***
Если бы распри в Золотой Орде продолжились, то эта победа обеспечила бы Руси независимость. Однако единство и сильная власть в Орде были восстановлены почти сразу вскоре после поражения Мамая. Практически без передышки Русь оказалась перед новым, не менее тяжелым испытанием.
Поражение на Куликовом поле было для Золотой Орды ударом тяжелым, но не смертельным. Мамай не терял времени, собирая новую армию для следующего похода против Москвы. Но в этот момент самого Мамая поджидала серьезная опасность: на него напал соперник – хан Тохтамыш, вассал великого правителя Востока – Тамерлана. Столкновение двух армий произошло в 1381 году на берегах реки Калки, недалеко от того места, где в 1223 году русские потерпели жестокое поражение от монголов. В этот раз битва на Калке окончилась полной победой воинов Тохтамыша. После этого поражения большинство князей и темников, которые до сих пор признавали Мамая своим вождем, перешли на сторону победителя. Мамай с немногими приверженцами скрылся в крымском порту Каффа, находящемся тогда под контролем генуэзцев. Ему удалось забрать с собой большую часть принадлежащего ему золота и драгоценностей, при помощи которых он намеревался собрать новую армию. Генуэзцы приняли его, но вскоре убили и захватили его сокровища. Русский летописец записал о конце ордынского темника: «И так окончилось во зле зло Мамаевой жизни».
С победой над Мамаем Тохтамыш стал властелином и восточной и западной частей улуса Джучи – фактически одним из самых могущественных правителей того времени. Естественно, что он считал своим долгом восстановить власть Золотой Орды над Русью. Его первым шагом в этом направлении было подтвердить союз, заключенный Мамаем с Литвой. Тохтамыш отправил посла уведомить великого князя Ягайло о своем восшествии на престол. Известно, что еще перед Куликовской битвой Ягайло признал себя ханским вассалом. Тохтамыш поспешил известить Великого князя Дмитрия Московского и других удельных князей о своей победе над их общим врагом Мамаем. Но ни Дмитрий Донской, ни другие русские князья не сочли необходимым нанести Тохтамышу личный визит,– однако все они направили к новому хану послов с поздравлениями и многочисленными подарками. Хотя эти действия можно было расценить как восстановление зависимости русских князей, Тохтамыш понял, что русские не намерены соблюдать прежние обязательства по отношению к Золотой Орде. Поэтому его следующим шагом стало направление в Москву чрезвычайного посланника для подтверждения своей власти. Посланник добрался только до Нижнего Новгорода, где ему не позволили продолжить путь дальше. Провал этой миссии убедил Тохтамыша, что единственным способом заставить Москву повиноваться является война. Он немедленно начал приготовления к нападению на Русь.
Тохтамыш не преуменьшал силы русских. Свой единственный шанс он видел в неожиданности и скорости. Поэтому он собрал войска – все конные – за Волгой и занял город Булгар, как сделал Батый, когда впервые напал на Русь. Затем он приказал захватывать на реке все русские торговые флотилии (ему нужны были суда для переправы войск через реку) и держать купцов под арестом, чтобы никто не смог сообщить русским князьям о приближающемся нападении.
Когда армия Тохтамыша появилась на западном берегу средней Волги, русские были застигнуты врасплох. Уныние и ужас охватили Москву, когда известие о приближении Тохтамыша достигло города. Поскольку уже было слишком поздно собирать ополчение, многие князья и бояре предлагали немедленную капитуляцию как единственный способ избежать полного разрушения. Великий князь Дмитрий пренебрег их советом. Он решил выйти из Москвы, которая должна была обороняться за каменными стенами, а в это время собрать новое войско в северных землях. Он сам отправился в Кострому, а своего двоюродного брата Владимира Серпуховского послал в Волоколамск защищать дорогу на Новгород. Многое зависело от поведения великого князя Михаила Тверского, но тот хранил молчание.
Великий князь Ольгерд Литовский дважды безуспешно пытался взять штурмом каменные стены Москвы. Возможно, Дмитрий Донской надеялся, что ордынцам тоже этого не удастся, поскольку к тому времени московский гарнизон имел на вооружении огнестрельное оружие – пушки и ручные ружья. Дмитрий Донской был уверен, что Москва выдержит вражескую осаду, а потому разрешил Великой княгине Евдокии с детьми, митрополиту Киприану и некоторым из бояр оставаться в городе.
Но как только Великий князь покинул столицу, среди жителей стольного града начались разногласия. Многие именитые люди желали уйти в безопасное место. Простолюдины хотели остаться и оказать сопротивление захватчикам. Богатых, пытавшихся спастись, убивали, а их имущество разграблялось. – Ворота закрыли, не позволяя никому выйти из города. Исключение было сделано только для митрополита, Великой княгини с детьми и их ближайшего окружения. Великая княгиня поспешила к мужу в Кострому. На пути она едва на попала в плен. Митрополит, однако, предпочел поехать в Тверь. Не доверяя никому из местных бояр, вече выбрало воеводой московского войска литовского князя Остея, которого Никоновская летопись называет внуком Ольгерда. Ему удалось восстановить в городе порядок и начать спешные приготовления к обороне. Его четкие действия и уверенность в себе произвели впечатление на горожан: беженцы из окрестных городов и сельских районов заторопились в Москву.
23 августа 1382 года армия Тохтамыша появилась у городских стен. Теперь казалось, москвичи были едины в своем решении сражаться. Летописец, однако, отмечает разницу в отношении между «добрыми людьми», которые готовились к смерти, молясь Богу, и «плохими людьми», разоряющими погреба богачей и укрепляющими себя спиртными напитками. Три дня и три ночи ордынцы яростно штурмовали город, но взять его так и не смогли. Тогда Тохтамыш решил действовать обманом и 26 августа предложил перемирие, запрашивая только «малые дары» за снятие осады. Два сопровождавших его суздальских князя поклялись в искренности этого предложения.
Москвичи, не подозревая коварства, поверили им. Когда ворота открылись, и процессия московской знати во главе с князем Остеем вышла приветствовать хана, враги напали на них и всех перебили. В это время другие отряды ринулись в город. Началась ужасная бойня. Победители захватили великокняжескую казну и богатства, накопленные боярами и состоятельными купцами. В церквах были расхищены золотые сосуды и кресты, украшенные драгоценными камнями ткани и другая драгоценная утварь. Летописец с особой болью отметил потерю книг, объясняя, что множество книг свезли в московские церкви из окрестных городов и сел в попытке спасти их от врагов. Все книги были выброшены или сожжены татарами. Когда разграбление закончилось, город подожгли. «До тех пор Москва была огромна и прекрасна,– повествует летописец,– полна людей, богатства и славы … а теперь в одно мгновение вся ее красота погибла, и слава обратилась в ничто. Остались только дым над руинами, голая земля и груды трупов».
Как только известие об этом бедствии достигло Твери, Великий князь Михаил отправил к Тохтамышу посла с богатыми дарами. Хан милостиво принял их и выдал Михаилу свой ярлык на великое княжение Тверское. Тем временем ордынцы рассыпались по всему княжеству московскому, разоряя города и села, обратив в пепелище большую часть русских земель. «Взят же был город 26 августа, в 7-й час дня, в четверг, и огнем спален, а люди перебиты, а иные пленены, а иные сгорели, а иные утонули, а иные среди трупов и в крови задохнулись. И не в одной Москве такое сотворилось, но и во Владимире, и в Переяславле, и в Юрьеве, и в Звенигороде, и в Можайске…»,– сообщает летописец.
Но когда враги подошли к Волоколамску, князь Владимир преградил им путь: «Князь Владимир Андреевич стоял за Волоком со многими людьми. И наехали на него татары; он же напал на них и перебил многих, а иных в плен взял, а иные убежали к Тохтамышу. И убоялся Тохтамыш, и понемногу стал отступать от Москвы…»
Тогда же разведчики Тохтамыша доложили, что великий князь Дмитрий собрал в Костроме значительные силы. Тохтамыш приказал отступать. На обратном пути ордынцы опустошили Рязанское княжество.
Когда великий князь Дмитрий и князь Владимир возвратились в разоренную Москву,– вид пепелища вызвал у них слезы. Первым приказом Дмитрия Донского было предать земле еще не захороненные тела. Он платил один рубль за погребение восьмидесяти тел. Общий расход составил 300 рублей, из чего можно заключить, что похоронили тогда 24 000 человек.
«И до той поры, прежде, была Москва для всех град великий, град чудный, град многолюдный, и множество в нем всякого народа, и множество богатства и всякого узорочья – и в един час изменился облик его. И не на что глядеть стало: разве только земля, и пыль, и прах, и пепел, и множество трупов. И святые церкви стоят разорены, словно осиротевшие, словно овдовевшие… Той же осенью пришел на Москву посол Карач от царя Тохтамыша с пожалованием Великому князю. Князь же повелел христианам дворы ставить и город отстраивать». – Так описывает Москву после Тохтамышева разорения летописец.
Нашествие Тохтамыша в 1382 году стало новым испытанием для Москвы и всей Русской земли. Казалось, вернулись страшные времена Батыева нашествия. Но сил на дальнейшее разграбление Руси у татар уже не было. Да и русские твердо помнили о победе на поле Куликовом, которая уничтожила прежнее убеждение в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость.
Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 г. только потому, что пришли «изгоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, нашествиям Орды и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами.
И вновь, как прежде, потянулись в Орду русские князья за ярлыками на княжения. Как и можно было ожидать, великий князь Тверской заявил свои права на Великое княжество Владимирское. Однако Тохтамыш предпочитал сохранять Восточную Русь разделенной на несколько больших княжеств, будучи уверен в своей способности поддерживать между ними равновесие, особенно потому что теперь Москва казалась обескровленной и униженной. Поэтому хан подтвердил Михаилу ярлык великого князя Тверского, но ярлык на великое княжение Владимирское выдал Дмитрию Московскому. Чтобы вынудить обоих повиноваться, он оставил в Орде в качестве заложников сына Михаила – Александра и сына Дмитрия – Василия, которому было тогда около тринадцати лет. Евдокия отпустила сына и тем самым обрекла себя на двухлетнее страдание. Тохтамыш кроме дани потребовал за Василия выкуп восемь тысяч рублей. Сумма по тем временам была огромная, и разоренное Московское княжество не могло выплатить всю сумму. Поэтому Василию пришлось жить в плену у хана два долгих года.
От всех русских княжеств требовалось возобновить регулярные выплаты дани и других налогов в том же объеме, как и во времена правления хана Джанибека, что было значительно выше дани периода смуты в Орде. Великое княжество Владимирское в 1384 году должно было платить огромный «выход» или золотом (тамга), или серебром (дань). Новгородцы были обложены Черным бором. Более того, Русь опять должна была поставлять воинские отряды в армию хана, когда бы он их не затребовал.
На внешний взгляд казалось, что Тохтамыш восстановил контроль над Русью, а Золотая Орда теперь казалась сильнее, чем когда-либо. Но все же Русь сумела сохранить свою автономию и поддержать национальное объединение. Однако ход истории оказался для Руси более благоприятным, чем казался вначале,– Промыслом Божиим и по молитвам святых и праведников Русской земли появилась надежда на освобождение от ненавистного ига. Много молитв о спасении родной земли вознесла и Великая княгиня Московская Евдокия-Евфросиния, за что ее столетиями с особым благоговением и любовью чтит русский народ и прославляет Русская Православная Церковь.
***
В противостояние Руси и Золотой Орды вмешалась третья, еще более грозная сила – военная мощь среднеазиатской империи Тамерлана (Тимура). Великий завоеватель разгромил Тохтамыша и способствовал разложению Золотой Орды.
Нет сомнений, что с самого начала этой борьбы русские князья, располагавшие полной информацией о происходящем, осознали ее значение для ослабления власти Золотой Орды над Русью. Первым, кто извлек выгоду из новой ситуации, был Василий – сын великого князя Дмитрия, которого держали в Орде, как заложника. Осенью 1386 года он бежал с помощью некоторых дружественно настроенных к нему ордынцев. Возвращался беглец в Москву кружным путем, через Литву. Литовский Великий князь Витовт пообещал Василию отдать ему в жены свою дочь Софию (тогда ей исполнилось шестнадцать лет), когда для этого наступит благоприятный момент. После клятвенного обещания отдать Софию в жены Витовт оказал Василию все возможные почести и помог вернуться в Москву через Полоцк. Василий появился в столице княжества 19 января 1387 года, сопровождаемый несколькими литовскими князьями и боярами. Тохтамыш не мог наказать Василия за побег, так как ему нужны были русские воины для войны с Тимуром. В 1388 году Тохтамыш собрал огромную армию, в которую, призвал воинов из всех народов улуса Джучи, включая русских, булгар, черкесов и аланов.
В мае 1389 года у великокняжеской четы родился сын, названный Константином. 16 мая 1389 года Василий становится крестным своего новорожденного брата и в семье снова был праздник. Но всего через три дня Евдокию позвали к одру умирающего мужа. Тяжелую болезнь князя тщательно скрывали от слабой после родов супруги – тем большей тяжестью обрущилось на нее неожиданное горе.
Великий князь Дмитрий Иванович скончался на сороковом году жизни 19 мая 1389 года, в среду, в первом часу ночи. (В 1988 году Великий князь Дмитрий Иванович, прозванный за победу на Куликовом поле Донским, был канонизирован Русской Православной Церковью в лике святых благоверных князей. Память его совершается 19 мая (1 июня)). На следующий день его похоронили в соборе святого Архангела Михаила, усыпальнице всех московских князей. По свидетельству современников этот день стал днем печали и слез для многих русских людей: «И плакали над ним князья, и бояре, и вельможи, епископы, архимандриты, и игумены, и священники, диаконы, и черноризцы, и весь народ от мала и до велика, и не было такого, кто бы не плакал, и не слышно было пения церковного из-за громкого плача. И разошлись все, исполненные скорби…»
***
Незадолго до смерти князь составил завещание – духовную грамоту, в которой передал престол своему сыну Василию, оговорив, что соправительницей ему будет мать:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Я, грешный, ничтожный раб Божий Дмитрий Иванович, пишу духовную грамоту в здравом своем уме. Даю завещание сыновьям своим и своей княгине. Поручаю детей своих своей княгине. А вы, дети мои, живите заодно, а матери своей слушайтесь во всем. А отчину свою Москву завещаю детям своим – князю Василию, князю Юрию, князю Андрею, князю Петру… А сына своего, князя Василия, благословляю своей отчиной, великим княжением…
А поручил я детей своих своей княгине. А вы, дети мои, слушайтесь во всем своей матери, из воли ее не выходите ни в чем. А если кто из сыновей моих не станет слушать своей матери и выйдет из ее воли, то не будет на том моего благословения…».
Летописец записал «Плач Великой княгини по умершем муже» – одно из вдохновеннейших поэтических творений Древней Руси.
Три месяца спустя посол Тохтамыша князь Шихмат торжественно возвел Василия на престол Великого княжества Владимирского. Авторитет Василия сильно укрепила женитьба на дочери Витовта Софии, а также возвращение в Москву митрополита Киприана. Оба этих события произошли в 1390 году.
***
Великая княгиня устранилась от непосредственного участия в государственных делах. Еще при жизни супруга она жила истинно по-христиански, а после кончины его повела строго монашескую подвижническую жизнь: носила власяницу и тяжелые вериги носила под роскошной великокняжеской одеждой. Даже близким своим не открывала Евдокия открывать своих подвигов: устраивала в великокняжеском тереме званые обеды, но сама не прикасалась к яствам, вкушая постную пищу.
Людская злоба и клевета не обошли ее. По Москве стали ходить нелепые слухи, затрагивающие честь вдовы-княгини. Слухи эти доходили до сыновей. Княжичи, хоть и любили мать и не верили клевете, все же не могли не смущаться. Один из них, Юрий, обратился к матери с вопросом о наветах, порочащих ее. Тогда княгиня собрала всех сыновей своих и сняла часть великокняжеских одежд – дети увидели, что подвижница так исхудала от поста и подвигов, что тело ее иссохло и почернело и «плоть прилипла к костям». Юрий с другими братьями просили прощения у матери и хотели отомстить за клевету. Но мать запретила им и думать о мести. Она сказала, что с радостью претерпела бы унижение и людское злословие ради Христа, но увидев смущение детей, решилась открыть им свою тайну.
Каждый день Евдокию можно было встретить то в одном из храмов, то в монастыре. Поминая своего покойного супруга, она постоянно делала вклады в монастыри, одаривала бедных деньгами и одеждой. В 1393 году Евдокия заложила в Москве церковь Рождества Пресвятой Богородицы, «что вверху на царицыных сенях», как его стали называть впоследствии. (Ныне церковь Рождества Богородицы входит в ансамбль Теремного дворца, построенного в Кремле в XVII веке и включенного впоследствии во внутренний двор Большого Кремлевского дворца.) Спустя два года этот храм был расписан знаменитыми иконописцами Феофаном Греком и Симеоном Черным. Впоследствии он неоднократно перестраивался, но до наших дней сохранился фрагмент белокаменной кладки XIV века – древнейший памятник московского зодчества. Одновременно она строила несколько храмов и монастырей в Переславле Залесском.
***
В 1391 году борьба между Тохтамышем и Тимуром вступила в решающую стадию. Тимур решил пойти за своим противником в его собственные владения. В феврале 1391 года после тщательной подготовки он сосредоточил огромную армию (до 200 000 человек) на Сырдарье и собрал курултай, который одобрил его планы. Армия, которую Тимур вел, была, страшной военной машиной того времени, доведенной до совершенства. Ее организация и вооружение основывалась на лучших монгольских военных традициях, и на собственном опыте Тимура. Следуя основным принципам десятичной системы военной организации и жесткой дисциплины, заложенными Чингисханом, Тимур ввел много нового в стратегию и в тактику ведения боя. Среди прочего, он отвел важную роль пехоте. Чтобы его пешие воины могли выдерживать атаки конницы, на поле битвы его пехота была хорошо защищена окопами, закрытыми огромными щитами. Вся армия делилась на семь соединений, два из которых составляли резерв, который главнокомандующий мог бросить в любом направлении в зависимости от хода сражения, чтобы поддержать или центр, или фланг. Центр в этой новой армии был намного мощнее, чем в старых монгольских армиях, и даже чем в прежних собственных армиях Тимура.
Войска Тохтамыша постоянно отступали, пытаясь избежать решительного сражения, однако на Средней Волге, в районе Самары, войска Тимура настигли лагерь своего врага и Тохтамыш вынужден был принять сражение 18 июня 1391. Кровавая битва закончилась полным разгромом армии Тохтамыша. – Сам Тохтамыш бежал с небольшой свитой. Победители захватили огромную добычу. К концу года Тимур с триумфом вернулся в свою столицу Самарканд. Скоро стало ясно, что Тимур недооценил личность и возможности Тохтамыша. Хотя он потерял всю восточную часть улуса Джучи (на восток от Яика), он еще контролировал собственно Золотую Орду. Большая часть золотоордынских князей и знати сохраняла верность своему хану. Многое зависело от отношения Москвы и Литвы к хану. Чтобы сохранить на своей стороне Москву, Тохтамыш был вынужден коренным образом изменить свою политику относительно Руси. Вместо поддержания равновесия между четырьмя русскими великими княжествами, теперь свой единственный шанс сохранить власть над Восточной Русью он видел в уступках самому сильному княжеству – московскому. Великий князь Василий появился в лагере Тохтамыша, одарил хана и его знать, после чего получил ярлык на нижегородский стол. Кроме Нижнего Новгорода хан отдал ему часть уделов – Городецкий, Мещерский и Тарусский. Москва была теперь сильнее, чем когда-либо, кроме того, был сделан важный шаг к объединению Восточной Руси.
***
Осенью 1394 года войска Тохтамыша начали ограниченное наступление на Кавказе. миновали Дербент и появились в районе Ширвана, разоряя все на своем пути. Узнав об этом, Тимур отправил посла, требуя, чтобы Тохтамыш отвел войска и признал себя его вассалом. Тохтамыш отказался, так что окончательная схватка между двумя правителями стала неизбежной.
В феврале 1395 года Тимур выступил на север: из Закавказья в Дагестан по западному берегу Каспийского моря. В апреле его армия развернула укрепленный лагерь в долине реки Терек, откуда были видны основные силы Тохтамыша. Бой состоялся 15 апреля. В результате ожесточенного сражения воины Тимура разгромили армию Тохтамыша.
Тимур вернулся на западный берег Волги и подавил отдельные выступления эмиров Тохтамыша на Нижнем Дону. Затем, дав войскам непродолжительный отдых, он начал новый поход – на этот раз против Руси. Его армия пошла на север по течению Дона двумя колоннами, одна – степями восточнее реки, другая – по западной стороне. В июле обе колонны достигли южных рубежей Рязанского княжества. Западная колонна под личным командованием Тимура штурмом взяла Елец. Елецкий князь попал в плен, а жители города были убиты или уведены в рабство. После захвата Ельца Тимур развернул там свой лагерь, позволяя войскам грабить окрестные земли. По всей видимости, он заслал на север своих разведчиков и ждал их донесений.
Добавьте комментарий