Дорогие читатели сайта, прихожане Троицкого храма в Сходне и жители подмосковной Сходни, мы продолжаем публикацию материалов из книги «Сходня Православная». Эта глава посвящена судьбе исповедника Русской Церкви священника храма Живоначальной Троицы в поселке Сходня протоиерею Михаилу Алексеевичу Беляеву (1878–27.06.1938). Мы расскажем также о жизни его родного брата, также священника Иоанна Алексеевича Беляева (1873–1940), принявшего мученическую кончину в лагере.
Тем, кто имеет возможность, прошу оказать материальную помощь для издания книги о Сходне.
Александр А. Трофимов
***
НАСТОЯТЕЛЬ ЦЕРКВИ ЖИВОНАЧАЛЬНОЙ ТРОИЦЫ В СХОДНЕ
«Предсказывал войну с Германией
и последующее открытие храмов…»
(Из показаний свидетелей)
Будущий священник Михаил Алексеевич Беляев родился в 1878 году в селе Воскресенки Подольского уезда Московской губернии. Сын священника Троицкой церкви села Троицкого на Теплых Станах Московского уезда* Алексея Алексеевича Беляева. Крестили младенца Михаила в церкви Воскресения Словущего в Воскресенках Подольского уезда, Московской губернии**. У Михаила был старший брат Иоанн (1873 г. рожд.), также ставший впоследствии священником. В 1900 году Михаил окончил Московскую Духовную Семинарию, после чего до 1903 года работал учителем в воскресной школе в родном селе Троицком, проживал, в родительском доме. С 1903 по 1912 годы служил псаломщиком при храме Воскресения Христова в Пленницах в Андреевской богадельне (Москва, Ездаков переулок)***.
* Троицкая церковь села Троицкое Московской губернии (ныне пос. Мосрентген Ленинского района Московской области)
Построена в 1696 году в усадьбе Троицкое. Начало усадьбы прослеживается с первой трети XVII века – от деревни, «что была пустошь Говорова». В XVII веке усадьба переменила множество владельцев. Расцвет ее начался при новом хозяине, сподвижнике императора Петра I – Автономе Иванове, который возглавлял сразу три приказа (министерства) – Иноземский, Рейтарский (кавалерийский) и Пушкарский. На пустоши Беляевской, лежавшей по обеим сторонам Большой Калужской дороги, он поселяет крестьян и ставит дворы для постоя проезжих людей. Так возникает деревня, вскоре получившая название Теплый Стан. В Говорове Автоном Иванов строит каменную церковь, освященную во имя Живоначальной Троицы в 1896 году. По храму Говорово переименовывают в Троицкое.
После смерти Автонома село Троицкое вместе с близлежащими деревнями достается его сыну Николаю, а после него – вдове Николая Ивановича и трем его дочерям. Троицкое с Теплым Станом отходят к Дарье Николаевне, по мужу Салтыковой, – печально знаменитой Салтычихе. В 1778 года Троицкое и Теплый Стан продали Борису Михайловичу Салтыкову. После Б. М. Салтыкова собственником Троицкого стал Н. А. Тютчев, дед великого поэта Ф. И. Тютчева. Формирование его личности и поэтического гения связаны с Москвой и усадьбой Троицкое. В Троицком Тютчев проводил весну и лето в течение девяти лет – вплоть до своего отъезда на дипломатическую службу за границу в 1821 году. В Троицкой церкви Ф. И. Тютчев венчался. Одной из владелиц усадьбы впоследствии была племянница Грибоедова – Анастасия Устинова (в девичестве Римская-Корсакова). В этот период усадьбу посещал известный композитор Алябьев.
В годы советской власти здание храма использовалось, как магазин, затем, как общежитие и до недавнего времени здесь размещалась лаборатория Института физики земли АН СССР. Усадебный дом в Троицком не сохранился. Богослужения в Троицкой церкви возобновились 14 октября 1993 года. Вновь храм был освящен 30 июня 1996 года.
**Церковь Воскресения Словущего в Воскресенках Подольского уезда, Московской губернии.
Каменная церковь была выстроена в 1698-1701 в усадьбе на средства П. М. Бестужева-Рюмина, колокольня построена в 1783. Сломана в 1938. В настоящее время устроен новый временнный храм.
* Храм Воскресения Христова в Пленницах в Андреевской Богадельне.
Храм Воскресения Христова в Пленницах, в котором отец Михаил служил 30 лет – с 1903 по 1933 годы – был построен в 1689–1703 годы. Название «Пленницы» – объясняется тем, что излучина Москвы-реки напротив Лужников было удобным местом для связки сплавляемых вниз по реке бревен в плоты-поленницы (пленницы).
Храм строился для Андреевского монастыря, упраздненного в 1765 году. В 1803 году Московское купеческое общество обратилось к императору Александру I с просьбой обустроить «богадельный дом» для лиц обоего пола на территории бывшего Андреевского монастыря в Пленницах. Так появилась на Москве Андреевская богадельня. Мимо Нескучного сада и Андреевской богадельни ездили москвичи на Воробьевку наломать березовых веточек к празднику Святой Троицы. «Едем мимо садов, по заборам цветет сирень. Воздух благоуханный, майский. С Нескучного ландышками тянет. Едут воза с травой, везут мужики березки, бабы несут цветочки – на Троицу»,– писал И. Шмелев.
По преданию обитель возникла на этом месте в XIII веке. Однако имя Андрея Стратилата она получила только в XVI веке. Храм в честь мученика Андрея Стратилата был построен здесь как память о дне избавления от нашествия крымского хана Кызы-Гирея в 1591 году. С этим годом и связывают появление мужского Андреевского монастыря. Расцвет обители приходится на XVII век.
В 1648 году боярин Федор Михайлович Ртищев отстроил монастырь и основал здесь ученое братство. Сюда он «перезвал из малорусских монастырей монахов 30 человек, с тем чтоб учили желающих грамматике славянской и греческой, риторике и философии». Сам Ртищев дни проводил во дворце, а ночи напролет просиживал «в Андреевском с учеными монахами». (С. М. Соловьев) Именно «Ртищевское братство» стало позднее основой для Славяно-греко-латинской академии – первого высшего учебного заведения в Москве. Впоследствии ученые монахи перебрались в Китай-город, а сама обитель была в 1682 году приписана к московскому Заиконоспасскому монастырю.
Впервые монастырь был упразднен в 1724 году, тогда в его стенах были одновременно учреждены школа для подкидышей – «зазорных» детей и помещение для «колодников», то есть тюрьма. Через шесть лет при императрице Анне Иоанновне монастырь был возобновлен, но ненадолго. Годом окончательного упразднения монастыря считается 1765. После упразднения монастыря все храмы были обращены в приходские. При Екатерине II бывший Андреевский монастырь отдается сначала для содержания «безумных до устроения для них особого дома», а в 1775 году здесь открывается женский работный дом с прядильной.
В 1805 году по проекту архитектора Ф. К. Соколова на средства московского купечества на месте ветхих монастырских стен возводятся корпуса богадельни. Сейчас остался только один корпус 1805 года – восточный, северный корпус относится к середине XIX века, а южный, построенный архитектором А. Каминским, к 1878 году. К 1898 году в богадельне призревалось 956 человек. Попечителями этого крупнейшего к тому времени заведения подобного рода состояли представители семей Бахрушиных, Королевых, Боткиных. Купцы и фабриканты жертвовали огромные суммы на содержание богадельни.
На территории богадельни сохранялось три храма: Андреевский, Воскресенский и церковь-колокольня Иоанна Богослова. Они также являлись приходскими для жителей ближайших московских слобод – Андреевской и Живодерной. В 1900 году в Воскресенском храме открылась церковно-приходская школа, существовавшая здесь до 1917 года.
В 1918 году корпуса богадельни превратилась в Дом-коммуну 1-й Московской фабрики Госзнак. Школу рабочие Госзнака устроили в храме святого мученика Андрея Стратилата. Под клуб был выделен храм Воскресения Христова. Странным образом Богословская церковь закрыта не была и богослужения в ней совершались до конца 30-х годов.
В 1960-е годы здесь находился Всесоюзный НИИ комитета стандартов, мер и измерительных приборов, корпуса богадельни оставались жилыми. Окончательное расселение произошло только к 1980 году, когда здесь разместился Всесоюзный научно-исследовательский институт метеорологической службы. В 1991 году образовано Патриаршее подворье и принято решение о размещении в обители Синодальной библиотеки Московского Патриархата. С марта 1992 года в храме Воскресения Христова возобновились богослужения.
(Зинаида Одолламская)
В 1912 году Михаил был рукоположен во диакона и до1921 года служил в том же Воскресенском храме. В 1921 году рукоположен во иерея, а в 1929 году возведен в сан протоиерея, продолжая служение в том же храме. Проживал с семьей по адресу: Москва, Калужское шоссе, 59-1 до первого своего ареста 10 апреля 1933 года. Был женат. Жена – Зинаида Сергеевна (1885 г. рожд). Дети на момент ареста в 1933 году:
Николай – 24 года, проживал 1-й Андреевский проезд, д. 5 кв. 3;
Борис – 22 года – проживал там же, работал копировщиком;
Алексей – 19 лет – проживал там же (счетовод 1-й судоверфи);
Нина – 16 лет;
Ольга – 11 лет.
Награды за время служения в сане:
набедренник;
скуфья;
камилавка;
наперсный позолоченный крест.
Первый раз отца Михаила арестовали 10 апреля 1933 года и поместили в Бутырской тюрьме. Здесь протоиерей Михаил находился под следствием по групповому делу «ЦЕРКОВНОЕ ДЕЛО П-76764 (МОСКВА, 1933 г.)»
По делу проходили около 10 человек из прихода московского храма свв. мучеников Адриана и Натальи. В материалах архивного дела 1933 г. имеется справка:
«Священник Михаил Алексеевич Беляев является последователем “Истинно Православной Церкви”. Из-за боязни ареста формально состоит в общении с митрополитом Сергием, однако его указаниям не подчиняется и по вопросу моления за властей верующим говорит: “За власть, которая делает все в угоду Антихриста я молиться не намерен”. Сыновья арестованного, являясь участниками церковной группировки, 11 апреля, собрали толпу женщин во дворе общежития бывшей Андреевской богадельни, где призывали к террористическим действиям по отношению к представителям Советской власти. Алексей кричал: “Они обозлили народ. Все лишенные паспортов охотно пойдут против коммунистов”».
Из показаний отца Михаила на допросе:
«Работая священником в церкви Воскресения в Пленницах, я проповедей в настоящее время не читаю. Иногда, очень редко, в особо выдающиеся праздники, говорю о значении того или иного праздника, и говорю по существу, но других политических вопросов не затрагивал… Связи с церковниками храма Адриана и Натальи у меня нет, из членов этой церкви никого не знаю».
На допросе не назвал никого, виновным себя не признал.
Обвинение по статьям 58-10, 58-11 УК РСФСР гласило: «Являясь участником контрреволюционной группировки, вел систематическую агитацию среди верующих, утверждая о гонении и преследовании советской властью верующих и церковь, и считая советскую власть – властью антихриста».
Приговор тройки при УНКВД СССР по Московской области от 20 мая 1933 года: «из-под стражи освободить, 3 года лишения права проживания в Москве, Ленинграде, в центр. округах, Зап. о. Уларьской о., СКК, УССР, БВО, ЗСФСР, Узб. ССР и ряде других районов».
В связи с осуждением был в 1933 году уволен за штат. Местом ссылки осужденного стал город Астрахань. Здесь отец Михаил проживал на иждивении своего сына Николая, который работал электромонтером на заводе «III-й Интернационал».
После окончания ссылки в 1936 году отец Михаил вернулся в Москву и проживал вместе с женой и тремя младшими детьми в селе Пушкино, Кавезинский пер. дом 3 (теперь г. Пушкино) с апреля по ноябрь 1937 года. С апреля по ноябрь 1937 года отец Михаил служил в церкви Благовещения Пресвятой Богородицы села Братовщина, Пушкинского района*.
* Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы. Пушкинский район, село Братовщина.
История храма теряется в глубине веков. Согласно преданию, основали первое поселение вышедшие из южных славянских земель братья. Они пришли на берег светлой лесной речки Скаубы (ныне Скалба), где и облюбовали место своего нового жительства. Возникшая таким образом община росла и умножалась, и царила между людьми любовь и дружба, брат стоял за брата, а друг – за друга. От этой-то братской общины и возникло село Братошино (позднее Братовщина).
Одно из первых письменных упоминаний о Братовщине сохранилось от времени нашествия литовцев в 1618 году. Память о посещении Братовщины святейшим патриархом Никоном сохранили документы патриаршего приказа. Сохранилось и предание о том, что патриарх Никон лавливал рыбу в Братовщинских прудах.
Старинный тракт от Москвы на Северо-восток Руси – это, прежде всего, дорога к преподобному Сергию. Начало паломничеству (Троицким походам) положил великий князь Димитрий Донской. Эти походы вошли в традицию, и великие князья московские, а позднее цари ежегодно, а то и чаще, ходили к Троице. Царь и его семья шли пешком, иногда садясь в медленно едущую карету, за ними следом громадная свита. Походы обычно продолжались 5 дней. При Иване Грозном вдоль Троицкой дороги были построены путевые царские дворцы для отдыха знатных богомольцев. Третий от Москвы дворец был поставлен в селе Братовщине. Этот дворец многократно перестраивался, к сожалению, ни словесных описаний, ни графических изображений первых построек не сохранилось, до нас дошли лишь более поздние документы, зарисовки и записи очевидцев. С возвышением Петербурга, как столицы Российской империи, подмосковные путевые дворцы постепенно приходили в запустение.
Именно здесь встречали Михаила Федоровича Романова – основоположника царской династии — Митрополит, бояре, дворяне и множество народа, стекавшегося из опустошенной лихолетьем великой смуты Москвы. Отсюда юный царь, испросивший благословение от святых мощей Преподобного Сергия, направился в свою столицу. С тех пор все российские самодержцы, следуя на богомолье в Святую Троицу, останавливались в Братовщине для отдыха. Императрица Елизавета Петровна, которой особенно полюбились живописные окрестности Братовщины и сельская жизнь ее обитателей, заботилась о поддержании дворцовых построек и храмов. Народное предание донесло до нас сведения о том, что императрица неоднократно присутствовала при венчаниях крестьян, прислуга и угощения на таких свадьбах были от самой Елизаветы Петровны.
Сохранились документы, свидетельствующие о том, что в начале XVIII века в Братовщине было три храма: Благовещения Пресвятой Богородицы (до 1717 года – деревянный), приходская деревянная церковь во имя Покрова Богородицы и дворцовая во имя Николая Чудотворца с пределами Флора и Лавра. В 1730 году императрица Анна Иоанновна велела разобрать обветшавшую Никольскую церковь и на ее месте построить каменную, сохранив и починив святые иконы. В 1731 году 10 августа дворцовая канцелярия уведомила Синодальный казначейский приказ, что церковь построена. Большие планы по преобразованию Братовщины были и у Екатерины Великой, повелевшей в 1775 году воздвигнуть новый каменный дворец и церковь. Был заложен фундамент, заготовлены материалы, однако, вскоре строительство забросили.
Тысячи и тысячи богомольцев проходили ежегодно через Братовщину, обычно останавливаясь тут на ночлег. К началу XIX века Братовщина – крупное зажиточное село, в нем проживало около пятисот человек. Деревянный Благовещенский храм совсем обветшал, и было решено строить новый – каменный. Материалом послужил и камень от фундамента дворца, который начала было строить Екатерина II, а также камень фундамента разобранного за ветхостью дворца Елизаветы Петровны. В 1815 году строительство завершилось, и новый храм был освящен во имя Благовещения Пресвятой Богородицы.
Сто лет тому назад окрестности села Братовщина представляли красивейшее место Подмосковья. Храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, величественно возвышающийся на вершине холма посреди села. И, по-прежнему, в долине несет свои быстрые воды речка Скалба…
В послереволюционные годы Братовщина – село Пушкинской волости Московского уезда. В 30-е годы он был закрыт. По воспоминаниям местных жителей в подвале церкви временно содержались репрессированные для последующей отправки по этапу в места заключения. В годы Великой Отечественной войны в помещениях храма было организовано производство веревок. Вся церковная утварь, иконы, в том числе старинный образ св. Флора и Лавра (XVIII век) были уничтожены. В 1947 году храм был возрожден. Стены храма заново расписаны, для восстановления золоченного четырехъярусного иконостаса были свезены иконы из церквей Ярославской области. Стены храма расписаны фресками библейских сюжетов и святых.
В конце 1937 года отец Михаил получил от властей паспорт, после чего был определен служить в Троицкую церковь поселка Сходня, тогда Солнечногорского района Московской области. Адрес дома, в котором проживал на Сходне отец Михаил: поселок Сходня, Парковый проезд, дом 14. Служение в Троицком храме отец Михаил начал с 20 февраля 1938 года, а 22 марта того же года последовал второй арест.
На момент второго ареста сын Николай работал электромонтером (проживал в Москве, Гороховский пер., 17), сын Борис – бухгалтером, сын Алексей – бухгалтером Сокольнической больницы (проживал в Москве, 1-й Андреевский пер., 5), дочь Нина (21 год) – счетоводом в Москульторге, дочь Ольга – ученица 9 класса в г. Пушкино.
Тройка при УНКВД СССР по Московской области 2 июня 1938 года обвинила протоиерея Михаила в том, что он «будучи враждебно настроен к Соввласти и ВКПб, систематически ведет контрреволюционную повстанческую агитацию, высказывает террористические настроения против руководителей ВКПб».
Из показаний свидетелей:
«…Призывал ходить в храм».
«…Предсказывал войну с Германией и последующее открытие храмов».
«…Является к гражданам на квартиры и проводит агитацию по вербовке в Православную веру».
Ответ отца Михаила на предъявленное обвинение (приведен полностью):
«Виновным себя в систематической контрреволюционной агитации признаю полностью и поясняю, что я Советской властью недоволен, т. к. Советская власть прижала нашу Православную веру, в результате чего в церковь верующих ходить стало мало. Больше ничего добавить не могу».
На допросе никого не назвал
Приговор Тройки – высшая мера наказания – расстрел.
27 июня 1938 года отца Михаила расстреляли на Бутовском полигоне и похоронили в безвестной могиле.
***
Незадолго до своего последнего ареста св. митрополит Серафим (Чичагов) говорил: «Православная Церковь сейчас переживает время испытаний… Сейчас многие страдают за веру, но это – золото очищается в духовном горниле испытаний. После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства».
Список духовенства, особенно сельского, пострадавшего в годы революции и гражданской войны, огромен. Жестокость, проявленная по отношению к священникам, не поддается описанию: их распинали на Царских вратах храмов, вешали, топили в прорубях, душили епитрахилями, закапывали живьем в землю, подвергали самым немыслимым и унизительным истязаниям. За один 1918 год было казнено и растерзано около 3 тысяч священнослужителей.
В 1937 году началось новое тотальное наступление на Церковь и верующих. В том году было закрыто 8 тысяч храмов, ликвидировано 70 епархий и викариатств, расстреляно 60 архиереев (всего за годы советской власти их пострадало свыше 300: более 250 из них были казнены или скончались в заключении). К 1939 году на свободе осталось всего четыре правящих епископа во главе с митрополитом Сергием.
В этот период пострадал за веру отец Михаил Беляев. «Русской Голгофой» называют ныне Бутово – одно из мест, где погребены тела многих новомучеников Русской Церкви. Среди расстрелянных в Бутово в период с 8 августа 1937 года по 19 октября 1938 года – более семисот священнослужителей и монахов. Здесь покоится и тело священника нашего Троицкого храма – протоиерея Михаила Беляева.
***
Есть следственные дела, которые не оканчивались со смертью страдальцев. В 1940 году вне какой-либо связи с делом протоиерея Михаила Беляева начинается служебное расследование «о незаконных методах расследования ряда дел работниками Солнечногорского отделения милиции». В документах расследования рядом с именами оперуполномоченных и участковых стоят длинные списки их жертв за период с февраля по апрель 1938 года. Эти списки занимают несколько страниц: в числе многих жертв – священник Сходненской церкви Святой Троицы протоиерей Михаил Беляев, священник Черкизовской церкви Михаил Петрович Голубев (1887–1938), монахиня Екатерина (Константинова) – прихожанка Сходненской церкви и многие другие – все они были расстреляны на Бутовском полигоне.
Незаконные действия следователей были осуждены. Последовало наказание: арест двух сотрудников на 20 суток, 2 выговора, 3 увольнения из органов НКВД. Следственные дела неправедно осужденных идут на пересмотр.
Из постановления от 20 марта 1940 г.:
«При доследоваании в порядке пересмотра дел, оперуполномоченный УРКМ МО сержант Бурханов, рассмотрев архивно-следственные дела, нашел предъявленное протоиерею Михаилу Беляеву обвинение не подтвердившимся. Передопрошенные свидетели по делу показали, что по делу Беляева они не допрашивались, предъявленные протоколы подписаны не ими.
На основании изложенного и руководствуясь директивой НКВД СССР Прокурора Союза ССР от 26.12.1938 г. за № 2709 постановил:
Решение от 2.06.1938 г. отменить, дело на основании ст. 4 и 5 УПК РСФСР – прекратить.
За подписью: оперуполномоченного УРКМ МО – Бурханова и нач. ОИ УРКМ УНКВД по МО ст. лейтенанта милиции Шумакова»
Дело было прекращено, а обвиненный уже покоился в одном из расстрельных рвов Бутовского полигона.
Заявители реабилитации:
Котов Федор Сергеевич.
Добавьте комментарий