Преподобный Серафим Вырицкий (в миру – Василий Николаевич Муравьев) родился 31 марта 1866 года (по старому стилю) в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. Родители его – Николай Иванович (1837–1876 гг.) и Хиония Алимпьевна были крестьянами. Младенца крестили 1 апреля 1866 года в церкви Спаса на Ухте села Спасского, находившегося неподалеку от села, где жила семья Муравьевых. Восприемниками мальчика, названного Василием, стали крестьянин Егор Акимович и крестьянская девица Александра Егоровна.
После Василия в семье родились две дочери – Елизавета (1871 г.) и Евдокия (1875 г.). Обе они умерли во младенчестве, не прожив и года. 5 сентября 1876 года на сороковом году жизни скончался от чахотки глава семьи, и десятилетний Василий остался с больной матерью. Господь помог осиротевшей семье: среди соседей нашелся добрый человек, работавший приказчиком в Санкт-Петербурге. Вместе с ним Василий направился в столицу на заработки, где устроился на службу в купеческую лавку. До революции ярославцы славились как отличные приказчики: недаром в тогдашнем Гостином дворе они составляли большинство.
В душе мальчик хранил заветную мечту – уйти в монастырь. Однажды он решил попытать счастья: испросив разрешения у хозяина, ранним утром пришел он к вратам Александро-Невской Лавры, желая встретиться с наместником. Из-за раннего часа ему предложили побеседовать с лаврским схимником. Василий встал перед старцем на колени, умоляя взять его в монастырь на любую работу. Ответ прозорливого старца был таков: оставаться в миру, создать благочестивую семью, воспитать детей, после чего вместе с супругой посвятить оставшуюся жизнь монашескому подвигу. Отец Серафим спустя много лет сам рассказал об этом, но имени схимника не назвал.
По своей кротости, смирению и молитвенной настроенности Василий воспринял слова лаврского старца как Божие благословение и всю последующую жизнь прожил так, как определил ему Господь через Своего посланника.
Во время работы в купеческой лавке он не только самостоятельно выучился грамоте, но обнаружил прекрасные способности к наукам. В шестнадцать лет хозяин назначил его младшим приказчиком, а в семнадцать – старшим. Старший приказчик считался заместителем хозяина. Жалованье Василия к этому времени поднялось до двенадцати рублей. Все деньги он отсылал матери в деревню.
Будущая супруга Василия – Ольга Ивановна Найденова (1872 года рождения) происходила из крестьянской семьи, жившей в деревне Кобылино того же Рыбинского уезда (деревня переименована после революции в Черемушки). С отроческих лет Ольга мечтала о монашеской жизни и однажды упросила родственников взять ее на богомолье в Иверский женский монастырь. В обители Ольга имела беседу со схимонахиней Пелагией, эта встреча определила всю ее будущую жизнь. Старица благословила Ольгу жить в миру, выйти замуж за благочестивого человека и только после долгих лет семейной жизни по обоюдному согласию принять монашеский постриг.
Ольга восприняла это пророческое благословение с полным доверием и в 1890 году вышла замуж за двадцатичетырехлетнего Василия Николаевича Муравьева. После свадьбы хозяин купеческой лавки, в которой служил Василий Николаевич, не пожалел довольно крупной суммы денег для своего любимого и исполнительного приказчика, чтобы тот мог начать самостоятельное дело.
Василий Николаевич занялся заготовкой пушнины. Торговля пошла успешно не только в России, но и во Франции, Германии, Англии и в других европейских странах. Василий Николаевич стал миллионером, но никогда не забывал о благословении лаврского старца: старался творить добро, помогал нуждающимся. Большую часть своих доходов он отдавал в монастыри, храмы, богадельни.
В 1897 году Василий Николаевич закончил трехгодичные Высшие коммерческие курсы в Санкт-Петербурге. В семье Муравьевых родился сын Николай, а затем дочь Ольга. После смерти годовалой дочери супруги по обоюдному согласию жили как брат с сестрой. В 1903 году супруги Муравьевы побывали на торжествах прославления Серафима Саровского и привезли несколько икон преподобного, одна из которых хранилась в келье старца до последних дней его жизни.
Чета Муравьевых духовно окормлялась у знаменитого старца-утешителя иеромонаха Варнавы (Меркулова), который, вероятно, и дал благословение на большие перемены в их жизни – Господь призывал Своего избранника на особое служение.
По коммерческим делам Василий Николаевич не раз бывал за границей. Последняя из поездок была довольно долгой. Говорят, что он побывал и на Афоне. Видимо, уже тогда созрело у него желание всецело посвятить себя служению Богу и ближним. Принятию окончательного решения помог случай, посланный, конечно же, не без Промысла Божия.
Когда Василий Николаевич возвратился из-за границы, его встретил на вокзале в Петербурге личный кучер и повез на квартиру. На одной из улиц Василий Николаевич увидел сидевшего на мостовой крестьянина в рубище, который громко повторял:
– Не как ты хочешь, а как Бог даст!
Почувствовав, что ему нужно поговорить с этим крестьянином, Василий Николаевич, к большому неудовольствию кучера, пригласил «оборванца» в свою коляску и стал его расспрашивать. Крестьянин рассказал, что в родной деревне остались у него больные тифом семеро детей, жена и отец. Соседи боялись заразиться и в дом к ним не заходили. Отец сказал ему:
– Ты один у нас в силах. Иди, продай лошадь. Теперь весна, кто-нибудь купит на полевые работы, а на вырученные деньги купи корову. Может быть, с ней мы выживем.
Повел крестьянин лошадь в город, продал ее, но деньги у него отняли, так как он был очень слаб от голода и не мог сопротивляться обидчикам. Тогда он сел на мостовую и заплакал. Домой с пустыми руками возвращаться было невозможно. Решив умереть здесь, крестьянин повторял как бы сам себе:
– Не как ты хочешь, а как Бог даст!
Тогда Василий Николаевич поехал с ним на рынок, купил пару лошадей, телегу, нагрузил ее продуктами, привязал к ней корову, затем подвел крестьянина к телеге и дал ему в руки вожжи. Тот стал отказываться, не веря своему счастью, на что получил ответ:
– Не как ты хочешь, а как Бог даст.
Василий Николаевич приехал к себе домой, отпустил кучера и вызвал парикмахера. Тот пригласил его сесть в кресло, но Василий Николаевич взволнованно ходил по комнате, произнося вслух:
– Не так, как ты хочешь, а как Бог даст.
Парикмахер снова предложил свои услуги, но хозяин повторял:
– Не как ты хочешь, а как Бог даст.
Вдруг парикмахер упал на колени:
– Барин, откуда ты узнал про меня окаянного? – и признался, что хотел убить его и ограбить. Василий Николаевич простил его, но велел не попадаться ему на глаза.
После этого случая он раздал большую часть своего состояния, сделал вклады в Александро-Невскую Лавру, в Воскресенский Новодевичий женский монастырь Санкт-Петербурга, в Иверский женский монастырь, оставил значительные суммы и служащим, с которыми вел дело. Об этом периоде жизни сохранился рассказ самого старца.
Однажды в квартиру его забрался вор, собрал самое ценное, связал в узел и вышел. Почти у самого дома узел неожиданно развязался. Вор стал лихорадочно собирать рассыпавшиеся вещи. Тут возвратился хозяин. Вор перепугался, но будущий старец подошел к нему, помог уложить все вещи и отпустил его, а сам отправился в дом. Старец говорил, что тем самым грех с этого человека снят: он не украл, ему подарили. Отец Серафим часто повторял своим духовным чадам:
– Потерял – не огорчайся; нашел, получил что-то – не радуйся слишком, а за все благодари Бога.
Сохранились свидетельства, что еще до революции 1917 года Василий Николаевич принимал людей, давал духовные советы, помогал своей молитвой в житейских проблемах и в болезнях.
Согласно опубликованным документам, в сентябре 1920 года Василий Николаевич Муравьев был принят в братство Александро-Невской Лавры, а 16/29 октября того же года он был пострижен с именем Варнава в лаврской Святодуховской церкви. Тогда же приняла постриг в Воскресенском Иверском монастыре Петрограда и супруга его с наречением имени Христина.
Вскоре отца Варнаву рукоположили во иеродиакона и дали послушание заведовать кладбищенской конторой. А в 1921 году, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи – 29 августа/11 сентября митрополит Вениамин (Казанский) посвятил отца Варнаву в сан иеромонаха. После этого он нес послушание свечника, а затем казначея монастыря. Здесь особенно проявились его знания и навыки прежней коммерческой деятельности. В июле 1922 года отец Варнава съездил на родину в Ярославскую губернию, чтобы навестить мать.
В 1927 году он принял схиму с именем Серафим – в честь преподобного Серафима Саровского, и братия выбрала его духовником Лавры.
Примечателен пророческий сон, который Василий Николаевич рассказал своему духовному отцу – старцу Варнаве Гефсиманскому: «Виделось мне, будто я иду на богомолье в Никольский монастырь, что близ моей родины в Гороховецком уезде. Во сне дорога показалась мне незнакомою, и я блуждал по лесу. Вдруг вижу: впереди меня идет старец с сумой за плечами и в руках топорик. Поравнявшись со старцем, я спросил у него, как пройти в Никольский монастырь. Старец сказал:
– Пойдем, проведу тебя, я туда же иду.
Вглядываясь в своего спутника, я признал в нем отца Серафима и сам спросил у него:
– Батюшка, вы будете отец Серафим?
– Да, я Серафим,– ответил мне старец, и мы продолжали свой путь по лесу. Отец Серафим остановился подле попавшегося нам большого пня и сел на него, положив около ног суму и топорик. Сел рядом с ним и я. Вдруг с другой стороны от меня неожиданно явился батюшка Варнава и сел подле меня так, что я оказался среди обоих старцев, которые были очень радостны, облобызались между собою и стали что-то говорить. Но что они говорили между собой, я не мог понять и проснулся». Батюшка Варнава, выслушав этот рассказ, только весело заметил:
– Ну вот, был между нами, а не слыхал, что говорили!
Этот сон ясно показывает, что не случайно Василий Николаевич получил в монашеском постриге имя Варнава, а в схиме – Серафим. Сам старец не раз говорил, что чувствует особую близость своего небесного покровителя – преподобного Серафима Саровского. Из дальнейшего жизнеописания старца мы увидим, что он стал верным последователем и подражателем подвигов преподобного Серафима.
Сохранилась фотография старца в схимническом одеянии, сделанная в 1927 году. По ней видно, сколь страшной была та брань, которую вели старцы и подвижники Русской Церкви. Это взгляд сурового воина, стоящего насмерть в битве за спасение народного духа.
Весть о прозорливости духовника Лавры скоро распространилась среди верующих бывшего столичного града. Старец часто служил в Покровском приделе лаврской церкви, исповедовал и причащал народ. Его постоянно ожидала толпа посетителей. Принимал он людей и в своей келье. Когда пришедших было особенно много или старец заболевал, подавали записки с вопросами через келейников с и получали ответы. Одна женщина вспоминала, что никак не могла из-за толпы подойти к старцу, стеснялась проталкиваться, да и сил недоставало. Но всякий раз, как только она приходила, старец тут же посылал келейника, который спрашивал:
– Где тут такая-то, батюшка велит пройти к нему.
