13 МАРТА – ПРП. МАРИНА БЕРИЙСКАЯ И КИРА.
***
13 марта 1583 г. – Царь Иоанн IV подписал указ о создании в устье Сев. Двины (у мыса Пур-Наволок) города – порта Ново-Холмогоры (впоследствии Архангельск). Грозный царь опасался нападения шведов на единственный на тот момент морской порт России и велел его укрепить.
***
13 марта 1669 г. – Умерла Мария Ильинична Милославская (Царица Мария Ильинична). Российская Царица (1648-1669). Первая жена царя Алексея Михайловича Романова и мать трех российских правителей: царей Федора III и Ивана V, а также царевны Софьи. Много занималась благотворительностью, выделяя средства на устройство по городам страны госпиталей.
Мария Милославская родилась 11 апреля 1624 г. в Москве. До замужества девушка росла в тереме. Ее чаще всего обучали лишь необходимым навыкам ведения домашнего хозяйства. Грамоты большинство девиц в допетровской Руси не знало, такое учение считалось вредным для женщины. Главным событием в ее жизни являлось замужество.
Будущий муж выбирался отцом и дочь должна была быть абсолютно покорна его воле. После свадьбы она не обретала свободы, власть отца сменялась властью мужа и старших родственников. Такой порядок распространялся как на крестьянок, посадских девушек, дворянок и аристократок, так и на царевен и цариц. Исключений из этого правила было немного: Софья Витовтовна, Софья Палеолог и Елена Глинская, великие княгини, позволявшие себе влиять на политику мужа, великого князя. Но они были иностранками и такое поведение им прощалось.
В начале 1647 г. молодой царь Алексей Михайлович, уже почти два года правивший Россией, выразил намерение жениться. Согласно обычаю объявили съезд невест. Приказом велено привезти на смотр девушек: дворянок, боярышень и княжон, московских и провинциальных. В Кремль приехало более двухсот потенциальных царских невест. Отбор главных претенденток состоял из нескольких этапов, в которых будущий жених участия не принимал.
Данный отбор являлся тонким политическим моментом, связанным с борьбой различных политических сил при московском дворе. Речь шла не столько о красоте, знатности и богатстве будущей царицы, сколько о ее родственниках, которые в случае успеха своей ставленницы обычно превращались во влиятельную и очень близкую к монарху политическую силу. В 1647 г. главная интрига оказалась связана с именем Бориса Ивановича Морозова: боярина, воспитателя царя и имевшего на него огромное влияние. Он фактически руководил юным монархом и раздавал должности от его имени.
Из шести девиц, отобранных для окончательного решения, царь предпочел дочь касимовского помещика Всеволожского: Евфимию Федоровну. Однако, когда невесту впервые одели в царские одежды, то ей так затянули волосы на голове, что та упала в обморок перед царем. Всеволжского немедленно обвинили в том, что он привез на смотр дочь, больную падучей. Произошедшее с невестой повергло царя в глубокую тоску и несколько дней отказывался от еды.
Чтобы отвлечь Алексея Михайловича от грустных переживаний Морозов повез его на охоту, которая являлась любимым царским развлечением. Для влиятельного царедворца выбор будущей царской жены означал появление противоборствующей политической партии. До 1647 г. боярину удавалось исключать возможных соперников из ближнего царского круга, отсылая всех, на кого падала царская благосклонность, либо на воеводство в дальний уезд, либо в имение, либо в посольство. Потенциальная женитьба Алексея Михайловича уже не позволяла хитрому боярину использовать привычные способы борьбы за место у трона.
Нужно было сделать так, чтобы царь женился на девушке, принадлежащей к фамилии, верной Морозову. Такая фамилия боярину была хорошо известна: Милославские. У Ильи Даниловича Милославского было две дочери: Мария и Анна. Первую, Морозов планировал сделать царицей, а на второй жениться сам. Таким образом, он становился ближайшим царским родственником, что не просто сохраняло его влияние на верховную власть, а создавало принципиально новую конфигурацию политических сил.
Сестер Милославских доставили в Успенский собор, который регулярно посещал богомольный Алексей Михайлович и позволили царю их «случайно» увидеть за молитвой. Боярышни понравились. Затем последовал царский приказ позвать Марию и Анну к царским сестрам, где Алексей Михайлович смог увидеть девушек уже в домашней обстановке. Несмотря на то, что Мария являлась старше царя на пять лет, выбор сделан в ее пользу.
После избрания, невесту торжественно ввели в царские покои, где она должна была находиться на попечении боярынь и постельниц. На эти должности обычно назначались мать и другие ближайшие родственницы будущей царицы. Невесте в соответствии с традицией было придано полное царственное величие. Это проявлялось в том, что даже отец и другие близкие люди не могли теперь считать ее своей роднею и обращались к ней как к великой государыне.
Свадьба Алексея Михайловича и Марии Милославской состоялась 16 января 1648 г. Торжество прошло без привычной пышности и размаха. Всего в этом браке родилось тринадцать детей. В 1654 г. наконец появился мальчик, названный Алексеем. Однако рождение сына не гарантировало продолжение династии, которая в 1613 г. заняла трон и все еще должна была просить у Земского Собора разрешения на верховную власть. После смерти первого Романова: Михаила Федоровича, его сын Алексей Михайлович в 1645 г. прошел такую процедуру.
Поэтому имея только одного сына, не мог быть спокоен за судьбу монархии Романовых, тем более что следом за Алексеем родилось подряд четыре девочки и только в 1661 г. появился Федор, который стал наследником своего отца. Потомство Алексея Михайловича и Марии Милославской имело одну важную черту, которая была замечена еще современниками: их дочери обладали завидным здоровьем и сопутствующим ему долголетием, а мальчики, напортив, были хилыми, слабыми и не отличались живучестью.
В 1654 г. Мария Милославская выделила средства для устройства госпиталей по городам для больных и увечных. Потребность в такого рода заведениях в середине XVII века была велика, поскольку Россия вела длительные войны за возвращение территорий, утерянных в период Смуты, и за выход к Балтийскому морю.
Важную часть в ее жизни составляли дела духовные. Обычно царица и царевны молились в домовой церкви и только по большим праздникам совершались торжественные выходы в кремлевские соборы и выезды на богомолье в ближние и дальние монастыри. Чин выхода царицы являлся строго регламентирован. Мария Милославская обычно шла по скрытой галерее в кремлевский Вознесенский монастырь в царском наряде, короне, впереди нее несли кутью.
Мария Ильинична Милославская умерла 13 марта 1669 г. от родильной горячки, не дожив чуть больше месяца до 45 лет. Похоронена в кремлевском Вознесенском монастыре: усыпальнице великих княгинь и цариц допетровского времени.
***
13 марта 1720 г. – Петр I подписал указ, положивший начало картографической съёмке в России.
***
13 марта 1805 г. – Указом Сената было разрешено доверять исполнение казней тюремным сидельцам. В 1804 г. вся Малороссия осталась всего с одним штатным палачом. Генерал-губернатор Куракин направил в Санкт-Петербург представление с предложением официально разрешить набор в палачи преступников, осужденных за незначительные преступления. Поначалу такие палачи содержались в обычных тюремных камерах. Но вскоре стало понятно, что их нужно держать отдельно. Днем казнили они, а ночью сокамерники вполне могли казнить их. К тому же посетители тюрем стали жаловаться на встречи с катами, которые наводили на них ужас своей окровавленной одеждой и палаческим инструментом в руках. После этого для палачей стали строить специальные помещения в тюремных дворах.
***
13 марта 1839 г. – Издан указ о порядке исчисления верст по всем дорогам Российской империи. Начальным пунктом исчисления принято Адмиралтейство в российской столице.
***
13 марта 1845 г. – Родился Иван Бодуэн де Куртене 1845-1929), русский языковед, член-корреспондент Петербургской АН.
Родился 13/1 марта 1845 г. в Радзымине под Варшавой. По родословной легенде, происходил из древнего французского аристократического рода Куртенэ, ведущего своё начало от короля Людовика VI и к которому принадлежали, в частности, императоры Латинской империи.
Окончил в 1866 г. со степенью магистра Главную школу в Варшаве, где изучал санскрит, литовский и славянский языки. Совершенствовался в языкознании за границей (1867-1868), затем в Санкт-Петербурге и Москве (1868-1870). В 1870 году получил в Лейпцигском университете степень доктора философии. 9 ноября 1870 г. в Петербургском университете получил степень магистра сравнительного языкознания; 13 декабря того же года утверждён в должности приват-доцента.
В Петербургском университете 12 мая 1875 г. получил степень доктора сравнительного языковедения. С октября 1875 г. стал преподавать в Казанском университете, с 20 декабря 1875 г. – экстраординарный профессор, а с 9 октября 1876 года – ординарный профессор.
После Казанского преподавал в Юрьевском (1883-1893), краковском Ягеллонском (1893-1899), Петербургском (1900-1918), Варшавском (с 1918) университетах. В 1907-1917 гг. преподавал на Бестужевских курсах общее и сравнительное языкознание и славяноведение.
В 1887 г. избран членом польской академии знаний, а в 1897 г. – членом-корреспондентом Петербургской академии наук. В 1919-1929 гг. – почётный профессор Варшавского университета и заведующий кафедрой сравнительного языкознания в Дерптском университете. Скончался в Варшаве. Похоронен на кальвинистском (евангелическо-реформатском) кладбище.
«Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» в томе, вышедшем в 1891 году, называет 46-летнего Бодуэна де Куртенэ «одним из выдающихся современных лингвистов». Бодуэн де Куртенэ совершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление – языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Он же в своих работах доказал, что сущность языка – в речевой деятельности, а значит, необходимо изучать живые языки и диалекты. Только так можно понять механизм функционирования языка и проверить правильность лингвистических теорий.
Бодуэн де Куртенэ в течение многих лет изучал разные индоевропейские языки, писал свои научные труды не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других языках. Работая в экспедициях, исследовавших славянские языки и диалекты, он фиксировал их фонетические особенности. Бодуэн де Куртенэ первым начал применять в лингвистике математические модели. Доказал, что на развитие языков можно воздействовать, а не только пассивно фиксировать все происходящие в них изменения. На основе его работ возникло новое направление – экспериментальная фонетика. Подготовил третью и четвёртую редакции словаря Даля, уточнив этимологию, исправив разделение на гнёзда (у Даля часто произвольное), а также пополнив его новыми словами. Бодуэна де Куртенэ многие, особенно в России, считают одним из основоположников структурализма, наряду с Фердинандом де Соссюром. Влияние Петербургской школы, особенно её основателя, было очень заметным и в России и СССР, и в Польше и Чехословакии. Ряд выдвинутых ею положений, особенно в области фонологии, при помощи их популяризации Пражским лингвистическим кружком, стал краеугольным в мировой науке.
***
13 марта 1865 г. – Умерла Анна Павловна, Королева Нидерландов (1840-1849), Великая герцогиня Люксембурга (1840-1849). Жена Вильгельма Оранского. Дочь российского императора Павла I и Марии Федоровны.
Вдовствующая королева Нидерландов Анна Павловна умерла 13 марта 1865 г. в возрасте семидесяти лет после продолжительной болезни легких. Похоронена в церкви Ньиве керк рядом с супругом.
***
13 марта 1871 г. – Россией, Османской империей, Германией, Австро-Венгрией, Англией, Италией, Францией заключена Лондонская конвенция, полностью восстановившая суверенитет России на Черном море. Конференция этих стран была созвана в связи с циркуляром Горчакова (1870 г. об отказе от условий Парижского мира, запрещавших России иметь военный флот на Черном море после Крымской войны.
Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной…
Ф. И. Тютчев – А. М. Горчакову по случаю возвращения Крыма России.
***
13 марта 1871 г. – Родилась Анастасия Дмитриевна Вяльцева (1871-1913).
Певица, меццо-сопрано. Исполнительница русских и цыганских романсов. Артистка оперетты. Являлась эталоном женственности и кумиром аристократических салонов. Известна по романсам «Люблю тебя», «Жажду свиданья» и знаменитому «Не уходи, побудь со мною».
Анастасия Вяльцева родилась 13 марта 1871 г. в рабочем поселке Алтухово, Орловская губерния. Девочка выросла в простой и бедной крестьянской семье. В возрасте восьми лет уехала с родителями в Киев, где работала ученицей в мастерской дамского платья, помощницей горничной в гостинице. С тринадцати лет выступала статисткой в балетной труппе, а через три года стала хористкой в опереточной антрепризе.
В 1897 г. в московском «Эрмитаже» Вяльцева уже исполняла ведущие партии в постановках «Перикол», «Малабарская вдова», «Прекрасная Елена». После успешного выступления с сольной программой романсов Анастасия начала концертировать. Первая ее большая поездка состоялась в 1902 г., и с тех пор гастроли стали ежегодными. Певица объехала всю страну, на концертах часто выходила на «бисировала, не жалея себя. Пела в операх «Кармен», «Самсон и Далила», «Миньон», поставленных для нее в петербургском «Буффе», но звание «несравненной» принесли ей романсы.
Певица создала собственный «вяльцевский» репертуар, исполняя романсы и песни своего постоянного аккомпаниатора Алексея Таскина и других малоизвестных авторов: Николая Зубова, являющегося автором шлягеров «Под чарующей лаской твоею» и «Опьянела»; Михаила Штейнберга: «Гайда тройка», «Я вас ждала».
Сияющая улыбка, густой, оригинальный тембр голоса, таивший, по словам современника, «странный наркотический аромат», утверждали радость жизни, забвение горестей и мучительных проблем. Великолепная фразировка, точная интонация, яркая индивидуальность певицы обеспечивали успех непритязательным в поэтическом и музыкальном отношении песням: «Тебя не вырвут у меня», «Дай, милый друг, на счастье руку», «Ах, да пускай свет осуждает».
Анастасия Вяльцева гордилась, что она, крестьянка по происхождению, стала эталоном женственности, изящества, а также кумиром многочисленных столичных аристократических салонов, желанной гостьей избранных артистических кругов.
Анастасия Дмитриевна Вяльцева скончалась 18 февраля 1913 г. в Санкт-Петербурге в расцвете сил от рака крови на сорок втором году жизни. Похоронена великая певица на Никольском кладбище Александро-Невской лавры северной столицы Санкт-Петербурга.
***
13 марта 1881 г. – По приговору исполнительного комитета «Народной воли» был убит Император Александр II (1818-1881).
В результате нападения народовольцев 13 марта 1881 года Александр II получил смертельные ранения на Екатерининском канале в Санкт-Петербурге. Взрывом первой бомбы, брошенной Николаем Рысаковым, была частично разрушена царская карета, убито и ранено несколько охранников и прохожих, но Александр II уцелел. Тогда другой метальщик, Игнатий Гриневицкий, подойдя к императору в упор, бросил ему вторую бомбу под ноги.
Покушение произошло, когда император возвращался после войскового развода в Михайловском манеже, с «чая» в Михайловском дворце у великой княгини Екатерины Михайловны. На чае присутствовал также великий князь Михаил Николаевич, который отбыл несколько позднее, услышав взрыв, и прибыл вскоре после второго взрыва. Он отдавал распоряжения и приказания на месте происшествия.
Александр II скончался через несколько часов в Зимнем дворце и был погребен в родовой усыпальнице династии Романовых в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. На месте кончины Александра II в 1907 г. был воздвигнут храм Спаса-на-Крови.
Старший сын сначала великокняжеской, а с 1825 г. – императорской четы Николая I и Александры Федоровны, Александр получил хорошее образование. Его наставником был Жуковский, который стремился воспитать в будущем монархе человека просвещенного, дарующего своему народу разумные законы, монарха-законодателя.
Личность наследника престола формировалась, конечно, и под влиянием отца, который хотел видеть в сыне «военного в душе». Естественно, оба эти влияния оставили глубокий след в характере, склонностях, мировосприятии наследника и отразились в делах его царствования.
В 1855 г. Александр вступил на престол. Наследие он получил тяжелое: ни один из кардинальных вопросов 30-летнего царствования его отца решен не был, к тому же в Крымской войне Россия потерпела поражение. Первым из важных решений Александра II было заключение Парижского мира в марте 1856 г. С воцарением Александра наступила «оттепель» в общественно-политической жизни России.
Также в первые годы его царствования были одержаны решительные победы в Кавказской войне. Позже, после долгого сопротивления он решился на войну с Турцией. В тоже время реформы продолжались, но вяло и непоследовательно, почти все деятели реформ за редким исключением получили отставку.
На Александра II было совершено несколько покушений. Попытки были совершены польским эмигрантом Березовским в 1867 г. в Париже, Соловьевым в 1879 г. в Петербурге, а в августе 1879 г. исполнительный комитет «Народной воли» принял решение об убийстве Александра. Для охраны государственного порядка и борьбы с революционным движением была создана Верховная распорядительная комиссия. Но ничто не смогло предотвратить его смерти.
Александр II был смертельно ранен на набережной Екатерининского канала в Петербурге бомбой, брошенной народовольцем Гриневицким. Покушение произошло 13 марта 1881 г. Император погиб в тот день, когда решился дать ход конституционному проекту Лорис-Меликова.
***
13 марта 1881 г. – После убийства народовольцами императора Александра II на престол вступил его сын Александр III Миротворец.
Он издал Манифест об укреплении самодержавия, где говорилось: «Посреди великой нашей скорби Глас Божий повелевает нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный промысел, с верой в силу и истинность самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений»..
***
13 марта 1887 г. – На Невском проспекте в Петербурге с бомбами схвачены три члена террористической группы Александра Ульянова, собиравшиеся произвести покушение на Александра III. «Это записка даже не сумасшедшего, а идиота» – Александр III о программе покушавшихся на него
***
13 марта 1888 г. – Родился Антон Семенович Макаренко (1888-1939).
Всемирно известный российский воспитатель. Педагог и писатель. Бригадный комиссар Народного Комиссариата Внутренних Дел Советского Союза. Автор сочинения «Педагогическая поэма». Согласно позиции организации ЮНЕСКО отнесен к четырем педагогам, наравне с Дьюи, Кершенштейнером и Монтессори, определившим способ педагогического мышления в XX веке.
Антон Макаренко родился 13 марта 1888 г. в городе Белополье,Харьковская губерния в семье рабочего-маляра вагонных железнодорожных мастерских. Работал учителем. В 1897 г. поступил в начальное железнодорожное училище. Через четыре года переехал в полтавский город Кременчуг. В 1904 г. окончил местное училище и педагогические курсы. Через год работал учителем в железнодорожном училище, а вскоре перевелся на станцию Долинскую. С 1914 по 1917 гг. обучался в Полтавском учительском институте, который окончил с золотой медалью. Тема диплома: «Кризис современной педагогики».
В это время написал первый рассказ, послал его Максиму Горькому, но тот признал рассказ слабым в литературном отношении. После этого Макаренко в течение тринадцати лет писательской деятельностью не занимался, но вел записные книжки. В 1919 г. переехал в Полтаву.
Макаренко стал широко известен в начале 1920-х гг., когда предложил решение проблемы беспризорников. До этого проблему беспризорников решало Всероссийская Чрезвычайная комиссия, которая шла по проверенному пути создания детских колоний.
По поручению Полтавского отдела образования Макаренко создал трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалевка, близ Полтавы. В 1926 г. колония переведена в Куряжский монастырь под Харьковом, где до 1928 г. заведовал ею. Затем, до июля 1935 г. являлся одним из руководителей детской трудовой коммуны объединенного государственного политического управления имени Феликса Дзержинского в пригороде Харькова, в которых продолжил на практике воплощать разработанную им воспитательно-педагогическую систему. Стоит отметить, что Максим Горький интересовался воспитательной и педагогической деятельностью Антона Макаренко и оказывал ему всяческую поддержку.
Переписка Горького и Макаренко продолжалась долгие годы. После посещения колонии для несовершеннолетних писатель посоветовал Макаренко вернуться к литературной работе. После книг о коммуне имени Феликса Дзержинского «Марш 30 года» и «ФД — 1» было закончено главное художественное произведение Макаренко: «Педагогическая поэма».
Выдающиеся достижения в области воспитания и перевоспитания молодежи, как из числа бывших беспризорников, так и из семей, подготовки к ее дальнейшей успешной социализации, выдвинули Макаренко в число известных деятелей русской и мировой культуры и педагогики.
В середине 1930-х гг. Макаренко вошел в Союз советских писателей. С 1 июля 1935 г. переведен в Киев, в центральный аппарат Народного Комиссариата Внутренних Дел Украиснкой Республики, где работал на должности помощника начальника отдела трудовых колоний до ноября 1936 г. Некоторое время, до переезда в марте 1937 г. из Киева в Москву, руководил педагогической частью трудовой колонии № 5 в Броварах под Киевом.
В последние годы жизни Макаренко продолжил работу как над художественными произведениями: «Флаги на башнях», так и над автобиографическими материалами: повесть «Честь», роман «Пути поколения». Помимо этого, продолжал активно разрабатывать методику педагогической деятельности и воспитания в целом, публиковал ряд статей.
В 1936 г. вышла его первая крупная научно-педагогическая работа «Методика организации воспитательного процесса». Летом-осенью 1937 г. опубликована первая часть «Книги для родителей». В произведениях Макаренко выражены его педагогический опыт и педагогические взгляды. Педагог выступал против использования для детей элементов тюремного режима в пользу усиления производственного уклона и общевоспитательных методов.
После переезда в Москву занимался в основном литературной деятельностью, публицистикой, много выступал перед читателями, педагогическим активом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 января 1939 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Антон Семенович Макаренко скончался 1 апреля 1939 г. в вагоне пригородного поезда на станции Голицыно, Московской области. Похоронен великий педагог на Новодевичьем кладбище. Авторы надгробного памятника скульптор Владимир Цигаль, архитектор Виктор Калинин.
***
13 марта 1890 г. – При проведении работ по снятию с мели броненосца «Генерал-адмирал Апраксин» лейтенант В. А. Канин с острова Гогланд передал на остров Аспе (30 миль), а лейтенант А. А. Реммерт принял первую депешу по беспроволочному телеграфу конструкции А. С. Попова – первое в мире практическое применение радио.
***
НИКОЛАЙ ИОСИФОВИЧ КОНРАД (1891-1970)
13 марта 1891 г– Родился Николай Иосифович Конрад (1891-1970), востоковед, доктор филологических наук, академик АН СССР (1958). Председатель редакционной коллегии серии «Литературные памятники» (1962-1970).
Приведем посвященную Н. И. Конраду главу из книги А. Трофимова «Исполнен долг, завещанный от Бога»
НИКОЛАЙ ИОСИФОВИЧ КОНРАД
(1891-1970 гг.)
Выдающийся историк XX столетия, русский востоковед, академик АН СССР (1958 г.). Председатель редколлегии серии «Литературные памятники» (1962-1970 гг.). Его творчество в области изучения филологии, истории культуры и этнографии народов Восточной Азии, в первую очередь Японии, Китая и Кореи; его оригинальные сравнительно-культурологические исследования по проблеме «Запад – Восток»; его вклад в развитие теории и истории мировой культуры – одна из блестящих страниц мировой науки.
Н. И. Конрад родился 1/13 марта 1891 года в Риге в семье инженера-железнодорожника, латышского немца, и дочери священника Орловской губернии. Еще в гимназические годы (а учился он в гимназии Императора Николая I) у него пробудился интерес к Востоку, к Китаю и Японии.
«Все же почему меня заинтересовали именно языки Дальнего Востока – китайский и японский? – вспоминал Н. И. Конрад. – Ответ простой: Китай и Япония были теми двумя странами, которые властно вошли в мое сознание с первого же момента, когда это сознание стало играть свою роль в моей жизни… В моей семье бывали «Нива», «Вокруг света», «Природа и люди», последние два журнала считались юношескими и выписывались для меня. И вот в 1900 году эти журналы были заполнены… Китаем: это был год «Боксерского восстания», «Пекинского сидения», т. е. осады восставшими посольского квартала, когда дипломаты и члены иностранных колоний вынуждены были строить баррикады и учиться держать в руках оружие. Журналы, помещая, конечно, военные снимки, гораздо больше места отводили «географии и этнографии», т. е. описаниям жизни и быта Китая того времени. Так я уже на самой заре своей сознательной жизни узнал про Китай.
За Китаем последовала Япония. Это случилось скоро – через четыре года: в 1904 году началась русско-японская война… В связи с этой войной о Японии стали писать не только «тонкие» иллюстрированные журналы, но и «толстые»; начали издаваться книжки о «Японии и японцах», как многие из подобных изданий назывались. С окончанием войны эта литература не только не исчезла, но даже стала расти, главным образом – за счет переводов… Тем самым к окончанию гимназического курса, т. е. к тому моменту, когда должен был произойти выбор дальнейшего пути, вопрос для меня был решен: буду изучать Японию и Китай».
Осенью 1908 года Н. И. Конрад поступил на японско-китайское отделение Факультета восточных языков Петербургского университета. Здесь преподавали его будущие старшие коллеги – тогда еще приват-доцент, в дальнейшем академик (1929 г.) В. М. Алексеев, профессор (академик, 1921 г.) И. Ю. Крачковский, уже академики Н. Я. Марр и В. В. Бартольд. Параллельно юноша слушал лекции на Историко-филологическом факультете Университета. С 1909 года Н. И. Конрад стал также заниматься японским языком в Практической восточной академии, где одним из его руководителей был выдающийся русский японист Д. М. Позднеев (1865-1937 гг.).
В 1912 году Н. И. Конрад окончил Факультет восточных языков Петербургского университета и японское отделение ПВА (Практической восточной академии). «И тут вмешался тот самый случай, а может быть – и «судьба»,– вспоминал ученый. – Русско-японское общество – полуофициальное, полуобщественное учреждение – решило послать в Японию для изучения этой страны двух «подающих надежды» молодых людей из числа окончивших факультет». Всего два месяца провел Н. И. Конрад в Японии в 1912 году, но они заложили солидный практический фундамент его будущей деятельности.
По возвращении из Японии в 1913 году Н. И. Конрад опубликовал первую научную работу, посвященную японской начальной школе. В том же году началась его педагогическая деятельность: в Киевском коммерческом институте он читал лекции по китайскому и японскому языкам, по этнографии народов Китая и Японии (1912-1914 гг.).
В 1914 году Н. И. Конрад вернулся в Петербург и начал подготовку к профессорскому званию при Университете. Накануне первой мировой войны, в июле 1914 года, он снова был командирован в Японию. Первоначально предполагалось, что командировка продлится только летние месяцы. Но возвратился он только через три года – в июле 1917 года. Во время этого пребывания в Японии Н. И. Конрад изучал в Токийском университете японский и китайский язык, культуру и классическую литературу Японии, несколько раз посетил Корею, а также побывал в Китае.
По возвращении на родину он некоторое время работал в Наркоминделе РСФСР, был тесно связан с Китайским Советом рабочих депутатов в Петрограде. В начале 1918 года по поручению НКИД, возглавлявшегося тогда Л. Д. Троцким, перевел на японский язык «Обращение к народам Востока» и «Обращение к трудящимся и угнетенным всего мира».
В Петрограде Н. И. Конрад сдал магистерские экзамены по японской, китайской и корейской филологии, что открыло ему путь к преподаванию в Университете. Однако уже к середине 1918 года Конрад оказался довольно далеко от обеих революционных столиц – в провинциальном, хотя и губернском Орле, где жили его родители. В 1919-1922 годы он преподавал в Орловском университете, был его ректором. Под грифом Орловского университета в 1921 году вышла вторая большая научная работа Н. И. Конрада – перевод и комментарии к японскому литературному памятнику «Записки из кельи» Камо-но Темэя, многие темы и образы которого в исполнении Конрада были вполне созвучны переживаемому Россией лихолетью…
В 1922 году Николай Иосифович вернулся в Петроград. Был преподавателем, а потом и профессором Ленинградского института живых восточных языков, читал лекции в Институте Красной Профессуры. К этому моменту положение в японистике оказалось весьма драматическим. В 1919 году умер О. О. Розенберг; оставался в Японии еще с дореволюционных времен Н. А. Невский; молодые коллеги Конрада по учебе и японской стажировке не приняли новую власть. Из известных специалистов-японистов помимо Конрада в Центральной России оставался только Олег В. Плетнер (1893-1929 гг.), профессорствовавший в Московском институте востоковедения. В соавторстве с Поливановым он написал первую научную грамматику японского языка, которая вышла в 1930 году.
В 1926 году Конраду присвоили звание профессора, а в 1927 году его первые ученики, будущие выдающиеся японисты Е. М. Колпакчи и А. Е. Глускина, отправились на стажировку в Японию.
Театр особенно привлекает в эти годы ученого, и он начинает читать лекции по истории японского театра в знаменитом «Зубовском институте» – Институте истории искусств на Исаакиевской площади; сотрудничает с С. Э. Радловым и В. Э. Мейерхольдом.
С 1931 года Н. И. Конрад был научным сотрудником Института востоковедения АН СССР, где возглавил работу по изучению японских исторических документов эпохи Мэйдзи, а также занимался составлением японско-русского словаря.
В 1934 году он был избран членом-корреспондентом АН СССР.
Широта и многогранность исследовательских интересов Н. И. Конрада далеко не всегда встречали понимание в собственно востоковедной среде. Конрад вспоминал, явно имея в виду свою нетрадиционную для «классического» востоковеда научную проблематику, что «в те времена начинающий ученый мог рассчитывать на самую активную поддержку своих учителей, когда они его видели сидящим над средневековой арабской рукописью. И не так просто было тогда молодому ученому сказать, что он со вниманием читает и недавно вышедший роман какого-нибудь современного сирийского, ливанского или египетского писателя. И не только читает, но и считает возможным писать о нем. И не только писать, но и считать изучение творчества современного арабского писателя наукой».
Раскол в стане востоковедов – между ведущими специалистами классической ориенталистики, сосредоточенными преимущественно в Петрограде-Ленинграде, и большой группой молодых, начинающих, в основном московских востоковедов, чьи интересы были связаны исключительно с изучением современной им экономической и политической обстановки на Востоке,– наметился буквально сразу после Октября. Процесс поляризации и конфронтации этих двух направлений и составил основу драмы отечественного востоковедения 20-30-х годов. Н. И. Конрад – и в силу характера, и в силу «естественного монополизма» в японистике и необходимости заниматься всем спектром японоведческих проблем – оказался меж теми и другими. Волна критики ведущих академиков-востоковедов, часто переходящая в откровенную травлю, возникла вовсе не в 30-е годы, а значительно раньше, с начала 20-х годов.
Достаточно вспомнить полугодовой арест и предполагавшуюся ссылку в 1922-1923 годы И. Ю. Крачковского, неоднократные задержки и отказы в выдаче ему заграничного паспорта, всякий раз благополучно завершавшиеся лишь благодаря дипломатии непременного секретаря АН СССР академика С. Ф. Ольденбурга, которому, впрочем, удавалось добиваться положительных решений о выезде И. Ю. Крачковского за границу лишь ценой угрозы своей отставки…
В 1929 году в очередной раз был поднят вопрос о слиянии учебных востоковедных вузов Москвы и Ленинграда в единый центр. Коммунистическая фракция Ленинградского восточного института (ЛВИ) направила докладную записку в Комиссию ЦК ВКП(б), чтобы создать такой центр в Москве, на базе Коммунистической академии. В записке-доносе проводилась четкая «классификация» преподавателей института по принципу, «кто не с нами, тот против нас», что подытоживалось выводом о нецелесообразности востоковедного вуза в Ленинграде – «цитадели идеалистической профессуры». По этой «классификации» Н. И. Конрад попал в категорию «чуждых».
1 декабря 1934 года в Смольном произошло убийство С. М. Кирова, после чего начались аресты, которые вскоре захватили практически все научные академические учреждения Ленинграда. Но особенно тяжело пострадал Институт востоковедения Академии Наук (ИВ АН), где были репрессированы многие сотрудники. В ИВ АН к лету 1938 года не осталось ни одного япониста, а среди китаистов уцелел только В. М. Алексеев.
Япония считалась (как выяснилось, справедливо) вероятным противником в надвигающейся войне, поэтому в обстановке всеобщей шпиономании всех японистов стали подозревать в «шпионаже в пользу Японии». В той или иной форме каждый из них обвинялся в «связи» с западными и японской разведками, ибо многие востоковеды неоднократно бывали за границей и просто созданы были для роли «шпионов». Кульминацией разгрома ИВ АН стал арест в октябре 1937 году его директора академика А. Н. Самойловича. Впрочем, на этом не успокоились. В течение зимы 1937 – первой половины 1938 года шел интенсивный процесс сбора компрометирующих материалов на ведущих академиков института – И. Ю. Крачковского и В. М. Алексеева.
Не менее тяжелая обстановка сложилась и в ЛВИ, где Н. И. Конрад возглавлял кафедру японского языка с 1922 года. О том, что тучи над головой профессора Н. И. Конрада собирались, ясно говорили события, происходившие в ЛВИ с осени 1937 года, когда началась бесконечная чехарда смены директоров института.
Первым арестовали ученика Конрада Д. П. Жукова, одного из немногих тогда востоковедов-коммунистов (именно за дружбу с ним погиб и известный поэт Н. М. Олейников). 3 октября пришли за Н. А. Невским, вернувшимся в Ленинград в 1929 году благодаря уговорам Конрада. Среди избежавших ареста оказалась Н. И. Фельдман – супруга Н. И. Конрада.
Н. И. Конрада арестовали последним из всех 29 июля 1938 года по ложному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-1а УК РСФСР (шпионаж в пользу Японии). «Меня взяли прямо из-за стола»,– вспоминал Н. И. Конрад в одном из писем 60-х годов. Через полтора месяца, не дожидаясь решения судебных органов, 5 сентября 1938 года его исключили из состава научных сотрудников ИВ АН. Ученый, представлявший собой редчайшее сочетание в одном лице япониста и синолога, руководитель группы по составлению столь необходимого в тот момент стране японско-русского словаря оказался ненужным своему институту. Поздняя дата, вероятно, спасла ему жизнь: сотрудники Института востоковедения, арестованные в 1937 года, пошли под расстрел, а пострадавшие в 1938 году либо были довольно скоро освобождены (Е. М. Колпакчи, А. Е. Глускина), либо оказались в лагерях.
Арестом Конрада замыкалась одна из бесчисленных цепочек арестов «по специальности», когда «вычищались» целые научные учреждения – от дворника до директора института, от аспиранта до академика и члена-корреспондента. Такой участи подвергся и Институт востоковедения – бывший Азиатский музей, гордость отечественной науки, где концентрация специалистов мирового уровня была едва ли не наибольшей во всей Академии Наук. Сегодня то, что произошло с востоковедением в 1930-е годы, признано катастрофой.
Николай Иосифович более года провел в Доме предварительного заключения (ДПЗ) на Шпалерной*. Ведшие «дело» Конрада зам. начальника отдела Управления НКВД по Ленинградской области Голуб, следователь Трухин, начальник отдела Соловьев, сотрудники Гаркавенко, Слепнев и другие систематически избивали его, держали по нескольку часов в «стойке». Конрад дважды отказывался от данных ранее под пытками показаний. 10 ноября 1939 года решением ОСО при НКВД СССР он был приговорен к пяти годам ИТЛ. 12 декабря 1939 года ученого отправили для отбытия наказания в Красноярский край. Теперь местом его «работы» стала производственная зона Канского лагерного пункта № 7 КРАСЛАГА НКВД СССР – типичного лесоповального лагеря**, образованный приказом НКВД от 05.02.1938 года, в годы пика массовых репрессий.
* Дом предварительного заключения, ДПЗ, Шпалерная тюрьма, «Шпалерка» – первая в России специальная следственная тюрьма. Находилась в Петербурге, на Шпалерной улице, 25.
** Красноярский ИТЛ, он же Краслаг – возник одновременно с другими подобными лесозаготовительными лагерями в начале 1938 года, для использования рабочей силы заключенных на лесозаготовках, располагался в районе города Канска. Краслаг был сформирован за счет этапов из тюрем Приморья, Хабаровска, Читы, из Донбасса, Днепропетровска, Харькова, Киева, и, видимо, из Крыма, позднее пришли этапы из Алма-Аты, Семипалатинска и других районов Казахстана. В 1939 и 1940 годах Краслаг пополнили этапы из Ленинграда и средней полосы России. В этих этапах преобладали осужденные по 58-й статье, то есть политзаключенные.
Теперь местом его «работы» стала производственная зона Канского лагерного пункта № 7 КРАСЛАГа НКВД СССР. Зимой 1939-40 годов он трудился на лесоповале и как путевой обходчик железнодорожных путей. Политические жалели «профессора», защищали его от уголовников, а во время тяжелых работ на лесоповале его товарищ по лагерю Н. И. Воротынцев (звеньевой) вспоминая фразу Наполеона в передаче Е. В. Тарле «Ослов и ученых в середину!», ставил профессора в середину группы рабочих, где было полегче. Потом ему нашли физически не трудную, но ответственную работу: очищать пешней от снега и мусора железнодорожную стрелку.
Продолжим воспоминания Н. И. Воротынцева: «…Н[иколай] И[осифович]… ходил с нами в рабочую зону, на лесосклад. Сперва кору и сучья жег, потом стал понемногу втягиваться в более тяжелую работу. И пайку хлеба стали давать уже до 600-700 грамм… Я видел, как трудно Н[иколаю] И[осифовичу] ладить с рычагом-стежком в раскатке бревен. Ветви нашей узкоколейки часто давали сбои: мусором и снегом забивались рельсы, да и сама «вертушка» – разминовка далеко не всегда срабатывала. И я после согласования с бригадиром снял Н[иколая] И[осифовича] с раскатки и поставил его путевым рабочим на узкоколейку и «вертушку»… Однажды, лежа на нарах, Н[иколай] И[осифович] (член-корреспондент АН, как позже выяснилось, этого звания его не лишили), отдохнувши после ужина, сказал: «я хочу признаться, что работа путевого обходчика мне внутренне импонирует. Во-первых, я один. Никто не мешает поразмышлять. К тому же не слышу блатного жаргона. А во-вторых, и это главное, я с пешней, эмблемой трудового процесса, направленного на расчистку путей. И, как ни странно (пусть не покажется это суеверием), это не только внутренне импонирует мне сейчас, но интуитивно вселяет надежду, что цель моей жизни – Восток, Япония – будет закончена. Я с большой охотой тружусь на линии моей теперешней узкоколейки по азимуту Вест-Ост!»
Прошло некоторое время. Однажды ночью в наш лагерный барак пришел рассыльный из комендатуры, разбудил рядом спящего со мною на нарах Николая Иосифовича, приказал собраться с вещами и следовать за ним. Слышно было, что по ходатайству Комарова Николая Конрада из лагпункта ОЛП №7 в городе Канске перевели в спецбюро для завершения работы по Японии».
Почти одновременно с Конрадом были арестованы многие его коллеги и друзья-востоковеды, такие, как Н. А. Невский, Ю. К. Щуцкий и другие. Многие из них погибли, но Конрад остался жить. В те суровые времена находились люди, которые имели мужество противопоставить свою личную волю тирании власти и общественного мнения. Таким спасителем для Николая Иосифовича стала Наталья Исаевна Фельдман, которая предприняла неимоверные усилия для того, чтобы развеять тучи, сгустившиеся над головой ее супруга. Она настойчиво стучалась во все двери, хлопотала, самозабвенно, бесстрашно, требовала, вопреки всякой очевидности тогдашнего времени,– и Конрад был освобожден.
Сначала его перевели в Москву во Внутреннюю тюрьму НКВД (Лубянка), пообещав пересмотреть дело. А до того ему дали работу по специальности. Прежде всего, он должен был переводить перехваченные японские и китайские военные тексты. Но оставалось время и для науки. Лишенный всего остального, заключенный ушел в работу. За год и четыре месяца удалось сделать больше, чем когда-либо за тот же срок на свободе. В личном архиве Н. И. Конрада сохранилась рукопись большого обзора истории китайской литературы – одной из значительных работ ученого в области синологии, написанная в июле-августе 1941 года во внутренней тюрьме НКГБ на Лубянке.
Работал Конрад в заключении и над картотекой начатого еще в Ленинграде большого японско-русского словаря, впоследствии карточки войдут в словарь, который будет издан в год смерти Николая Иосифовича.
20 апреля 1940 года в связи с пересмотром дела Н. И. Конрада направили в Бутырскую тюрьму (Москва). Решением Особого совещания при НКВД СССР от 8 сентября 1941 года дело прекратили за недоказанностью вины.
6 сентября 1941 года заключенный Конрад был освобожден со снятием судимости, но без реабилитации, которая произойдет лишь посмертно. Ему выплатили академическую зарплату за три года. Сразу же он был назначен заведующим японской кафедрой Московского института востоковедения, вместе с которым вскоре эвакуировался в Фергану.
Большую роль в этом освобождении сыграл президент АН СССР В. Л. Комаров, которому Н. И. Конрад писал: «С 6-го сего сентября я освобожден с прекращением дела. Таким образом, моя всегдашняя уверенность в том, что истина в конечном счете должна восторжествовать, полностью оправдалась… я был переведен в Москву, где сразу же, еще до окончания дела, получил возможность возобновить свою научную работу. Я сделал перевод и комментировал два классических китайских трактата по военному искусству, лежащие в основе всей теории и практики войны как в Китае, так и в Японии. Это трактаты китайских стратегов – Сунь-цзы и У-цзы. Насколько мне известно, они изучаются, не говоря уже о Китае, во всех высших военных учебных заведениях Японии. Мне удалось дать не только широкий филологический и исторический комментарий, но и проиллюстрировать отдельные положения трактатов примерами из военной истории Китая и Японии. Думается, что знакомство с основами классической стратегии Востока может быть небесполезным и у нас…
Мне была предоставлена возможность вернуться к работе над японско-русским словарем. За это время я сделал следующее: систематически читая современную японскую газетную и журнальную прессу, я собрал весьма значительный материал по лексике 1939-1941 годов, весьма специфической в соответствии со спецификой исторической обстановки тех лет. Это даст возможность вооружить словарь словами новейшего происхождения, что я намерен сделать вместе с просмотром того, что было сделано без меня».
Итак, по ходатайству президента АН СССР В. Л. Комарова Николая Иосифовича из лагпункта «ОЛП» № 7 в городе Канске перевели в спецбюро (как в те годы называли «шарашку»), где он работал с китайскими и японскими текстами. Интересы Отечества стояли у Конрада на первом месте. В заключении он перевел и прокомментировал классические китайские трактаты о военном искусстве Сунь-цзы и У-цзы (опубликованы в 1950 и 1958 гг.). Эти трактаты являются трудом по военному искусству, рассматривающими ведение войны с точки зрения борьбы космических начал. Искусство полководца трактуется как умение понимать время и фазы военной деятельности. Перевод и комментирование этого трактата явились вкладом Конрада в развитие военного искусства.
Когда Н. И. Конрада привезли на Лубянку, и один из высших чинов Лубянской площади сказал, намекая на тех, кто донес на него: «Однако есть у Вас, Николай Иосифович, некоторые помощники…». Тут Конрад сделал то, что мог сделать только он один. Он прервал генерала и произнес: «Я ничего не хочу об этом знать». После этого, вернувшись в Ленинград, на Дворцовую набережную, он вошел в японский кабинет Института востоковедения, пригласил своих сотрудников и сказал: «Теперь продолжим наши занятия над словарем».
После освобождения Н. И. Конрад вернулся не только к научной деятельности, но и к жене. Тем временем в 1944 году Н. Е. Фельдман-Конрад защитила диссертацию и получила степень кандидата филологических наук; в 1972 году защитила также и докторскую диссертацию.
В личном архиве Н. И. Конрада сохранилась рукопись большого обзора истории китайской литературы – одной из значительных работ ученого в области синологии, написанная в июле-августе 1941 года во внутренней тюрьме НКГБ на Лубянке. Начало Великой Отечественной войны, угроза нападения со стороны Японии заставили власти вернуть многих японистов из мест заключения, лагерей. Фактически война спасла их. Возвращавшиеся ученые использовались как переводчики, а некоторые из них работали и в военной разведке.
Чудом выжившие люди, истосковавшиеся по любимой работе ученые с удвоенной энергией стремились помочь своей стране. К 1943-1944 годы многие из тех, кто оказался в эвакуации, стали приезжать в Москву, где сформировалась московская группа Института востоковедения. Ее возглавил Н. И. Конрад, официально числившийся профессором Московского института востоковедения им. Нариманова (1941-1950 гг.) Группа постепенно становилась серьезным исследовательским центром, объединявшим, по сути, всех востоковедов, по тем или иным причинам находившихся в Москве.
Вот как вспоминал об этом периоде выдающийся отечественный китаист Р. В. Вяткин: «В 1943 году, временно, на военный период объединились московские и ленинградские востоковеды. На ее (группы) заседаниях, проходивших на Волхонке, 14, заслушивались отдельные доклады, научные сообщения. Проходил обмен мнениями по актуальным проблемам востоковедения… Меня особенно впечатляли выступления Николая Иосифовича Конрада. Они всегда отличались каким-то особым изяществом, широтой проблем по истории восточных культур, связи цивилизаций Востока и Запада и других аспектов обсуждаемых тем. Его выступления были своеобразным фейерверком ума и знаний, они были, как правило, недлинны, но предельно ясны и логичны».
В 1944 году он переехал из Ферганы в Москву, где жил до конца своих дней, вскоре получив квартиру в академическом доме на Большой Калужской улице (с 1957 г. Ленинский проспект).
В Москве Н. И. Конрад также предпринимает энергичные попытки для того, чтобы восстановить прежний высокий статус востоковедной науки: он один из главных организаторов в первые послевоенные годы индийской, китайской, японской сессий Института востоковедения, получивших признание в кругах научной общественности. Однако нормальное развитие науки было вновь трагически подорвано кампанией по борьбе с космополитизмом на рубеже 40-50-х годов. Академические институты принуждают принимать воинственные резолюции, после которых из научных учреждений изгоняются многие неугодные и неудобные ученые, поднялась новая волна арестов и ссылок. Конрад переживал ее тяжело, даже несмотря на то, что его самого публично не прорабатывали и прямо «космополитом» не объявили. Однако гонениям подверглись люди из его окружения: Я. Б. Радуль-Затуловский, Т. И. Райнов и другие, а из Московского института востоковедения в 1949 году была уволена Наталья Исаевна (родители которой во время войны погибли в гетто).
В такой ситуации поистине безумным выглядел поступок Н. И. Конрада, уже прошедшего лагеря и прекрасно знавшего об арестах «повторников»: на заседании бюро Отделения литературы и языка АН СССР он осмелился возражать против увольнения из Пушкинского Дома известного литературоведа Б. М. Эйхенбаума, единственный из всего состава бюро! А в 1955 году Н. И. Конрад предпринял попытку помочь А. А. Ахматовой вызволить из лагеря ее сына, востоковеда Л. Н. Гумилева. Не дожидаясь его освобождения, Н. И. Конрад пытался привлечь Льва Николаевича к работе над многотомной «Всемирной историей». Немало способствовал Н. И. Конрад освобождению из лагеря известного япониста В. М. Константинова (1903-1967 гг.), затем переводу его в Москву, зачислению в Институт востоковедения АН СССР, защите докторской диссертации.
Одним из важнейших направлений деятельности Н. И. Конрада в эти годы становится работа по сохранению и публикации творческого наследия погибших ученых, помощь оставшимся в живых. И эта непростая работа, требовавшая в 50-60-х годах большого человеческого мужества, проходила через его сердце.
Память об ушедших учителях, друзьях и коллегах, помощь тем из них, кому удалось выжить, пройдя сквозь ад сталинских тюрем и лагерей, материализовались в жизни Николая Иосифовича Конрада в многолетний, каждодневный труд по изданию самого ценного для ученого – их научного наследия. Пожалуй, трудно назвать имя другого академика, столь же много сделавшего в этой области в 50-60-е годы. «Я ждал восемь лет, пока добился издания посмертного труда двух своих погибших товарищей, но дождался»,– писал он в одном из писем в 1961 г. – это о «Тангутской филологии» Н. А. Невского (М., 1960 г.) и «Китайской классической «Книге перемен»» Ю. К. Шуцкого (М., 1961 г.). Позже с его помощью вышли труды М. М. Бахтина и Я. Э. Голосовкера, Е. Д. Поливанова и Ф. И. Щербатского.
Будучи председателем редколлегии серии «Литературные памятники», Конрад жил делами серии, он входил во все организационные мелочи, детально обсуждал с членами редколлегии содержание ее заседаний, основные вопросы, которые предстоит решить, вникал в конфликтные ситуации, возникавшие в ходе работ над очередными памятниками, и с успехом их разрешал. Конрад радовался каждой вышедшей книге серии, всячески пропагандируя их среди своих коллег и друзей.
Его исторический подход к мировому литературному процессу, разносторонность и глубина его знаний не только в области восточных, но и западноевропейских и русской литератур во многом определяли его подход к отбору книг для серии «Литературные памятники» и открывали тем самым новые перспективы в изучении литератур Запада и Востока и их пропаганде среди русского читателя. Эта серия вобрала в себя лучшее, что воплотила русская филологическая наука.
В 1979 году в серии был издан его классический перевод лирической повести древней Японии «Исэ моногатари» (X в.), который редколлегия рассматривала как двойной литературный памятник: японской литературы и русской переводческой культуры (издание подготовил ученик Н. И. Конрада B. C. Санович).
В 1950 году Николай Иосифович ушел на пенсию по инвалидности, но в 1951 году вернулся на работу в академический Институт востоковедения институт, где трудился до конца жизни.
В 1958 году Н. И. Конрад избран действительным членом Академии наук СССР.
Н. И. Конрад оказался последним из плеяды великих отечественных ориенталистов XX века; драматизм и трагичность эпохи глубоко отразились на его судьбе, но не сломали ученого, видевшего свой долг в сохранении традиций, преемственности, неразрывности связей научного сообщества вне зависимости от социальных коллизий века.
Именно Н. И. Конрад в 50-60-е годы открыто исповедовал и публично защищал духовные ценности, их первенство в обществе. «Диалог культур» был для него не только диалогом разных цивилизаций, Востока и Запада, но и имел большой внутренний смысл, утверждая единство отечественной культуры. «Ужасы и кровь не могут быть оправданы… они только могут быть искуплены. Сейчас я, пожалуй, добавил бы… или прощены. Конечно, теми, кто имеет право прощать и внутреннюю силу прощать. Вспомнил бы и слова Февронии в «Китеже»: «Всякий грех простится, а который не простится, тот забудется»»,– размышлял Н. И. Конрад незадолго до смерти…
Академик Н. И. Конрад оказался в числе немногих уцелевших востоковедов старшего поколения. Через всю жизнь он пронес в себе память и боль о погибших друзьях. Сила его духа, возможно, по-настоящему раскрывается перед нами только сейчас – через официальные документы, воспоминания, письма. «Такие люди, как Николай Иосифович, важны для нас – как образец важны, и не частностями только, а самой сутью, той – в глазах многих – старомодной сутью, в основе которой любовь к человеку и вера в него,– писал о своем учителе Б. Б. Вахтин. – Он был из тех людей, самый тип которых почти совершенно исчез, а возродится ли когда – неведомо».
Ученым, особенно гуманитариям, было особенно трудно в СССР не только потому, что им, в первую очередь, угрожали доносы и «оргвыводы», но и потому, что общественное мнение, требовало от науки простой утилитарности и предельной понятности, а научное исследование и не просто, и не понятно. Отсюда «давление», которому отдельному человеку нечего противопоставить…
***
Творческое наследие Н. И. Конрада огромно. В течение долгих десятилетий Н. И. Конрад занимался составлением «Большого японско-русского словаря». Этот труд был завершен в 1970 году. Это был труд всей жизни Конрада и коллектива его ближайших учеников Конрада. Работа над этим большим трудом была отмечена высшей наградой Японии – Орденом Восходящего Солнца. За подготовку этого двухтомного словаря в 1972 году ему посмертно была присуждена Государственная премия. После смерти Н. И. Конрада усилиями его вдовы Н. И. Фельдман-Конрад были подготовлены и опубликованы три тома «Избранных трудов».
Конрад неоднократно привлекался к консультированию правительства по вопросам дальневосточной политики. Но, как правило, его не слышали, хотя и слушали.
Н. И. Конрад был представителем санкт-петербургской классической школы востоковедения. Его научные труды были реализацией классического метода русского востоковедения – сравнительного изучения мировых цивилизаций. Мировой исторический процесс – это процесс взаимообогащения культур, происходящий благодаря их контактам. Благодаря такому соприкосновению возникают культурные заимствования, не противоречащие правильному культурному развитию, и образуется стимул для раскрытия внутренних особенностей данной цивилизации.
Он настаивал на «глобальном» характере главных историко-культурных процессов, рассматривал развитие литератур в отдельных странах как часть единого всемирного поступательного развития, видел значительную роль в нем стран Востока. Широкую известность получила книга «Запад и Восток» (М., 1966 г.), прослеживающая культурно-исторические параллели и способы разного выражения одних и тех же идей в культурах Запада и Востока.
Японский язык не изучался в России до Конрада как особая специальность, это было лишь практическое преподавание японского языка с целью общения. Н. И. Конрад основал преподавание японистики. В течение ряда лет выходит его хрестоматия японского языка. Для студентов-японистов обобщаются лучшие произведения, и студенты-японисты входят в японскую литературу, опираясь на эти образцы. Конраду принадлежат и первые грамматики японского языка, общие и специальные делового стиля. Ему же принадлежит и история японского языка. Таким образом, филологический цикл японистики полностью представлен в его работах и разработан в дальнейшем учениками его школы.
Он создал и возглавил российскую школу японоведения. Основатель переводческой школы, Конрад был сам блестящим переводчиком и тонким интерпретатором текстов переводимых им авторов. Им же был намечен и план изучения и переводов японской литературы, начиная от древнейших памятников. Под руководством Конрада шли многочисленные переводы японской литературы, как средневековой, так и нового времени, и по сути дела благодаря деятельности Н. И. Конрада японская литература оказалась освещенной систематически и представленной на русском языке, и тем был внесен вклад в русский язык и русскую культуру.
Наряду с языком и словесностью Конрадом начато преподавание истории Японии в курсах лекций и в систематических кратких руководствах. Работы по истории Японии по отдельным проблемам выходят на протяжении всей его жизни. Особенности культуры Дальнего Востока, прежде всего эстетической культуры, раскрыты в ряде работ его по японскому театру, который отличается от всех иных видов театра особым синтезом искусств в нем.
Н. И. Конрад был верующим человеком. В своем поведении он был истинно православен, хотя никогда не афишировал этого. Николай Иосифович Конрад скончался 30 сентября 1970 г. и был отпет по православному обряду. Жена Николая Иосифовича – Наталия Исаевна Фельдман скончалась в 1975 году. Оба они похоронены на Новодевичьем кладбище.
В день кончины Н. И. Конрада – 30 сентября – совершается память святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Верующие люди вспоминают подвиг святых, которые и девятнадцать столетий спустя является для нас примером жертвенности за Христа.
Во II веке, в царствование императора Адриана (117-138 гг.), в Риме жила благочестивая вдова София (имя София значит «премудрость»). У нее были три дочери, носившие имена главных христианских добродетелей: Вера, Надежда и Любовь. Все четверо предстали перед императором и безбоязненно исповедали веру во Христа, Император повелел подвергнуть дочерей Софии жестоким пыткам, но они чудесным образом перенесли их и погибли только будучи обезглавленными. Император отдал истерзанные тела дочерей Софии, она с почестями похоронила их и умерла через три дня у могилы своих дочерей.
Мучителям всех времен главным образом необходимо деморализовать, испугать, сломить дух своих истязаемых противников. Все прекрасно понимают, что убить – не значит победить. Убитый, но не сломленный человек в духе оказывается победителем. Отсюда все жестокости и изощренности, на которые способен человек-мучитель, и которыми наполнены исторические хроники, и романы, и архивы спецслужб, и жития святых. Способ казни слуги диавола выбирали безошибочно. И кого только не ломали в минувшем XX веке, от кого только не добивались любых (!) признаний, лишь намекая о возможности взятия под стражу родных и близких, не говоря уже о муках на глазах родни! Церковь непобедима именно мужеством и терпением подобных избранных сосудов, людей, несмотря на все испытания муки хранящих веру, надежду и любовь!
Николай Иосифович Конрад с помощью Божией победил диавола и его служителей, остался верным до конца дней Истинному Богу, своей Отчизне, своему долгу ученого, своему народу. Он мог с полным правом поставить подпись под знаменитыми, такими точными словами А. А. Ахматовой:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,–
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был…
В этот же день в 1999 году скончался академик Д. С. Лихачев (1906-1999 гг.), еще один из столпов российской науки, подвигом жизни победивший безбожную власть.
***
Кончина таких людей – печаль не только для их многочисленных учеников, но для России и всего человечества. Живи они сейчас, наша идейная и духовная жизнь была бы другой.
Н. И. Конрад стал «живой связью времен», он передает нам эстафету, полученную им от титанов русского востоковедения, от своих учителей, среди которых были А. И. Иванов, С. Ф. Ольденбург, В. В. Радлов, В. А. Котвич, Л. Я. Штернберг, определившие его путь этнографа, востоковеда, философа истории культуры, ученого-гуманиста.
История нашей страны убедительно доказала, что подлинно культурообразующими деятелями XX века были не политики, а ученые, писатели и деятели искусств. Русские ученые, писатели и деятели искусств создали то, что является культурой XX века. Естественно, что создание культуры всегда тесно связано с верой в Бога и моралью как вечной ценностью человечества. В мире ученых, писателей и художников XX века, деятельность которых была устремлена в будущее, именно вера, мораль и нравственность играли основную роль.
Ученым, особенно гуманитариям, было особенно трудно в СССР не только потому, что им, в первую очередь, угрожали доносы и «оргвыводы», но главным образом потому, что общественное мнение требовало от науки простой утилитарности и предельной понятности, а научное исследование и не просто, и не понятно. Отсюда «давление», которому отдельному человеку нечего противопоставить.
Особенно поучительны в этом случае биографии ученых-гуманитариев, не уронивших знамя науки в этих тяжких обстоятельствах. К таким истинным подвижникам относится наряду с другими и Николай Иосифович Конрад.
Академик Н. И. Конрад стоит в ряду великих историков и филологов не только России, но и всего человечества. Сам состав Российской Академии Наук, ее отделений истории, языка и словесности, представленный русистами, востоковедами, учеными, занимавшимися западными языками, был составом классиков науки. Это фундаментальное сочетание светского и духовного взглядов на историю и на слово (язык) позволило развернуть классическую русскую науку серебряного века – одну из абсолютных вершин человеческого творчества.
Основные труды академика Н. И. Конрада
Современная начальная школа в Японии. СПб., 1913.
Япония. Народ и государство. Исторический очерк. Пг., 1923.
Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927.
Краткий очерк грамматики японского разговорного языка. Л.: Ленинградский восточный институт, 1934.
Синтаксис японского национального литературного языка. М., 1937.
Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве. Перевод и исследование Н. И. Конрада. М.-Л., 1950.
Очерки японской литературы. Статьи и исследования. М., 1973.
Неопубликованные работы. Письма. М.,1996.
КОНЕЦ ТЕКСТА А. ТРОФИМОВА
***
13 марта 1898 г. – Создана Российская социал-демократическая рабочая партия.
Российская социал-демократическая рабочая партия — РСДРП, образована 13 марта 1898 г. на базе нескольких социал-демократических групп и кружков. Учредительный съезд партии, на котором присутствовало 9 делегатов от различных марксистских организаций России, прошёл в Минске. Съезд провозгласил образование РСДРП и принял «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии», однако фактически партия как централизованная политическая организация создана не была, в связи с тем, что почти сразу после съезда члены вновь избранного ЦК были арестованы, а большинство местных организаций РСДРП разгромлены.
***
13 марта 1904 г. – На чилийско-аргентинской границе, на перевале Бермехо в Андах – на линии границы между Аргентиной и Чили воздвигнут бронзовая статуя Христа Искупителя.
Открытие памятника ознаменовало праздник мирного урегулирования конфликта из-за спора о границе между двумя странами, стоявшими на грани войны.
***
13 марта 1913 г. – Родился Сергей Владимирович Михалков (1913-2009).
Российский писатель. Поэт. Драматург. Академик. Герой Социалистического Труда. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Лауреат Государственных премий. Председатель Союза писателей России. Председатель Международного писательского союза. Общественный деятель. Соавтор текста гимна Советского Союза и автор текста гимна Российской Федерации.
Сергей Михалков родился 13 марта 1913 г. в Москве. Мать мальчика, Ольга Михайловна, работала медицинской сестрой и педагогом, а отец, Владимир Александрович являлся выходцем из интеллигенции дворянского происхождения. Вместе с Сережей в семье воспитывались младшие братья Александр и Михаил.
Способности к поэзии у Сергея появились уже в девять лет. Его отец послал несколько стихотворений сына поэту Александру Безыменскому, который положительно отозвался о них. В 1927 г. семья переехала в город Пятигорск, Ставропольского края. В эти годы Михалков впервые начал печататься. В 1928 г.в журнале «На подъеме» опубликовано его первое стихотворение «Дорога». После окончания школы молодой человек возвратился в Москву, где устроился на ткацкий завод.
С 1933 г. Михалков стал внештатным сотрудником отдела писем газеты «Известия», членом Московского группкома писателей. Публиковался в журналах «Огонек», «Пионер», «Прожектор», в газетах «Комсомольская правда», «Правда», «Известия». В это время вышел первый сборник его стихов, а вышедшая в 1935 г. поэма «Дядя Степа» стала классикой детской литературы.
Через год, в газете «Известия» напечатано стихотворение поэта под названием «Светлана». Примечательно, что изначально Сергей назвал свой стих «Колыбельная», но потом решил переименовать его, дабы угодить понравившейся представительнице прекрасного пола. Девушка этот жест, увы, не оценила. Но Иосиф Сталин, чью дочь также звали Светлана оказался до глубины сердца растроган стихотворением. Естественно, в те времена покровительство Сталина значило для автора очень многое. В 1937 г. Михалкова принимают в Союз писателей.
Вскоре после начала Великой Отечественной войны одаренный поэт призвался в ряды Красной Армии. На протяжении нескольких лет выступал в роли военного корреспондента. Страна, отчаянно сражающаяся за свою свободу, вдохновила Сергея на написание сценариев для двух фильмов: «Бой под Соколом» и «Фронтовые подруги». За создание сценария «Фронтовых подруг» поэт получил Государственную премию.
В 1943 г. Сергей Михалков и его хороший приятель Габриэль Аркадьевич Уреклян решили поучаствовать в конкурсе на написание гимна для союзного государства. Вариант, предложенный поэтом, пришелся по вкусу И. В. Сталину. После небольших корректировок и поправок этот гимн утвердили и накануне наступления 1944 г. его услышала вся страна. Почти через тридцать лет автор написал вторую редакцию своего произведения.
В конце XX века Сергей Владимирович вновь принял участие в разработке нового гимна, уже для Российской Федерации. Как и десятилетиями ранее, его вариант признан самым подходящим из в принципе возможных, и в первый день нового тысячелетия под бой курантов мы услышали именно стихи Михалкова, положенные на музыку.
После завершения Великой Отечественной Сергей Михалков вернулся к излюбленной детской тематике, преимущественно сочиняя произведения для малышей. По совету Александра Толстого попробовал себя в жанре басни. Опыт вышел весьма удачным, и за годы своей творческой деятельности Сергей Владимирович успел написать более 250 басенных стихотворений.
Также поэт активно занимался написанием сценариев для мультипликационных фильмов. К примеру, именно ему мы обязаны появлением таких добрых и веселых советских мультиков, как «Здесь не кусаются», «Охотничье ружье», «В Африке Жарко», «Как старик корову продавал», «Зайка-Зазнайка». В общей сложности по сценариям Сергея Михалкова нарисовано несколько десятков анимационных картин, в том числе мультики о Дяде Степе.
Писал Сергей Михалков и сценарии для фильмов: «Три плюс два», «Новые похождения кота в сапогах», «Большое космическое путешествие». Также, перевел на русский язык и адаптировал для слушателя тексты известных чешских опер «Черт и Кача» и «Проданная невеста». Отличился поэт и написанием пьес, рассчитанных на взрослую публику: «Охотник», «Илья Головин», «Раки и крокодил», «Дикари», «Эцитоны бурчелли» вышли именно из-под его пера.
Как один из любимых поэтов Сталина, Сергей Владимирович успешно строил политическую карьеру. Ему удалось получить должность председателя Союза Писателей России. Параллельно с этим Михалков успел поработать депутатом Верховного Совета.
Сергей Владимирович Михалков скончался 27 августа 2009 г. в Москве на 97-м году жизни. Похоронен Герой Социалистического Труда на Новодевичьем кладбище столицы.
***
13 марта 1915 г. – Скончался Сергей Юльевич Витте (1849-1915) – русский государственный и политический деятель.
Министр путей сообщения (1892), министр финансов (1892-1903), председатель Комитета министров (1903-1906), председатель Совета министров (1905-1906). Действительный тайный советник (с 1 января 1899 года), член Государственного совета (с 1903 года).
Добился введения в России «золотого стандарта» (1897), способствовал притоку в Россию капиталов из-за рубежа, поощрял инвестиции в железнодорожное строительство (в том числе Великий Сибирский путь). Деятельность Витте привела к резкому ускорению темпов промышленного роста в Российской империи, за что его прозвали «дедушкой русской индустриализации». Противник начала войны с Японией и главный переговорщик со стороны России при заключении Портсмутского мира. Фактический автор манифеста 17 октября 1905 г., который предполагал начало трансформации России в конституционную монархию. Автор многотомных мемуаров.
***
13 марта 1919 г. – Умер Иван Григорьевич Бубнов (1872-1919) – корабельный инженер. Его теоретические работы нашли широкое применение при проектировании линейных кораблей, он же построил первую в России подводную лодку «Дельфин» с двигателями внутреннего сгорания, а позже знаменитую подводную лодку типа «Барс».
***
13 марта 1920 г. – Мурманск освобожден Красной Армией от белогвардейцев и американо-английских интервентов.
Планы военной интервенции американских, английских и французских войск, ее еще называли Северной русской кампанией, стали составляться в 1917 г. Союзники нашли повод – предложили Мурманскому совету помощь в охране складов с военным имуществом. В Мурманске и Архангельске скопились миллионы тонн военных грузов, и Антанта беспокоилась, что их может захватить Германия. В совете, при поддержке Троцкого, согласились.
6 марта 1918 г. в Мурманске высадился десант морской пехоты английского линейного корабля «Глори». Это стало началом интервенции. Советское правительство потребовало вывести войска, но в ответ Мурманский совет разорвал все отношения с Москвой. Войска Антанты и белогвардейцы построили специальные каторжные лагеря сначала на Мудьюге, а затем на Иоканьге. В них помещали большевиков и местных жителей.
2 августа 1918 г. с помощью эскадры из 17 военных кораблей уже в Архангельске высадился 9-тысячный отряд Антанты. К этому времени здесь свергли советскую власть.
Во время Северной кампании союзники впервые применили одновременно авиационную бомбардировку и бомбардировку с судов. Это произошло недалеко от Архангельска – у острова Мудьюг. Но, как отмечают историки, войска Красной армии были более организованными, и не только на суше. В короткие сроки сформированный речной флот, не имевший крупных судов, успешно противодействовал интервентам, постепенно выводя из строя иностранные корабли.
С наступлением морозов Красная армия начала готовить наступление. 11 ноября 1918 г. прошла кровавая битва за деревню Тулгас. И именно в этот день завершилась Первая мировая война. В войсках интервентов упал моральный дух. Не все хотели воевать и погибать за белое движение. К тому же в Великобритании проходили массовые забастовки под лозунгами «Руки прочь от России». И войска Антанты приняли решение об эвакуации.
К 27 сентября 1919 г. последний британский корабль покинул Архангельск. Здесь в феврале 1920 г. вспыхнуло восстание. Освобожденные из тюрем политические заключенные вместе с военными помешали белым увести часть кораблей, подводную лодку «Св. Георгий», ледокол «Святогор». 20 февраля красные войска заняли Архангельск.
23 февраля части Красной Армии из-под Петрозаводска перешли в наступление вдоль Мурманской железной дороги, 25 февраля освободили станцию Медвежья Гора, 2 марта — станцию Сорока, 9 марта – Кандалакшу.
13 марта дивизия вступила в Мурманск. На этом организованное сопротивление на севере закончилось.
***
13 марта 1922 г. – Иностранный отдел ГПУ возглавил Меер Трилиссер, ставший фактическим основателем советской внешней разведки.
Меер стал начальником заграничной части Иностранного отдела ВЧК – то есть фактически возглавил внешнюю разведку советского государства. Трилиссер занялся созданием агентурной сети в странах Западной и Восточной Европы. И справился с поставленной задачей. После чего его поставили во главе всего Иностранного отдела.
В то непростое для молодого советского государства время у Иностранного отдела хватало работы. Сотрудники внешней разведки занимались поиском антисоветских и шпионских организаций, находящихся за границей. Люди Трилиссера «поселились» в посольствах, представительствах и прочих организациях. Они вербовали агентов, налаживали контакты с осведомителями, расширяли агентурную сеть, выискивали наиболее опасных противников среди эмигрантов. Важно было то, что разведчики не отчитывались о каждом своём шаге перед Москвой. Это позволяло избежать не только бумажной волокиты и сэкономить время, но и свести к нулю утечки информации. А сам Трилиссер постоянно держал «руку на пульсе». Он часто бывал в европейских странах, проверял работу резидентур и встречался с агентами. Выстроенная им система работала чётко, без сбоев. В 1923 г. было создано межведомственное Особое бюро ГПУ по дезинформации. Сотрудники бюро вводили в заблуждение врагов советской власти, сливая им ложную информацию. И это нововведение тоже сработало. Разведчикам удалось провернуть несколько серьёзных операций. Например, «Трест», «Синдикат» и другие.
Затем разведчики Трилиссера занялись экономическим и научно-техническим шпионажем. Для этого было создано отдельное подразделение. Успешная работа разведчика способствовала его дальнейшему карьерному росту. В 1926 г. Трилиссер стал заместителем начальника ОГПУ СССР. А через два года он получил должность уполномоченного ОГПУ при СНК СССР. Однако Меер не ушёл из внешней разведки – это стало делом всей его жизни.
В конце 1929-го г. между Трилиссером и Генрихом Ягодой произошёл конфликт. Есть мнение, что Ягода испугался, посчитав, что оппонент может занять его место. И поспособствовал тому, чтобы Трилиссера сняли с должности руководителя внешней разведки. Однако Меер обладал большой силой и влиянием, поэтому Ягоде не удалось его «утопить». В 1930 г. (после личной встречи с И. В. Сталиным) Трилиссер был назначен на должность заместителя наркома Рабоче-крестьянской инспекции. Спустя несколько лет он стал уполномоченным по Дальневосточному краю. Затем занимал другие должности, пока в 1938 г. его не сняли со всех постов.
Большому террору Трилиссер ничего не смог противопоставить. Его обвинили в антисоветской и шпионской деятельности и приговорили в высшей мере наказания. Зимой 1940 г. осуждённого расстреляли. Руководитель внешней разведки был посмертно реабилитирован летом 1956 г.
***
13 марта 1930 г. – Закрылась Московская биржа труда. Последнее направление на работу было выдано слесарю Михаилу Шкунову. Советский Союз стал первой в мире страной, покончившей с безработицей.
***
13 марта 1935 г. – Организованный постановлением СНК РСФСР Музей древней живописи в селе Палех (Ивановская область).
Открыт как Государственный музей палехского искусства
***
13 марта 1938 г. – Русский язык введён как обязательный предмет для изучения во всех школах СССР.
В 1922 г. в состав советского государства вошло множество народов, говорящих на разных языках, но далеко не все из них владели русским. Частично население и вовсе оставалось неграмотным. К началу 1930-х гг. советское руководство начало повторную разработку всеобщей образовательной программы.
В 1938 г. вышло постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) номер 324: «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». С 13 марта 1938 года русский язык в качестве обязательного предмета появляется во всех школах республик Советского Союза.
Советские власти отталкивались от трех основных причин для введения обязательного изучения языка. Первой стало то, что русский язык в СССР олицетворял единое средство общения для многонациональной страны, а также «способствовал хозяйственному и культурному росту народов». Второй причиной являлась необходимость усовершенствования знаний трудящихся в национальных республиках — это должно было поднять общий уровень профессионализма. Третья и самая важная причина звучала так: «Знание русского языка обеспечивает необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР воинской службы».
В СССР русский был «первым среди равных» и имел кириллический алфавит. Задачей советских ученых стал перевод всех алфавитов национальных республик на кириллицу. Эта мера миновала лишь Прибалтику и Карелию – регионы, имеющие древние традиции латинской письменности. Вначале перевод коснулся малых народов, а затем и таких крупных республик, как Азербайджанская, Туркменская и Казахская ССР. Советская власть сделала новый алфавит символом «праздника социалистической культуры».
Русский язык был официально введен со второго класса начальной школы. Впоследствии он появился и в дошкольных образовательных учреждениях. В неполных средних и средних школах язык начинали учить с третьего класса. Для тех, кто заканчивал начальную школу, нормы были следующими: умение понять простую разговорную речь, описать окружающие явления, владеть основными навыками чтения и письма. Для неполных средних школ планка повышалась: были необходимы навыки чтения художественной литературы и беглое понимание разговора. Ученики, заканчивающие 10 классов, обязаны были не только читать художественную и научную литературу, но и уметь написать полноценное сочинение.
Русификация школ в национальных республиках привела к появлению массового двуязычия. Уже после смерти Сталина во многих ССР произошла отмена преподавания коренного языка в русскоязычных школах, а процент национальных школ значительно снизился. Десятки лет спустя учебников на родных языках республик почти не останется, в школах преподавание будет основываться на русскоязычной учебной литературе.
***
13 марта 1938 г. – Завершился проходивший со 2 марта процесс по делу об «Антисоветском правотроцкистском блоке». Главными обвиняемыми были Н. И. Бухарин и А. И. Рыков. Они, а также нарком финансов Г. Ф. Гринько, руководители узбекской компартии Икрамов и Ходжаев, бывший глава правительства Советской Украины Раковский, нарком земледелия Чернов и другие (всего 17 человек) были приговорены к смертной казни. Впоследствии все осуждённые, кроме Генриха Ягоды, были реабилитированы.
***
13 марта 1943 г. – Газеты публикуют «акт и фотодокументы о неслыханных преступлениях немецко-фашистских мерзавцев в Ростове на Дону» («Красная Звезда»). Из акта: «Отступая, немецкие оккупанты казнили в городской тюрьме арестованных жителей Ростова. Перед этим палачи отрезали носы, выкалывали глаза, отрубали ноги, руки. Во дворе тюрьмы обнаружено 1.154 трупа, в том числе 122 трупа женщин и 57 трупов детей».
***
13 марта 1954 г. – Образован Комитет Государственной Безопасности СССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 г. был образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. В состав нового комитета вошли выделенные из Министерства внутренних дел СССР управления, службы и отделы, занимавшиеся вопросами обеспечения государственной безопасности.
Председателем комитета был назначен бывший первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал-полковник Иван Серов, а 26 апреля того же года председатель КГБ был включен в состав Совета Министров СССР.
Инициатива выделения «оперативно-чекистских управлений и отделов» Министерства внутренних дел СССР в самостоятельное ведомство приписывается министру внутренних дел Сергею Круглову, который 4 февраля 1954 г. подал официальную записку с соответствующим предложением в Центральный комитет КПСС.
Предложения Круглова были обсуждены на заседании Президиума ЦК КПСС 8 февраля 1954 г. и полностью одобрены, за исключением того, что было утверждено название – «Комитет по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР».
Примечательно, что КГБ был образован не в качестве центрального органа государственного управления, каковым являлись его предшественники – МГБ и МВД СССР, а всего лишь в статусе ведомства при Правительстве СССР.
По мнению некоторых историков, причиной понижения статуса КГБ в иерархии органов государственного управления было стремление партийной и советской верхушки страны лишить органы госбезопасности самостоятельности, целиком подчинив их деятельность аппарату коммунистической партии.
Тем не менее, председатели КГБ назначались на должность не актами Совета Министров СССР, как это было принято для руководителей ведомств при правительстве страны, а Указами Президиума Верховного Совета СССР, как это делалось для министров и председателей государственных комитетов.
Комитет государственной безопасности CCCP – это центральный союзно-республиканский орган государственного управления Союза Советских Социалистических Республик в сфере обеспечения государственной безопасности, действовавший с 1954 по 1991 гг.
Основными функциями КГБ были внешняя разведка, контрразведка, оперативно-розыскная деятельность, охрана государственной границы СССР, охрана руководителей КПСС и Правительства СССР, организация и обеспечение правительственной связи, а также борьба с национализмом, инакомыслием, преступностью и антисоветской деятельностью.
Также в задачу КГБ входило обеспечение Центрального комитета КПСС и высших органов государственной власти и управления СССР информацией, затрагивающей государственную безопасность и оборону страны, социально-экономическое положение в Советском Союзе и вопросы внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности советского государства и Коммунистической партии.
Список председателей КГБ
Иван Александрович Серов (13 марта 1954 — 8 декабря 1958)
Константин Фёдорович Лунёв (8 декабря 1958 — 25 декабря 1958)
Александр Николаевич Шелепин (25 декабря 1958 — 5 ноября 1961)
Пётр Иванович Ивашутин (5 ноября 1961 — 13 ноября 1961)
Владимир Ефимович Семичастный 13 ноября 1961 — 18 мая 1967)
Юрий Владимирович Андропов (18 мая 1967 — 26 мая 1982)
Виталий Васильевич Федорчук (26 мая 1982 — 17 декабря 1982)
Виктор Михайлович Чебриков (17 декабря 1982 — 1 октября 1988)
Владимир Александрович Крючков (1 октября 1988 — 28 августа 1991)
Леонид Владимирович Шебаршин (22 августа 1991 — 23 августа 1991)
Вадим Викторович Бакатин (29 августа 1991 — 3 декабря 1991)
***
13 марта 1970 г. – Глава КГБ Ю. Андропов отдал приказ уничтожить останки Гитлера и Геббельса, тайно захороненные в военном городке Магдебурга.
***
13 марта 1991 г. – Формально прекращена деятельность Объединенных вооруженных сил государств-участников Варшавского Договора и их органов управления. Варшавский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Албанией, Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией был подписан на Варшавском совещании 14 апреля 1955 г. Варшавский Договор – военно-политический оборонительный союз европейских социалистических государств. Он был заключен на 20 лет с автоматическим продлением на последующие 10 лет для тех государств, которые не денонсируют Договор за год до истечения этого срока.
***
13 марта 2013 г. – Новым папой римским избран кардинал Хорхе Марио Бергольо. Свободно говорит на итальянском и немецких языках. Иезуит.
До избрания на папский престол был аргентинским религиозным деятелем, кардиналом, доктором богословия. После избрания принял имя Франциск в честь святого Франциска Ассизского. Использование этого имени – первое за всю историю папства. Франциск стал первым папой – представителем Ордена иезуитов, а также первым папой – выходцем из Латинской Америки
В Ватикане 4 июля 2019 г. прошла встреча Президента России Владимира Путина и Папы Римского Франциска. Аудиенция проходит в Папской библиотеке Апостольского дворца, расположенной в крыле третьего этажа, рядом с папскими покоями. Беседа Путина и Папы Римского прошла в закрытом режиме, лишь в присутствии переводчика.
Добавьте комментарий