Старец провидел, что в Княжеской долине, где стоял вырицкий Казанский храм, не будет пролито человеческой крови. И хотя в 1944 году в трех километрах от поселка, на станции Вырица, шли ожесточенные бои, в самой Княжеской долине не было разрушено ни одного дома.
Старец постоянно говорил, что немцы уйдут:
– Они у нас гости, а долго в гостях не бывают: надо домой уходить.
Кто-то донес об этих словах коменданту, и тот приказал убить отца Серафима. Ворвавшимся к нему немецким солдатам старец сказал:
– О, убийцы пришли! А в кого вы будете стрелять? Видите, у меня крест со Спасителем. В Христа будете стрелять, а еще говорите, что верующие.
Сказал он это по-немецки, так как прежде по торговым делам ездил в Германию и изучил немецкий язык. Еще добавил, обращаясь к каждому из солдат:
– Zwei Kinder, drei Kinder (т. е. у одного два ребенка, у другого – три), – и завершил свою беседу словами:
– А коменданту скажите: что он посеял в России, то и пожнет дома.
Солдаты не тронули старца, а пошли и доложили коменданту. Свидетели этой беседы вспоминают, что батюшка передал коменданту предсказание, касающееся его лично, после чего тот не решился причинить зло старцу.
Во время войны старец Серафим, кроме строгих постов и непрестанной келейной молитвы, принял на себя особый подвиг ради спасения России и ее народа от гибели: тысячу ночей стоял он на камне «в саду, в тиши ночной» пред иконой преподобного Серафима Саровского и с воздетыми руками молился, подражая подвигу своего небесного покровителя.
Об этом стоянии старец написал в 1942 году духовный стих:
И в радости и в горе монах, старец больной,
Идет к святой иконе, в саду, в тиши ночной,
Чтоб Богу помолиться за мир и всех людей
И Старцу поклониться о Родине своей:
Молись Благой Царице, великий Серафим,
Она Христа десница, Помощница больным,
Заступница убогим, одежда для нагих,
В скорбях великих многих спасет рабов Своих…
В грехах мы погибаем, от Бога отступив,
И Бога оскорбляем в деяниях своих.
Старец молился Божией Матери и преподобному Серафиму, и мы имеем замечательное свидетельство о действенности этой молитвы. Зимой 1942 года матушке Серафиме приснился сон: отец Серафим в валенках и белом халате гонит по заснеженному полю множество вооруженных немецких солдат, которые в ужасе бегут от него (немцы в это время были еще в Вырице).
Утром, когда мать Серафима подошла за благословением и хотела рассказать, какой удивительный сон ей приснился, старец сказал:
– Видела? Пойди теперь просуши валенки и халат.
Действительно, ночью он выходил в зимний сад и молился на камне в валенках, набросив на себя белый халат для маскировки, чтобы соседи не увидели. Валенки и халат, как вспоминала мать Серафима, были мокрыми. Как старец выдерживал эти ночные бдения при его больных ногах – одному Богу известно.
Близкие старца так вспоминают об этом подвиге:
«В 1941 году дедушке шел уже семьдесят шестой год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила, и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения отец Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу… Чего это ему стоило! Ведь он страдал хроническими заболеваниями ног, сердца, сосудов и легких. Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг – ведь можно было молиться и в келье, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам. Молился отец Серафим столько, насколько хватало сил – иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду… Помним, что дедушка говорил нам: “Один молитвенник за страну может спасти все города и веси…”».
Монахиня Таисия вспоминает: «На Пильном батюшка, подражая преподобному Серафиму Саровскому, молился на камне. Когда участок разделили, отец Серафим поставил другой камень. Камни сохранились и сейчас. В это время отец Серафим был весь прозрачный. Он только лежал, принимая так мало пищи, что остались лишь восковая кожа и кости. Отец Серафим постился очень строго: съедал в день одну просфору и немножко тертой моркови, пил святую воду. Он был очень слаб здоровьем и только изредка приходил в Казанский храм и служил в приделе преподобного Серафима Саровского».
Духовные чада и близкие старца, которые ночевали в Вырице, вспоминают, что батюшка ночами напролет молился. За день собиралось множество записок о здравии и упокоении от приходивших к старцу. Ночью батюшка обязательно прочитывал эти записки, а на следующий день их уносили в вырицкий Казанский храм. Туда же передавали значительную часть подарков и денег, которые приносили посетители.
Духовная дочь батюшки решила пойти к нему за благословением на переезд из Вырицы – муж очень настаивал. Когда сказала, что спросит у батюшки, муж возмутился:
– Поехали! Что ты все к нему ходишь?
Но она пошла к старцу, и тот сказал:
– Пусть едет, а ты оставайся.
Вскоре после отъезда мужа началась война, и он пропал без вести.
В войну пришла перед эвакуацией к батюшке женщина с дочкой за благословением на отъезд. Старец задержал их, обнял ладонями голову девочки, долго держал ее так и молился, а потом сказал:
– Вы спасены.
После этого благословил отъезд.
Поезд, в котором они ехали, вышел из графика и задержалcя перед станцией. В это время немцы совершили налет на станцию, и составы, которые подошли раньше, сгорели, а их поезд остался невредим.
…В самом начале оккупации прибежала к отцу Серафиму женщина в слезах:
– Батюшка, немцы побывали в нашем доме, велели уходить!
– Сиди спокойно, будем вместе, никуда не поедем.
Через некоторое время немцы снова пришли, уже угрожая. Хозяева стали собирать вещи. Но старец вновь повторил:
– Оставайтесь.
Больше немцы в этом доме не появлялись.
…Во время оккупации вырицкая жительница зачала ребенка и решила сделать аборт. От мужа она скрыла, что забеременела, и ожидала подходящего момента, чтобы исполнить свое намерение. Однажды она зашла к батюшке Серафиму, а тот ей и говорит:
– Представляешь, что ныне происходит? Некоторые матери, уподобляясь в жестокости Ироду, становятся убийцами собственных невинных младенцев!
Женщина поняла, что старец все знает, и со слезами раскаяния опустилась пред ним на колени. Когда ребенок родился, а это была девочка, отец Серафим нарек ей имя и назначил крестных.
…В 1944 году немцы угоняли работоспособных жителей Вырицы в Германию. Отец Серафим предсказал одной уезжавшей семье, что все ее члены вернутся на родину и будут жить в большом городе. Так и случилось. Несмотря на то, что семья попала в концлагерь, Господь сохранил ее. По возвращении из плена им удалось поселиться в Ленинграде.
…Сохранился рассказ женщины, которая жила в Вырице в годы войны и ходила к отцу Серафиму почти каждый день. При бомбежках бывало очень страшно, поэтому они с мамой боялись ночевать в своем доме и нередко оставались в доме старца. Здесь они без всякого бомбоубежища или подвала чувствовали себя совершенно спокойно.
…Пришла во время войны к отцу Серафиму заплаканная женщина: получила извещение, что сын пропал без вести, не знает, как о нем молиться – о здравии или об упокоении. Старец сказал ей:
– Немедленно поезжай в Новороссийск, а то опоздаешь.
Женщина прямо от старца поехала – и успела на похороны сына. Он был военным моряком. Его корабль затонул, и весь экипаж погиб. Сына этой женщины море вынесло к берегу. В день, когда она приехала, моряка, так и не опознав, собирались хоронить в братской могиле, поскольку никаких документов при нем не нашли. Вот мать и получила утешение, проводив свое чадо в последний путь. Ведь как важно для матери знать, где могила сына!
Еще будучи духовником Александро-Невской Лавры, отец Серафим предсказал патриаршество архиепископу Хутынскому Алексию (Симанскому). В 1944 году, когда сняли блокаду, владыка Алексий, бывший тогда митрополитом Ленинградским, навестил старца в Вырице.
Однажды отец Серафим, обращаясь к своим близким, сказал:
– Сейчас к нам приедет митрополит.
Матушка Серафима, услышав эти слова, улыбнулась про себя, решив, что это невозможно. Очевидец вспоминает: «Раздался стук в дверь, вошли иподиаконы митрополита Ленинградского Алексия, сказавшие, что к старцу приехал владыка Алексий. Вслед за ними в келью батюшки вошел митрополит Алексий и опустился на колени перед лежащим на одре старцем. Батюшка сложил руки, прося благословения, владыка благословил, после чего батюшка поцеловал его руку. Тогда владыка, оставаясь стоять на коленях, сам поцеловал руку старца.
Отец Серафим попросил митрополита встать, сказав, что сам должен стоять на коленях перед первосвятителем Московским:
– Вы будете первосвятителем Московским в течение двадцати пяти лет, как ваш небесный покровитель.
Владыка начал объяснять, что это вряд ли возможно, судя по существующему положению дел. Старец сказал:
– Сталин пришлет вызов, и вас изберут патриархом.
Так и случилось, как предсказал батюшка. Всю свою жизнь патриарх с особым благоговением чтил память дивного старца».
…Еще полыхала война, а старец уже предвидел мирнуюой жизнь, давал советы: как устраиваться, что делать после войны. Говорил он о преобразованиях в стране, о восстановлении храмов, монастырей, о возрождении Святого Православия.
В 1945 году скончалась схимонахиня Серафима, разделившая с ним все тяготы и радости жизни в Вырице. Погребли ее рядом с вырицким Казанским храмом. Батюшка сказал тогда:
– Вот здесь и я буду рядышком с ней лежать.
Летом того же года настоятелем вырицкого храма в честь Казанской иконы Божией Матери назначили протоиерея Алексия Кибардина. Монахиня Таисия вспоминает:
«С 1945 года в Казанском храме служил отец Алексий Кибардин, которому было в то время шестьдесят три года. Красивый, статный, в митре, это был мудрый пастырь, молитвенник, прямо как святой. Когда отец Серафим взял особый подвиг поста, отец Алексий часто приходил к нему в дом и причащал».
Отец Алексий служил священником, а затем и настоятелем Феодоровского Государева собора в Царском Селе. Его встреча со старцем состоялась после революции, когда отец Алексий пришел к нему в Лавру за советом, как поступить – уехать за границу или остаться в России. Старец ответил:
– Никуда не нужно ездить, оставайся. Ты здесь будешь нужен.
Отец Алексий принял слова старца как волю Божию о себе и остался на родине. С 1930 по 1934 год отец Алексий был в лагере строгого режима. После освобождения служил священником в Ленинградской области, в том числе и на оккупированной немцами территории. И вот новая встреча со старцем Серафимом. Тогда началось их духовное общение: они исповедовались друг у друга, служили вместе, часто встречались, беседовали. Отец Алексий проводил старца в жизнь вечную, будучи рядом с ним до последнего мгновения его жизни.
После войны в доме на Майском проспекте отец Серафим принимал огромное количество людей. Старец очень ослабел и редко уже вставал с постели, но поток приходящих не уменьшался.
К нему шли жители Вырицы и ее окрестностей, шли ленинградцы, только что пережившие ужасы блокады, несли свои горести, беды, вопросы, и всех он принимал, сколько бы народа ни приходило. Возле его дома всегда можно было видеть людей, ожидающих своей очереди.
