Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
ЦЕРКОВЬ ПРАВЕДНОГО ИОВА МНОГОСТРАДАЛЬНОГО НА КЛАДБИЩЕ И ЕГО НАСТОЯТЕЛЬ ПРОТОИЕРЕЙ
СЩМЧ. ИОАНН САРВ (1872–1937)
6/19 мая 1770 года в день памяти праведного Иова гигантский пожар уничтожил в Тихвине более 600 домов. На месте цветущего посада осталось пепелище. В память об этом событии, потрясшем всех горожан, решено было построить церковь в честь праведного Иова Многострадального.
По представлению Новгородского губернатора Сиверса императрица Екатерина II подписала указ построить на месте посада новый город согласно плану. Для работы над планом был приглашен архитектор Василий Поливанов. По его проекту под кладбище отводилось место на Николиной горе (ныне Фишева гора), которая находилась тогда за пределами города. Кладбищенскую церковь строили на средства купцов и жителей Тихвина. В 1772 году деревянную церковь освятили в честь праведного Иова Многострадального.
К середине XIX века церковь обветшала, и в 1852 году началось строительство каменной церкви. Зза основу взяли типовой проект архитектора Константина Тона (автора проекта храма Христа Спасителя в Москве), исправленный под руководством известного архитектора Шарлеманя. Фасад храм украсили декоративной лепкой, колоннами. Руководил строительством архитектор Роут. Завершилось строительство каменной церкви праведного Иова в 1856 году. Ее приписали к городскому Спасо-Преображенскому собору. Богослужение в церкви совершалось в престольный праздник – 6/19 мая и в дни похорон и отпеваний.
С 1927 по 1937 годы настоятелем храма являлся замечательный петербургский батюшка, протоиерей Иоанн Сарв.
СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ПРОТОИЕРЕЙ ИОАНН САРВ,
ПРЕСВИТЕР ТИХВИНСКИЙ (1867–1937)
Протоиерей Иоанн Романович Сарв, благочинный церквей города Тихвина и его окрестностей, родился в Лифляндской губернии 22 февраля 1867 года в мызе Каролен Верроского уезда. Отец его был безземельным крестьянином, арендовавшим землю у помещика.
Окончил в 1888 году Рижскую духовную семинарию. С января 1896 года – служил священником в Петербурге в Греческой Посольской церкви. Много времени уделял он школе, преподавая Закон Божий в ряде учебных заведений Петербурга: в образцовом приюте барона Штиглица, в Никольском двухклассном женском училище, в городских начальных училищах, в школе при императорском женском Париотическом обществе. Еще одна важнейшая область его духовных трудов – участие в организованном св. Иоанном Кронштадтским движении за народную трезвость. Отец Иоанн Сарв возглавлял Санкт-Петербургское Свято-Вонифатьевское общество трезвости, действовавшее при Преображенской церкви, находившейся на Забалканском (ныне Московском) проспекте.
1927 год, разделивший духовенство Русской Православной Церкви на два непримиримых в то время лагеря, сыграл свою роль и в жизни протоиерея Иоанна Сарва. То ли по причине критичного отношения к Декларации митрополита Сергия, с которым, впрочем, отец Иоанн не порывал канонической связи, то ли в силу каких-либо других причин, но именно в этом году он оказался в Тихвине в качестве настоятеля кладбищенской церкви св. Иова Многострадального. Было ему тогда 60 лет. Исследователь жизни священномученика пишет: «Как лицо, чем-то не угодное властям, он был лишен права проживания в Ленинграде и нашел себе пристанище в одном из оставшихся действующих храмов древнего города, некогда славившегося на всю Русь своими святынями… Протоиерей Иоанн Сарв был известен среди верующих горожан Тихвина как истинный служитель Церкви Христовой, как пастырь авторитетный, отзывчивый и по-христиански снисходительный. Эти качества сочетались в Тихвинском благочинном с твердостью характера, с тем христианским мужеством, которое выработалось в нем на протяжении долгих лет пастырской жизни». Поселился протоиерей Иоанн в мезонине старинного тихвинского дома на Социалистической улице. Десять лет прослужил он в Тихвине, оставив благодарную память среди верующих тихвинцев.
Дважды представал отец Иоанн перед карательными органами, и каждый раз с непреклонностью мученика отказывался признавать возводимые на него обвинения, сфальсифицированные сотрудниками НКВД, а также оговаривать своих собратьев-пастырей, к чему его усиленно склоняли.
Первый раз он был арестован 6 января 1934 года, в канун праздника Рождества Христова. Тогда же было арестовано еще 11 человек из числа тихвинского духовенства. Отца Иоанна Сарва по ходу следствия подвергли двум допросам. Давать какие-либо показания о себе и о других он наотрез отказался. На повторном, последнем допросе он заявил следователю «Никакой контрреволюционной деятельности я не вел, и занимается ли этой деятельностью наше тихвинское духовенство, я не знал и не знаю».
Обвиняемые по тихвинскому делу 1934 года были приговорены к разным срокам. Пятеро из них, в том числе и отец Иоанн, осуждены были на три года лагерей условно. В конце февраля его выпустили из Тихвинской тюрьмы и он вернулся к служению в храме св. Иова Многострадального. Тогда он был назначен и благочинным церквей Тихвина и его окрестностей в связи с тем, что предыдущий благочинный, протоиерей Александр Саульский, отправлен был этапом в концлагерь отбывать полученный пятилетний срок. Однако недолго пришлось служить отцу Иоанну – наступил «расстрельный»* 1937 год, когда последовал очередной арест, оказавшийся последним и увенчавший его венцом мученика за веру Христову.
* Если в 1935 году в Ленинградской области было около 1,5 тысяч священников и диаконов, то в 1937 осталось – лишь 32 человека.
Арестовали отца Иоанна 18 сентября 1937 года, тогда же последовал и первый предварительный допрос, заключавшийся в установлении родственных и дружественных связей. Только 14 ноября арестованному отцу Иоанну официально предъявили обвинение в том, что он является главой организованной им контрреволюционной группы.
«Вы обвиняетесь как участник контрреволюционной организации, а также в проведении контрреволюционной агитации среди населения. Дайте показания»,– требует следователь. Ему припомнили и учебу в Риге и службу в Посольской греческой церкви. Вопросы следуют один за другим: «С кем вы там общались? О чем говорили? Кто снабжал вас контрреволюционной литературой? С кем у вас были связи за границей? Назовите имена, адреса, явки. Когда вы создали контрреволюционную организацию в Тихвине?»,– но 70-летний пастырь отвергает все обвинения.
Как важно было следователям добиться признаний именно от отца Иоанна! Ведь тогда каждому священнику, арестованному по этому делу, в случае отказа давать показания или соглашаться с ложными обвинениями можно будет сказать: «А благочинный ваш признался и дал показания против вас». Тогда признанием одного можно будет всех подвести под печально знаменитую 58 статью.
Но отец Иоанн не дал в руки следствия этого орудия воздействия на других арестованных, и не подписал показаний, имевших решительное влияние на исход всего дела. И на третье требование дать «правдивые показания» он отвечал с неизменной твердостью: «Отрицаю свое участие в контрреволюционной работе и в даче контрреволюционных установок кому-либо. Упомянутые встречи не преследовали контрреволюционных целей. Записано с моих слов верно, мною прочитано».
В обвинительном заключении дела № П-61995, озаглавленном «Сарв Иван Романович и другие», есть характерная запись:
«В августе месяце 1937 года Тихвинскому районному отделу НКВД стали известны многочисленные факты контрреволюционной деятельности на территории Тихвинского района группы так называемых «староцерковников» – священников тихоновского направления. При посещении квартир верующих граждан, в связи с отправлением религиозных обрядов – крещений, поминок, свадебных обрядов и прочего, упомянутыми священниками проводилась контрреволюционная пропаганда, в которой доказывалась неизбежность гибели советской власти и восстановления капитализма в форме фашистской диктатуры. Поступленные материалы указывают, что в церковных проповедях те же (т. е. все привлеченные к делу) священники делали попытки доказать при помощи церковного учения бессилие советской власти перед могуществом Божиим…»
Все священники, проходившие по делу «Сарв И. Р. и другие», за исключением двоих, не выдержавших истязаний и жестокого давления органов, уже не при помощи церковной проповеди, а самим фактом своей мученической кончины во главе со своим благочинным протоиереем Иоанном Сарвом действительно подтвердили бессилие советской власти перед Божиим всемогуществом.
25 ноября 1937 года особая тройка управления НКВД по Ленинградской области подписала решение: «арестованного Сарва Ивана Романовича – РАССТРЕЛЯТЬ». Через неделю, 3 декабря, в канун празднования Введения во храм Пресвятой Богородицы, оно было приведено в исполнение.
Протоиерей Иоанн Сарв причислен к лику новомучеников и исповедников Церкви Русской определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 2002 года. 21 июля 2004 года также был канонизирован Константинопольским Патриархатом.
Постановлениями Священного Синода Русской Православной Церкви 2002 и 2003 годов протоиерей Иоанн Сарв и расстрелянные вместе с ним бывший насельник Тихвинского монастыря игумен Арсений (Дмитриев), игумения Иоанникия и священники Василий Канделябров, Симеон Павлов Михаил Ивановский и Николай Покровский причислены к сонму Новомучеников и исповедников Церкви Русской. Все они погребены на мемориальном Левашовском кладбище под Санкт-Петербургом.
СВЯТОМУ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКУ ИОАННУ САРВУ, ПРЕСВИТЕРУ ТИХВИНСКОМУ
Тропарь, глас 2:
Це́ркве Ру́сския сла́во, и земли́ Ти́хвинския благода́тное ра́дование, / па́стырю до́брый священному́чениче Иоа́нне, / па́ствы твоея́ к тре́звенному житию́ наста́вниче, / покая́ния и воздержания учи́телю, / во гра́де Свята́го Петра́ наро́ду Бо́жию жертвенно послужи́л еси́. / Егда́ же князь ми́ра сего́ восхоте́ истреби́ти ве́ру Христо́ву в земли́ на́шей, / призва́ тя Госпо́дь на служе́ние во гра́де Ти́хвине, / иде́же ты, я́ко и́стинный во́ин Христо́в, / му́ченическую смерть за ве́ру Правосла́вную прия́л еси́. / Ны́не же с ли́ки новому́чеников и испове́дников Росси́йских Святе́й Тро́ице предстоя́, / моли́ спасти́ся душа́м на́шим.
Кондак, глас 4:
Звезду́ пресве́тлую почти́м, / в ли́це новому́чеников Ти́хвинских возсия́вшую, / во хра́ме Иова Многострада́льнаго мно́гим путь спаси́тельный ко Христу́ указа́вшаго, / и кро́вию свое́ю зе́млю на́шу обагри́вшаго. / Мы же чту́ще святы́ню твою́, / со дерзнове́нием взыва́ем ти: / ра́дуйся, о́тче священному́чениче Иоа́нне, / гра́да Ти́хвина похвало́ и укрепле́ние.
МОЛИТВА
О земли́ Ти́хвинския кра́сный пло́де, священному́чениче Иоа́нне, во дни служе́ния твоего́ в хра́мех гра́да Свята́го Петра́ мно́гая ча́да на путь пра́вый наста́вивый, наипа́че же стра́ждущих от стра́сти пиа́нства в спаси́тельном воздержа́нии и трезве́нии утверди́вый! Егда́ же прии́де вре́мя лю́тых гоне́ний на ве́ру правосла́вную, призва́ тя Госпо́дь на служе́ние во град Ти́хвин, в це́рковь свята́го пра́веднаго Иова Многострада́льнаго. Ты же яви́лся еси́ лю́дем до́брый па́стырь, ду́шу свою́ за Христа́ и Его́ о́вцы полага́я. Ты бо ми́лостивым се́рдцем свои́м обыма́я всех ве́рных, от гра́да Ти́хвина и о́крест леж́ащих ве́сей прибега́ющих к тебе́, подава́л еси́ им по́мощь, вразумле́ние, утеше́ние. Те́мже, благода́тию Бо́жиею огражде́нный, священному́чениче Иоа́нне, в заточе́нии темни́чнем муче́ние лю́тое прия́л еси́ от слуг диа́вола и кровь свою́ проли́л еси́, терпе́нием и му́жеством мучи́телей свои́х низложи́в. Ны́не же предстоя́ у Престо́ла Бо́жия, испроси́ у Всеми́лостиваго Го́спода, да изба́вит храм сей, иде́же соверша́л еси́ служе́ние свое́, и вся хра́мы и оби́тели земли́ Ти́хвинския, от вся́каго зла, от враг ви́димых и неви́димых, да пода́ст па́стырем на́шим святу́ю ре́вность о спасе́нии вве́ренных им чад духо́вных. Еще́ мо́лим тя, о́тче святы́й, помози́ нам в ми́ре сем жи́ти тре́звенно, целому́дренно, пра́ведно и благочести́во, укрепи́ нас в любви́ к Бо́гу и Пречи́стей Его́ Ма́тери, в ра́дости духо́вней, и всем нам да́руй здра́вие душе́вное и теле́сное, и да сподобимся моли́твами твои́ми Небе́снаго Ца́рствия, иде́же ку́пно с тобо́ю и все́ми новому́ченики и испове́дники Росси́йскими просла́вим Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИК АРСЕНИЙ (ДМИТРИЕВ), ИГУМЕН ТИХВИНСКИЙ (1872–1937)
«ВИНОВНЫМ СЕБЯ НЕ ПРИЗНАЛ»
В 2002 году Священный Синод канонизировал, в числе других новомучеников, пострадавших за веру в годы безбожной власти, игумена Арсения (Дмитриева), земная жизнь которого была тесно связана с Тихвином и Большим Тихвинским монастырем.
Игумен Арсений, в миру Александр Дмитриевич Дмитриев, родился 19 ноября 1872-го года в крестьянской семье в деревне Вяжищи Новгородской губернии. Родители Александра отличались благочестием и набожностью. Их особая религиозность передалась со временем и восприимчивой душе Александра. В деревне, где он родился и вырос, располагался Вяжищский монастырь,– один из самых знаменитых и древних в окрестностях Новгорода, так что все его детство и юность Александра протекало под благодатным покровом этой обители. Монастырские богослужения, совершавшиеся с благоговением, неторопливостью и сосредоточенностью, совместная жизнь иноков, самый уклад строгой монастырской жизни, поэтическая простота и красота окружающей природы – все находило живой отклик в душе мальчика и рождало в нем глубокое желание и решимость жить только ради Господа.
Достигнув 26-летнего возраста и получив родительское благословение, Александр покинул родной дом и 17 апреля 1899 года вступил в число братии Тихвинского Богородичного Успенского монастыря. Через полтора года после поступления в обитель Александр успешно завершил испытательный срок и 5 июля 1901 года был зачислен в штат монастыря указным послушником. Еще через полтора года его облекли в рясофор, и, наконец, 8 мая 1904 года Александр становится мантийным монахом, получив при постриге новое имя – Арсений. Вскоре после этого (5 декабря 1905 г.) – он стал иеродиаконом и затем; через 8 лет, 21 ноября 1913 года, на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, его посвятили в сан иеромонаха с назначением проходить чередное служение и исполнять клиросное послушание.
История ликвидации Тихвинского монастыря мало чем отличается от истории закрытия других монастырей в годы советской власти. Безбожники действовали по привычной схеме. Окончательному упразднению обители предшествовало безжалостное ее разграбление, прикрывавшееся кампанией по изъятию ценностей для борьбы с голодом, который большевики сами же искусственно и вызвали. Затем наступил второй этап борьбы – уничтожение монастырей и монашества. Боясь взрыва народного возмущения, власти не тотчас объявляли обитель закрытой, а сначала один за другим отбирали монастырские корпуса, необходимые якобы для нужд рабочего класса. Утеснив братию, власти проводили дальнейшие декреты, направленные на борьбу с религией, развернув при этом, с помощью печати, широкомасштабную агитацию, травлю и оголтелую клевету. И наконец, убедившись в отрыве большинства народной массы от Церкви и создании численного атеистического перевеса, приступали к насильственному закрытию монастыря.
Последняя община при храме Тихвинской Успенской обители была ликвидирована в августе 1924 года. Церковь была передана обновленцам. Настоятель монастыря епископ Антоний (Демянский) попытался воспротивиться этой акции властей, организовав защиту церкви верующими. Кончилось дело тем, что собравшихся разогнали силой, а епископ Антоний получил три года лагерей. Один из иеромонахов, проходивших по этому делу, показывал: «Из монахов Разумеев и Дмитриев одних взглядов с Демянским, и они являются его приближенными лицами только по той причине, что пропитались духом “царя-батюшки”». Сам отец Арсений избежал тогда ареста ввиду отсутствия компрометирующего материала. И скорее всего не столько из-за этого (отсутствие состава преступления не могло помешать большевикам арестовать и даже расстрелять «классового врага»), сколько из-за того, что власти еще не взялись всерьез за священнослужителей и монахов, довольствуясь пока, главным образом, грабежом Церкви и надругательством над святынями.
После закрытия монастыря в 1924 году иеромонах Арсений был определен священником к церкви Всех Святых (Полковой) города Тихвина, где прослужил до 1930-го года. Проживал он рядом с храмом на улице Воложбенская, в церковной сторожке. 2 сентября он был арестован за «незаконное хранение серебряной монеты». Совершенно очевидно, что «утаивание ценностей» было в данном случае лишь предлогом, о чем говорит, в частности, тот факт, что еще 28 священников Тихвина и его окрестностей проходили по этому делу, являвшемуся обыкновенным и откровенным грабежом со стороны советской власти, для которой подобные акции были обычными и широко применявшимися способами пополнения собственных карманов. Духовенство было ограблено, и вдобавок к этому, каждый из священнослужителей получил срок: шесть месяцев исправительных работ. Наиболее неугодные новому режиму получили по три года ссылки, среди них оказался и отец Арсений. Освободившись из заключения, он вернулся в Тихвин и получил, новое назначение – место настоятеля в Пантелеимоновской церкви. Всего три года прослужил он до очередного ареста, к моменту которого был удостоен сана игумена; неизвестно, когда именно это произошло, но в следственных материалах один из свидетелей называет священномученика. Арсения игуменом.
29 сентября 1937 года настоятель Пантелеимоновской церкви был арестован сотрудником Тихвинского районного отдела НКВД и препровожден в городскую тюрьму. В тот же день он был вызван на допрос. Никаких материалов против отца Арсения к моменту его ареста в НКВД не имелось.
28 июля (а скорее всего, перед самым арестом отца Арсения) того же года, во время предварительного «расследования», была вызвана в НКВД и допрошена гражданка М. М. Д., являвшаяся председателем церковной двадцатки Пантелеимоновской церкви. «Руководит ли вашей общиной священник Дмитриев?» – задавал сотрудник НКВД старосте, казалось бы, вполне безобидный вопрос. «Да,– отвечала свидетель,– священник Дмитриев руководит нашей общиной как во всей церковной жизни, так и в быту. Священник пишет для двадцатки нужные заявления, дает советы по ремонту церкви. Его советы я, как председатель двадцатки, выполняю,– выполняет и вся община. Так, например, по его совету в 1936 году мы произвели ремонт церкви, заявили в горсовет о разрешении ходить с молебнами. 9 августа 1937 года писал он, а я снесла в горсовет».
При всей кажущейся невинности этих слов, в них содержался богатейший материал для следствия. Так, ремонт церкви и просьба о разрешении ходить с молебнами – это, вообще говоря, религиозная (и, следовательно, антисоветская) пропаганда. А то, что священник руководил жизнью общины, и вовсе было противозаконно, так как к тому времени настоятель был отстранен от руководства хозяйственной жизнью общины и не имел права вмешиваться в решение практических вопросов жизни прихода. Согласно советскому законодательству, священник низводился на роль «наемного требоисполнителя». Все финансовые и организационные вопросы решала «двадцатка».
Далее М. спросили о связях отца Арсения и о содержании его проповедей, которые он произносит в храме. Но тут следователь не смог пополнить свой багаж необходимым для обвинения материалом. На первый вопрос свидетель отвечала, что «… к нему приходил священник Иван Сарв (благочинный Тихвина), других я не видала». А отвечая на вопрос о проповедях, сказала: «Священник Дмитриев учит нас, каким должен быть верующий. В проповедях он рассказывает нам, верующим, про жизнь святых». Ни критики в адрес правительства и его богоборческой политики, ни гневных обличений, только пастырская беседа «о едином на потребу». (В 1962 году на пересмотре дела та же М. М. Д. даст об отце Арсении дополнительные показания. «Арестовали его безвинно,– скажет она, – он не только против власти ничего не говорил, а даже ни одного человека не обидел плохим словом. Он учил людей только хорошему»).
«К кому и зачем вы ездили в Пикалево?» – начал следователь первый допрос обвиняемого Дмитриева. 12 июля 1937 года два бывших насельника Тихвинского Богородичного монастыря – игумен Арсений и иеромонах Антоний (Полисадов), настоятель церкви села Никольское, отправились проведать своего собрата священника Николая Безсонова, служившего в погосте Лучиная Горка. Пробыв у него сутки, они вернулись обратно. Июль месяц был началом новой волны гонений на Церковь. Активизация районного НКВД, вызовы на допросы жителей сел и деревень, начавшиеся аресты – все это было предвестием возобновления репрессий. Надвигавшаяся гроза, вероятно, побуждала священнослужителей искать друг у друга поддержки и взаимоукрепления. Факт встречи не остался незамеченным органами. Донести о ней могли видевшие приехавших священников соседи, хозяйка дома, сельчане. Ведь приезд в деревню незнакомых лиц, а тем более священнослужителей,– это целое событие для ее обитателей.
«Припомните разговор, который происходил утром первого дня вашего приезда к Безсонову»,– прозвучал второй вопрос следователя. В этом вопросе содержался явный намек на полную осведомленность следователя не только о перемещениях отца Арсения, но даже о его разговорах с частными лицами. Откуда сотруднику НКВД могут быть известны такие подробности, как утренний разговор в узком кругу единомышленников? Подследственный знал, что в момент его допроса и Безсонов, и Полисадов были уже арестованы. Но, конечно, не мог он знать того, что 28 августа иеромонах Антоний (Полисадов), не выдержав давления следователя, признавался: «Да, я признаю, что, встречаясь с Дмитриевым и Безсоновым 12 июля с. г., мы обсуждали вопросы политики партии и советской власти с контрреволюционных позиций, говорили о современной жизни, о тяжести гнета местной власти на нас, о непосильных налогах на нас, как на служителей культа». Предположить, что кто-либо из участников встречи не выдержал и рассказал о беседе,– значит бросить тень подозрения на собрата. Такого отец Арсений допускать не хотел. «Припомнить разговора, происходившего у Безсонова, я не могу»,– ответил он следователю. То ли потому, что недостаточно хорошо познакомился с материалом следствия, то ли ввиду непомерного обилия «работы» и явной невозможности упомнить все детали каждого дела, следователь не стал приводить отцу Арсению «изобличающие» показания иеромонаха Антония. Задав еще несколько вопросов арестованному о его связях, сотрудник НКВД окончил допрос.
После этого игумена Арсения не вызывали на допрос целых полтора месяца. Все это время ушло на поиск лжесвидетелей, а также на «обработку» подследственного. Только 13 и 14 ноября в деле Тихвинских священнослужителей, в состав которого входил и следственный материал на отца Арсения, появилось два необходимых следствию протокола с показаниями о групповом характере контрреволюционных действий всех арестованных. Свидетели К. и Ф, показывали, что «Сарв, Дмитриев и Панасевич представляют спаянную контрреволюционную группу, оформившуюся в борьбе с советской властью», что «они являются ярыми противниками советского строя, систематически проводящими контрреволюционную агитацию среди верующих». На следующий же день отец Арсений был вызван на второй допрос. При этом органы сочли необходимым поменять следователя. Однако все это оказалось бесполезным. Ни длительное содержание игумена под арестом, ни физическое воздействие, ни показания лжесвидетелей, ни даже замена следователя не помогли склонить его к признанию своей виновности перед советским строем.
«Вопрос:
Вы арестованы как участник контрреволюционной организации. Дайте по этому вопросу правдивые показания.
Ответ:
Участником контрреволюционной организации я не был и контрреволюционной работы не проводил.
Вопрос:
Вы говорите неправду, следствие требует от вас правдивых показаний.
Ответ:
Контрреволюционной работы я не вел и не веду. Протокол записан правильно, мне прочитан, в чем и расписываюсь. Дмитриев».
В обвинительном заключении карательные органы подтвердили факт, что арестованный не согласился с выдвинутыми обвинениями, написав в нем заглавными буквами: «ВИНОВНЫМ СЕБЯ НЕ ПРИЗНАЛ», а затем обычным шрифтом закончили фразу: «но изобличается показаниями свидетелей Ф. и К.». Рядом с этими строками стоит пометка «ВЕРНО», сделанная 25 ноября лейтенантом госбезопасности Сорокиным – секретарем «тройки», вынесшей приговор о расстреле игумена Арсения.
Через некоторое время другой лейтенант УНКВД ЛО, Поликарпов, составил акт о том, что приговор о расстреле осужденного Дмитриева Александра Дмитриевича – игумена Арсения – 3 декабря 1937-го года был приведен в исполнение.
Определением Священного Синода, от 17 июля 2002 г. преподобномученик игумен Арсений (Дмитриев) канонизирован согласно решению Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000 г.
Дни памяти:
1. Собор новомучеников и исповедников Российских. Первое воскресение, начиная от 25.01/07.02
2. Старый стиль 21ноября/ 3 декабря – день мученической кончины (1937г.)
Публикации
1. Групповое дело «Дело протоиерея Сарва Ивана Романовича и других, г. Тихвин, 1937 г.»
2. Ленинградский мартиролог, 1937-1938: Книга памяти жертв политических репрессий. Т.4. 1937 год. СПб., 1999. С. 139.
3. Кумыш Владислав, свящ. Жизнеописания новомучеников Тихвина и его окрестностей// Церковный вестник. Ежемесячное издание Санкт-Петербургской Епархии. 2002. № 4. С. 41-42.
4. Нестор (Кумыш), иеромонах. Новомученики Санкт-Петербургской епархии. СПб.: Сатис, Держава. 2003. С. 216-221.
5. Журнал № 35 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2002 г.
ЦЕРКОВЬ ВСЕХ СВЯТЫХ (ПОЛКОВАЯ)
Церковь Всех Святых (Полковая) воздвигнута на месте первого явления чудотворной иконы в Тихвине. Церковь эта принадлежала монастырю, но ее назвали Полковой, потому что в слободе располагался полк, которому ее предоставили для совершения богослужений. Ныне здание церкви является филиалом Тихвинского музея Н. А. Римского-Коросакова – концертным залом. Служба в ней совершается один раз в году – в престольный праздник.
ЦЕРКОВЬ СВ. ВМЧ. ПАНТЕЛЕИМОНА
Воздвигнута была на единоверческом кладбище у полотна Северной железной дороги; существует более 200 лет; ранее здесь была часовня тихвинской старообрядческой (Федосеевской) общины, к которой принадлежало крупное местное купечество; в 1854 году часовня была перестроена в церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери, при которой был учрежден единоверческий приход. После пожара в 1902 году церковь была перестроена и освящена во имя св. вмч. Пантелеимона. В церкви было много древних икон. К моменту октябрьского переворота 1917 г. богослужение в церкви совершалось по обычному православному обряду. В 1939 г. власти закрыли церковь.
Добавьте комментарий