ПАМЯТИ ВЕРЫ НИКОЛАЕВНЫ МАРКОВОЙ (1907–1995)

«Поэзия должна быть высокой, как небо,
и земной, как хлеб насущный»

(Вера Николаевна Маркова)

4 марта 2016 г. исполнилось 109 лет со дня рождения Веры Николаевны Марковой, выдающегося русского поэта и переводчика в основном с японского, а также китайского, английского, филолога, исследователя японской классической литературы. Господь даровал мне счастье не просто знакомства с этой великой русской женщиной, но и творческое, и личное общение. Она была для меня духовной сестрой,– конечно, старшей сестрой, и многому меня научила.

***

Ее учителями были великие русские востоковеды Н. А. Невский и Н. И. Конрад. В российской японистике она совершила переворот, создала уникальные подражания японской поэтической миниатюре. В переводах и статьях Марковой соединились замечательный дар ученого-филолога с интуицией и мастерством поэта. Японская литература впервые открылась русской культуре как целостный мир, стройная художественная система. Нет жанра, который не был бы представлен в ее многолетней подвижнической работе. Вера Маркова блистательно перевела на русский язык многие шедевры, созданные гением японского народа.

Вспомним главные вехи ее жизненного пути.

Вера Николаевна родилась в Минске 4 марта 1907 года в семье железнодорожного инженера. Поступив на филологический факультет Петроградского университета, Вера Маркова услышала от студентов, что самые увлекательные лекции по филологии читает востоковед Николай Иосифович Конрад. Это и решило ее судьбу. Как-то Конрад сказал своей ученице, что ее удел – переводить изящные повести старой Японии: «Отикубо-моногатари», «Такэтори-моногатари», «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон, драмы Тикамацу, хокку (трехстишия) и танка (пятистишия) знаменитых японских поэтов Басё, Сайгё, Исикавы Такубоку. В 1931 году закончила японское отделение восточного факультета Ленинградского университета.

Переводческую деятельность начала в пятидесятые годы. В 1981 году она издала книгу переводов стихов американской поэтессы Эмили Дикинсон (1830–1886) (в 1976 г. эта книга вышла в Библиотеке Всемирной Литературы в составе тома: «Лонгфелло. Уитмен. Дикинсон.»). Это была первая отдельная книга Дикинсон на русском языке. Но бо́льшая часть переводов В. Н. Марковой связана с литературой Японии.

Талантливый поэт-переводчик Вера Маркова блистательно перевела на русский язык многие шедевры, созданные гением японского народа, донеся их самобытность и своеобразие не только до русских людей, но и – через русский язык – до граждан иных стран мира.

В ее переводах вышли «Отикубо-моногатари», «Такэтори-моногатари», поэзия Сайгё, знаменитый литературный памятник тысячелетней давности – «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон, драмы Тикамацу, хайку Мацуо Басё и поэтов его школы, новеллы Сайкаку, пьесы театра «Но», японская поэзия XX века, новеллы Акутагавы Рюноскэ, роман лауреата Нобелевской премии Кавабаты Ясунари «Танцовщица из Идзу» и др.

Знание мирового фольклора помогло ей перевести японские народные сказки. В издательстве «Детская литература» вышла книга сказок для детей «Земляника под снегом», в издательстве «Художественная литература» – сказки «Десять вечеров», в издательстве «Наука» – «Японские народные сказки». Вера Маркова переводила стихи японских поэтов для детей. Они помещены в книге «Птица, птица красная».

В 1987 году появилась книга «Зимняя луна» – японские трехстишия и пятистишия в переводах Веры Марковой с ее предисловием «Долгая дорога короткой песни». В ней представлены поэты IX–XV вв.: Аривара-но Нарихира, Сугавара-но Митидзанэ, Ки-но Цураюки и другие; поэты XVII–XVIII вв.: Мацуо Басё, Кёрай, Рансэцу, Кикаку, Ёса Бусон, Кобаяси Исса; в состав сборника вошли также произведения одного из любимых поэтов японцев и друга России Исикавы Такубоку.

Вера Маркова сама писала предисловия к книгам своих переводов. При этом она старалась, чтобы из-под ее пера выходили не академические трактаты, а эссе, понятные любому неискушенному читателю. Тем не менее, российские японоведы ставят ее имя в один ряд с самыми именитыми отечественными учеными-востоковедами, непосредственно после имени академика Конрада, основателя российской школы японоведения. Предисловия и статьи Веры Марковой отличаются глубиной исследования, широтой взгляда на предмет, историчностью, высокой культурой, доброжелательностью и уважением к национальным традициям других народов, в частности японского народа. Они доставляют истинное наслаждение читателям.

Вера Маркова обладала даром находить общее в явлениях культуры и литературы разных стран. Так, в статье «Классический японский театр» она приводит достаточно убедительные аргументы, чтобы поставить Дзэами и Тикамацу в один ряд с Калидасой, Софоклом, Кальдероном.

Автор книги стихов «Луна восходит дважды» (издательство «Современник» 1992 г.).

Японское правительство высоко оценило труд Веры Марковой по популяризации японской культуры в России, наградив ее орденом «Благородного Сокровища».

***

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ВСТРЕЧАХ С ВЕРОЙ НИКОЛАЕВНОЙ МАРКОВОЙ

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!

Кобаяси Исса (1763–1827)
(перевод В. Марковой)

***

О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.

В. А. Жуковский (1783–1852)

ИВА – СЕСТРА НАША

Мое знакомство с Верой Николаевной Марковой состоялось после того, как меня благословили составить поэтическую антологию, посвященную иве – пасхальному дереву, являющему нам земной образ Древа Жизни из райского сада. Эта книга была задумана, как поэтический дар человека дереву. Она и сама выросла, как дерево. Семя ее было посажено в сердце много лет назад в дивной ивовой аллее Царского Села. Тогда вспомнились ахматовские строки, посвященные царскосельским ивам. В доме нашлась толстая пачка красивых белых листов небольшого формата,– на них и легли первые стихи об иве. Многие сотни поэтических сборников поэтов разных стран пришлось перелистать, чтобы собрать поэтические шедевры, посвященные ивушке-вербе.

С годами стопка исписанных листов росла, пока не стало ясно, что у поэтической книги об иве выросла крона. Но не могла ведь крона жить без ствола – так появилось предисловие, а вместе с ним родилась и сама книга. Особенно волновало, как художественно оформить книгу, чтобы облик ее был достоин красоты ивушки.

Я рассказал о своем желании доброй своей знакомой Александре Яковлевне Истогиной – поэту и писателю, инвалиду детства. Особенно восторгался я посвященными иве стихами, переведенными В. Н. Марковой. Александра сказала, что может познакомить меня с Верой Николаевной, и записала ее телефон. Мы созвонились, и Вера Николаевна пригласила меня в свой дом. С волнением шел я на эту встречу, но с первых же минут общения у меня было чувство, что встретился я со своей старшей сестрой, родной и знакомой с давних лет.

Мы пили чай, беседовали, и мне так не хотелось уходить из этого дома. Ее квартира – это что-то необычайное для людей моего поколения. Здесь ощущалась связь времен, особенно передаваемая через вещи: старинная мебель, картины, красота обстановки, множество книг – старинных и новых. Здесь человек попадал в иной, отличный от нашего быта мир – мир гармонии и красоты. Потом я много раз бывал у нее в гостях, и каждый приход был для меня праздником.

Говорила она о «физиках и лириках» – модной тогда теме. Я относился, очевидно, к физикам. С удивлением отмечала Вера Николаевна, что к ней приходят с вопросами о японской культуре и поэзии в основном «физики» – инженеры, математики, студенты технических вузов, молодые люди из НИИ, связанных с техникой, оборонкой и т. п. А вот гуманитарии – филологи, философы, историки –появляются редко.

Она много рассказывала о Японии, о своей работе, и это было так увлекательно и интересно. Я по глупости не понимал, какого уровня человек тратит на меня свое драгоценное время. Но она любила молодежь и не жалела ни сил, ни времени для нашего просвещения. Она дарила мне свои книги, рассказывала о своей жизни просто и с доверием. Пока мне трудно написать что-то цельное о нашем общении, да и многое стерлось в памяти, но раз есть просьба, я буду иметь в виду, что нужно выбрать из остатков памяти крупицы воспоминаний о человеке, которого я по-настоящему любил. Все годы после ухода Веры Николаевны каждый день молюсь о ней – ведь она была глубоко православным человеком.

***

Узнав о моем желании создать поэтическую антологию, посвященную иве, она тут же процитировала стихотворение Ф. И. Тютчева «Что ты клонишь над водою, ива, макушку свою…», а затем несколько японских стихов об иве в ее переводе, добавив, что даже в Японии подобной книги пока нет… Она одобрила и благословила этот труд, и было видно, как она обрадовалась самой идее поэтической книги, посвященной дереву! Она была для меня главной вдохновительницей этого труда, занявшего более двадцати лет.

Особенно важным открытием для меня в той первой беседе стало мнение Веры Николаевны о вершинах мировой поэзии. Она считала, что существуют три абсолютных вершины мировой поэзии: древнегреческая поэзия, японская поэзия и русская поэзия*. Это не означает, что в других народах и литературах нет великих поэтов, но эти вершины недостижимые – для всех времен и народов и являются поэтическим эталоном.
* Точно в таком порядке назвала мне три абсолютных вершины в поэзии и Мария Ефимовна Сергеенко (инокиня Мария; 1891–1987) – доктор исторических наук, профессор, всемирно известный ученый-античник.

Отбирая стихи для антологии, я прочел почти миллион стихотворений. Проблем с количеством стихов для книги не было. Труднее было сокращать число стихов, чтобы книга не превратилась в пухлый, неудобочитаемый том. Вера Николаевна и здесь помогла, напоминая, что нужно отбирать поэтические шедевры и обязательно просматривать разные переводы, чтобы выбрать лучшие. Впоследствии один из стихов в ее переводе она благословила заменить на более поздний вариант, по ее мнению, лучший предыдущего. Мне-то показалось, что они оба хороши. Но здесь Вера Николаевна напомнила, что существует такое понятие, как «переводческий слух». Это не логика и не эрудиция, а именно слух,– он либо есть, либо его нет, и тогда различить качество перевода очень трудно.

О ПЕРЕВОДАХ

Приведу ее слова о работе переводчиков: «Самое трудное для переводчиков поэтических текстов с японского – отбор тех стихов, которые смогут органично войти в иной язык. Приходиться перечитывать тысячи и тысячи стихов, чтобы отобрать те, которые дойдут до русского читателя. Переводчики – это мосты, соединяющие культуры, народы и цивилизации в пространстве и во времени. Велика их роль в сближении народов, в созидании их братства.

Есть стихи (особенно много их среди хокку), которые даже в подстрочном переводе сохраняют дух, поэтичность, образность исходного текста. Тут уж ничего не нужно изменять или добавлять – именно из таких текстов получаются лучшие переводы. Здесь без Божией помощи ничего не сделать».

Свои удачи в поэтических переводах Вера Николаевна объясняла именно помощью свыше, а также помощью своих учителей – «двух Николаев» – выдающихся востоковедов Николая Александровича Невского и Николая Иосифовича Конрада и, конечно же, покровительством «третьего Николая» – святителя Николая Японского.
Вера Николаевна отметила, что самое принципиальное для книги об иве, помимо отбора стихов,– это художественное оформление.

Вот её слова:
«Оформление должно быть строгим, без цветных иллюстраций.
Лучше всего подошли бы тушевые рисунки с изображениями ивы – как это прекрасно умели делать старые японские и китайские мастера.

Идеально было бы проиллюстрировать поэтов каждой страны рисунками национальных художников, но это слишком сложная задача, возможная, пожалуй, только для китайских и японских стихов.

Поэтому вижу только один выход – найти настоящего русского художника, который смог бы дать параллельный ряд рисунков ивушки: не иллюстрации к стихам, а выразил бы свое внутреннее понимание и любовь к дереву. Но чтобы дать ряд рисунков, достойных поэтических шедевров, включенных в книгу, нужен художник, озаренный Божественным вдохновением для этой работы». Слава Богу, такой художник нашелся, думается, не без молитвенной помощи самой Веры Николаевны, а также многих друзей этой книги.

Книга «Ива – сестра наша» вышла в свет только в 1997 году, через два года после кончины Веры Николаевны. К великому моему сожалению, не успел я подарить ей эту выстраданную книжицу, в которой она приняла такое горячее участие. Название книги – строка из стихотворения А. Ф. Локтева (1933–2011):

О ИВА!

О ива!
Извивы твоей коры,
Как морщины на лице человека,
Узловатые ветви твои,
Как натруженные руки человека,
Корни твои глубоки,
Как глубока печаль человека,
Тихое струение солнечного света
по листве твоей,
Как озаренное улыбкой лицо человека,
Шелест твоей листвы –
Это тихое звучание подвижных губ человека,
А склоненная над рекой твоя крона –
То склоненная в усталости
Глава человека над рекой его жизни.
О ива, сестра наша!