***
В самом начале XIX века вокруг почитания святой Иулиании разгорелись страсти. Диавол пытался и после кончины праведницы отомстить ей. В архиве Владимирской духовной консистории сохранилось свидетельство о попытке «закрыть» почитание святой, так как «ей служат молебны, когда она не канонизирована Церковью». Благочинный Муромской округи подал во Владимирскую духовную консисторию «репорт» об «усмотрении» им раки в церкви села Лазаревского. По ходу расследования «секретного дела», причт церкви, опасаясь сурового наказания, давал весьма осторожные показания о почитании праведницы. В результате Консистория приговорила: гроб с мощами тайно захоронить в удобном месте, так, чтобы следов на поверхности земли не было; «ящик» (раку) и сень разобрать, а образа прислать в архиерейский дом. Под решением Консистории стоит дата 2 августа 1801 года. Однако Святейший Синод, куда было отправлено донесение, гробницу и сень повелел оставить на месте, поскольку там они «находятся еще с 1713 года», а иконы отправить «по мнению Вашего Преосвященства». С того времени до конца шестидесятых годов XIX столетия перед ракой Иулиании стали служить не молебны, а панихиды. Все иконы святой были изъяты из храма и уничтожены. Однако в других местах почитание праведной Иулиании как святой и служение ей молебнов не прекращалось.
О том, что почитание матушки Иулиании в этой местности было массовым, о том, что матери приносили детей к «матушке жалостливой», писал и епископ Евгений, получивший в 1907 году Муромскую кафедру: «Глубокая вера в благодатную помощь ее привлекает большое число богомольцев в погосте Муська, Муромского уезда в 20 верстах от села Лазарева, где находится с давних времен чудотворная икона праведной Иулиании. (В настоящее время местонахождение этой явленной иконы не известно). На десятое Воскресение после Пасхи бывает особенно большое стечение народа; перед иконой служатся непрерывные молебны; матери приносят грудных детей и до совершения крестного хода, ходят на озеро «Свято» (место явления иконы), умываются водой и умывают детей своих».
Несмотря на то, что около 1840 года епархиальное начальство запретило служение молебнов, они совершались постоянно. При большом стечении богомольцев пред литургией совершался крестный ход на реку для водоосвящения, а после литургии служился молебен праведной Иулиании. Кроме местных жителей отовсюду приходило множество верующих, которых привлекала сюда «глубокая вера в благодатную помощь ее»,– как писал о том епископ Евгений.
Около 70-х годов XIX век, житие праведной Иулиании публикуется во многих авторитетных изданиях, возобновляется и служба ей в церкви села Лазарева. В 1875 году Муромский епископ Иаков вскрыл гробницу святой и провел обследование, а затем последовала его рекомендация совершать службу Иулиании каждый воскресный день. В том же году в торжественной обстановке было совершено переложение гроба в новую богато украшенную раку, и этот день стал праздноваться в селе ежегодно.
Епископ Евгений красочно рассказал, как «в 1875 году епископ Муромский Иаков, обозревая церковь села Лазарева, открывал гробницу и поручил осмотреть содержимое в гробе, а сам прочитал вслух рукописное житие, плакал и рекомендовал причту села Лазарева совершать молебствие праведной Иулиании каждый воскресный день». В 1888 году на средства купца A.M. Никитина была устроена новая рака. А «в 1889 году 15 октября в церкви села Лазарева при великом стечении народа, соборне с местным и соседнего села священниками, Благочинным 1-го Муромского округа, с разрешения Епархиального начальства, торжественно совершено было переложение гроба праведной Иулиании из прежней древней раки в новоустроенную богато украшенную».
Эта гробница с изображениями на ней является интересным памятником церковного искусства последней четверти XIX века. Она сохранилась (утрачена только крышка) и в настоящее время находится в храме Николы Набережного в Муроме. На крышке было изображение святой во весь рост. Отдельные же сцены из жития Иулиании даны на четырех клеймах, выполненных из желтого металла в технике чеканки с золочением. Изображения заключены в овалы, обрамленные растительным орнаментом. Клейма располагаются по сторонам раки. Состав их таков: 1. «Глас от иконы Богоматери, слышанный иереем о праведной Иулиании»; 2. «Праведная Иулиания раздает милостыню»; 3. «Явление Николая Чудотворца праведной Иулиании». По тексту жития Николай Чудотворец два раза являлся Иулиании в ее доме и прогонял бесов. Первый раз оружием ему служила «великая книга», второй – «палица». На клейме раки Николай Чудотворец изображен с книгой в руках. 4. Последнее клеймо традиционно – «Преставление святой праведной Иулиании».
Особым «домашним» почитанием окружили образ святой Иулиании Лазаревской ее потомки. Род Осорьиных (Осоргиных) при царе Алексее Михайловиче переселяется с Муромской земли. Они получают земли в Симбирской губернии и Звенигородском уезде Московской губернии. С 1840 года поселяются под Калугой. В селе Сергиевском Калужского уезда в 1893 году при церкви села потомками святой Иулиании было основано братство во имя праведницы. Позже в Томской губернии было организовано такое же братство в память милосердной подвижницы. Среди учредителей был отец Иоанн Кронштадский.
Так сложились обстоятельства, что икон святой Иулиании в семье не было. Один из потомков святой М.М. Осоргин, бывший Гродненским губернатором, сообщал: «… в семье всегда чтилась память праведной Иулиании, как родоначальницы, хотя почитание ее (до 1893 г.) и ограничивалось семейным кругом…и даже не было иконы ея у нас… Родившаяся в 1892 году дочь названа мною в честь праведной Иулиании… За неимением в семье иконы праведной Иулиании я обратился в Троицкую Сергиеву Лавру с просьбою приобрести икону,– и таковых выслали две: одну для братства, другую нам – в семью. Праведная изображена на золотом фоне во весь рост с молитвенным взором, обращенным к небу». (Об иконах, написанных в Троице-Сергиевой Лавре в 1893 году, можно судить по современному списку. В 1999 году он был привезен в Муром из Парижа потомками святой Иулиании. Образ находится в Николо-Набережной церкви. В настоящее время эта икона почитается, как святыня храма. На ней муромская праведница представлена в ярко-красной одежде древнерусской женщины. Ее фигура рельефно выделяется на глади золотого фона. Такая иконография следует традиции, отличной от местных икон святой Иулиании конца XIX века. Святая предстает здесь в надмирном, преображенном образе. Богатые одеяния на иконе объясняются сословной принадлежностью святой Иулиании к русскому дворянству).
В 1901 году Синод затребовал от всех епархий Российской империи сведения о местно чтимых. В списке, отправленном из Владимирской епархии, под № 18 значилась «святая праведная Иулиания Лазаревская». На основании собранной информации в 1903 года по благословению Святейшего Правительствующего Синода в Москве был издан «Верный Месяцеслов всех Русских святых с указателем», где под вторым января значится: «Святыя праведныя Иулиании Лазаревския в 1604 г., в селе Лазаревском близ города Мурома, Владимирской губернии».
«Бог прославил ее»,– говорит составитель жития святой. – И это истинно так, точнее не скажешь!
На иконе второй половины XVII века «Собор Муромских святых» святая Иулиания изображена вместе со святыми Петром и Февронией, князьями Константином, Михаилом и Феодором Муромскими. В Муромском музее есть икона, на которой святая Иулиания изображена вместе со своим мужем Георгием и дочерью – инокиней Феодосией, ставшей местночтимой святой.
Служба святой праведной Иулиании отражает удивленное восхищение подвигом святой: «како блаженная мати, в суете житейстей пребывающи» и «с мужем поживе и дети народи» «душою в чертозех небесных немятежно обитала».Замечательно, что в почитании муромских святых, прославленных до Иулиании Лазаревской, утверждается возможность спасения в благословенном браке и подвиге семейной жизни. К этому времени издавна «нераздельно» почитались Константин «с чадами», к ним муромцы присоединили и супругу князя – княгиню Ирину; «неразлучно» прославлялись супруги Петр и Феврония. На иконах все эти святые лишь в редких случаях изображаются раздельно. При этом «семейный мир» и «монастырь» сосуществуют не только в «идеальной реальности» муромских житий, но и в действительной жизни святых, подтвержденной летописными свидетельствами. – Монашеский постриг принимают Петр и Феврония согласно житию, что подтверждено летописным известием о принятии схимы муромским князем Давидом. По летописи уходит в монастырь и их дочь. Так под 1227/28 годом упоминается о пострижении супруги Святослава Всеволодовича (дочери Давида муромского – Евдокии): «Святослав отпустил княгыню свою по свету, всхотевши ей в монастырь…»
Описание одной из икон, изображающей святую семью Осорьиных, опубликовано в иконописном подлиннике Г. Д. Филимонова. На ней Иулиания «подобием аки Елизавет, на главе плат зеленый, верхняя риза баканная исподняя голубыя, десница прижата, в шуйце лестовка. А муж ее Георгий надсед, брада аки Григория Богослова, шуба княжеска, киноварная, исподняя зеленая, в шапке, а дщерь ея инока схимница Феодосия; на иконе на старой писана. А сын ея Димитрий, у него ныне сын Авраамий в Стародубском уезде».
Приписка бытового характера о здравствующем внуке Иулиании, словно взятая из семейной хроники, свидетельствует о том, что икона могла быть написана в середине XVII века. Среди известных изображений Иулиании этот «семейный» образ уникален. Муромская праведница уподобляется здесь святой праведной Елизавете – родственнице Девы Марии, матери Иоанна Предтечи, которая возвеличила еще не родившегося Богомладенца Христа, находящегося во чреве Богоматери. Такое сравнение возвышало местную святую – мать многочисленных детей. Ее святость распространяется и на других членов семьи – мужа и дочь. Доподлинно известно, что Георгий праведный и праведная Феодосия почитались в XVII – начале XVIII вв. в Муроме местночтимыми святыми. Мечта Иулиании о принятии «ангельского чина» и уходе от «мира» воплотилась через ее дочь Феодосию, ставшую схимонахиней одного из муромских монастырей.
ИЗЪЯТИЕ МОЩЕЙ
После октябрьского переворота 1917 года по инициативе «вождя пролетариата» Ленина состоялось печально известное постановление Наркомюста «О ликвидации мощей». Во втором его пункте разъяснялось: «Ликвидация названного культа мертвых тел, кукол и т.п. осуществляется путем передачи в музей». Мощи святой праведной Иулиании вскрывались и обследовались дважды: 24 февраля 1924 года и 14 декабря 1930 года. Сохранились акты от 24 февраля 1924 года и от 14 декабря 1930 года. Первая комиссия работала под председательством начальника Муромского уездного городского отдела милиции Яковлева, секретаря Богатова (заведующего Муромским музеем). В ее составе были врач Кедров, археолог Селезнев, священники М. Георгиевский и Денисов. Во вторую комиссию вошли: от адмотдела – Моисеев, от райфо – Хайдарбеков, от музея А. Морозов, присутствовали священник Лепорский и псаломщик Веселовский. После второго обследования гробница Иулиании была передана в музей, где уже находились раки с мощами Константина, Михаила и Федора, Петра и Февронии Муромских.
В 1931 году храм в селе Лазареве под Муромом был закрыт. В том же году мощи святой были изъяты в Муромский музей. Это святотатство совершилось по инициативе местного священника-обновленца, отца Михаила Георгиевского. После изъятия святых мощей он пришел к крестьянке Евдокии и, попив чаю, ушел. Евдокия помахав в окно ему рукой, вдруг обнаружила на стекле морозным узором возникшую надпись: «Праведная Иулиания» и еще какие-то слова, которые не смогли прочесть. После этого святая Иулиания по ночам являлась возле храма.
Жил отец Михаил в доме у пруда. После совершенного им святотатства в красном углу у него каждую ночь стала являться святая Иулиания, рыдающая и произносящая: «Господи! Что сделали?!» В конце концов он не выдержал, уехал из села и четыре года вообще не мог служить.
В 1920–1930-е годы мощи муромских чудотворцев были выставлены в музее в атеистическом отделе. Муромский музей славился в те годы антирелигиозной пропагандой. Верующие по-прежнему шли на поклонение святыням, только не в храм, а в музей. Затем мощи оказались «под спудом», то есть не были выставлены, а хранились в запасниках музея.
С XVIII века фамилия святой Иулиании – Осорьина писалась как Осоргина. В роде Осоргиных старшего сына всегда называли Георгием в память предка. Род святой Иулиании не угас – ее потомки оставили свой след в истории России. Один из них, Георгий Михайлович Осоргин, был расстрелян на Соловках – это описано у Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ».
«…Признак хорошего тона – все с улыбкой, даже идя на расстрел. Будто вся эта полярная ревущая морем тюрьма – небольшое недоразумение на пикнике. Шутить, высмеивать тюремщиков. Вот и слон на деньгах и на клумбе. Вот и козел вместо коня. И если уж 7-я рота артистическая, то ротный у нее – Кунст. Если Берри-Ягода – то начальник ягодосушилки. Вот и шутки над простофилями цензорами журнала. Вот и песенки. Ходит и посмеивается Георгий Михайлович Осоргин: Comment vous portes – vous (как поживаете) на этом острову?» – «А лагер ком а лагер». Все эти шуточки, эта подчеркнутая независимость аристократического духа – они-то больше всего и раздражают полузверячих соловецких тюремщиков. Кроме духовенства никому не разрешалось ходить в монастырскую последнюю церковь – Осоргин, пользуясь тем, что работал в санчасти, тайком пошел на Пасхальную заутреню. С пятнистым тифом отвезенному на Анзер епископу Петру Воронежскому отвез мантию и Святые Дары. По доносу посажен в карцер и приговорен к расстрелу. И в этот самый день сошла на соловецкую пристань его молодая жена! И Осоргин просит тюремщиков: не омрачать жене свидания. Он обещает, что не даст ей задержаться долее трех дней, и как только она уедет, пусть его расстреляют. И вот что значит самообладание, которое за анафемой аристократии забыли мы, скулящие от каждой мелкой беды и каждой мелкой боли: три дня непрерывно с женой – и не дать ей догадаться! Ни в одной фразе не намекнуть (не дать тону упасть) не дать омрачиться глазам! Лишь один раз (жена жива и вспоминает теперь), когда гуляли вдоль Святого озера, она обернулась и увидела, как муж взялся за голову с мукой. – “Что с тобой” – “Ничего”,– прояснился он тут же. Она могла еще остаться,– он упросил ее уехать. Черта времени: убедил ее взять теплые вещи, он на следующию зиму получит в санчасти – ведь это драгоценность была, он отдал их семье. Когда пароход отходил от пристани, Осоргин опустил голову. Через десять минут он уже раздевался к расстрелу. Но ведь кто-то же и подарил им эти три дня…»
В XX веке почитание муромской святой не прекращалось, а, напротив, возрастало среди православных людей за рубежом. Об этом свидетельствуют слова, сказанные Георгием Федотовым в 1931 году: «Иулиания Лазаревская – святая преимущественно православной интеллигенции. В ней находит свое оцерковление ее традиционное народолюбие и пафос социального служения…».
Потомки святой Иулиании покинули родину в 1920-е годы, после того как главу рода расстреляли на Соловках. Сейчас они живут в основном во Франции, а также в США и Швейцарии, бережно храня память великой святой из своего рода. В Париже живет Николай Михайлович Осоргин – профессор Православного богословского института, автор ряда книг; он же регент Сергиевского подворья, основанного его дедом в Париже. На подворье есть икона праведной Иулиании Лазаревской. В Швейцарии живет Мишель Самарин – потомок Иулиании по материнской линии. После того как рухнул советский режим, потомки Иулиании Лазаревской, получили возможность приезжать в Россию на поклонение мощам муромской праведницы. В 1990-е гг. Муром посещали Самарины (потомки по материнской линии) и Осоргины.
В год тысячелетия Крещения Руси начались хлопоты о возвращении мощей в православный храм Мурома. 20 января 1989 года был подписан акт о передаче мощей в Муромский Благовещенский собор, в то время единственный служащий в городе. Вспоминает протоиерей Николай Стройков, настоятель Николо-Набережного храма города Мурома: «В храме было принято за правило по субботам на утрене служить акафист у святых мощей Иулиании Милостивой. Это доброе установление перенял и наш причт с той лишь разницей, что чтение акафиста с начала утрени перенесли на конец литургии, так как к тому времени собиралось в храме больше молящихся. Потом акафист мы стали петь. Так продолжалось пять лет. Слышу, что и в настоящее время акафист поется.
Еще до моего перевода сюда мне приходилось наблюдать приезд родственников святой Иулиании, проживающих за пределами нашей Родины. Эти люди очень тщательно отслеживают свою родословную от времен святой и до наших дней.
Во время моего служения при храме приехала иЗ Франции одна из таких родственниц – Самарина Ульяна Сергеевна. Так как у нас в храме не было иконы святой Иулиании Лазаревской, в беседе с приезжей я попытался узнать, нет ли у них таковой. Оказалось есть. Родовая икона. Я просил написать для нас копию, на что и получил согласие. Вскоре обещание было выполнено. Икону привезла сама Ульяна Сергеевна.
В эти дни в Муроме находился Высокопреосвященнейший Евлогий, Архиепископ Владимирский и Суздальский. По моей просьбе Владыка сам встретил икону. Встреча была торжественной и трогательной. Владыка с духовенством и народом, с хоругвями и святыми иконами поднимался в гору (от храма), а с горы (к храму) с иконой на руках спускалась Ульяна Сергеевна. С пением тропаря святой и с величанием икона проследовала в храм, где и находится по сей день. После литургии Владыка раздавал молящимся иконочки Иулиании Лазаревской и книжечки с житием и акафистом святой.
Эти иконочки (копию с привезенной иконы) Ульяна Сергеевна присылала из Парижа нам не один раз. А москвичка Горелова Галина Михайловна нашла благодетелей и тоже неоднократно отпечатывала и привозила нам книжечки с житием и акафистом.
Так прославлялось имя святой и умножалась слава ее, и тем самым прославлялось и Имя Божие, ибо во святых Своих прославляется Бог. Потянулись паломники. Девочки послушницы, да и все работники храма окружили гробницу с мощами своей любовью и заботой. Рака постоянно блистала чистотой. На ней почти всегда и лето, и зиму можно было видеть живые цветы. Никто никого не заставлял, не принуждал – все основывалось на любви и почитании Милостивой Иулиании».
***
Нищие, которых праведная Иулиания видела каждое воскресенье и каждый праздник у заднего крыльца их дома, вся эта толпа калек, слепых, хромых, увечных, вызывавшая в душе ее мучительное сострадание, неутомимую жажду облегчить эти страдания, приучала ее любить, «жалеть» людей, бедное страдавшее человечество. Любовь к людям – особенный дар Божий, не всем она дается; немногие владеют этим даром. Праведная Иулиания была одарена этим чувством с рождения. Оно росло и крепло в ней с годами.
«Любовь,– пишет святой апостол Павел,– все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 7). Нищие, протягивавшие Иулиании руку за подаянием, получали не только ломоть хлеба,– они получали привет и ласку и уходили счастливые, благодарные, благословляя и молясь за нее.
Мы видим в Иулиании все лучшие черты, отличающие женщин Древней Руси. Смиренная простота, кротость, покорность старшим, жалость к сирым и убогим – все это чисто русские характерные народные черты, отражающие дух Православия, нашедшие свое полное завершение в идеальном образе святых угодников Божиих, к которым принадлежит и Иулиания.
В народной поэзии, в былинах, песнях, сказках мы находим те же любимые образы нищих духом, кротких и милостивых, всегда превосходящих гордых и сильных; встречаем образы любящих матерей, верных жен, покорных тружениц.
Составитель жития святой Иулианиия Дружина Осорьин с трогательной сыновней любовью создает образ своей благочестивой матери Иулиании как русской женщины дворянского рода, рачительной главы немалого домашнего хозяйства, которая умело, словно игуменья в обители, управляет своим большим семейством и крепостными-послушниками. При этом, часто в отсутствие мужа, отлучающегося на год-два, а то и на три на государеву службу в далекую Астрахань, Иулиания остается мудрой, заботливой, верной и любящей хозяйкой дома, созидающей лад в семье, ласково воспитывающей своих детей. Ее дом поистине становится домашней церковью, в которой вся жизнь строилась на заповедях любви и милосердия.
«В наше время исторической задачей является созидание домашних церквей,– пишет протоиерей и профессор Глеб Каледа,– для Русской Поместной Церкви в этом всё ее будущее: научатся ее члены создавать домашние церкви – будет существовать Русская Церковь, не сумеют – Русская Церковь иссякнет… В широком общечеловеческом плане создание крепких семей – это задача общенациональная, государственная: в семьях заложено нравственное, культурное и экономическое благополучие народов. Наибольшей полнотой жизни, по нашему убеждению, обладает семья христианская…».
Молитва святой Иулиании и подвиг ее жизни помогают новым поколениям православных христиан создавать свои домашние церкви, воспитывая в них верных сыновей и дочерей своей земной отчизны и новых граждан Отечества Небесного.
Добавьте комментарий