Это повеление Божие пророку оставить землю Израиля и искать убежища за пределами ее, в языческом городе и в семье иноплеменницы, по словам блаженного Феодорита, показывает, что «если бы видел Бог в иудеях постоянный образ мыслей и твердую веру; то не повелел бы избегать общения с иноплеменниками, а, напротив того, потребовал бы, чтобы жили с ними вместе и проповедовали им благочестие (см. Исх. 34, 16). Пророку же, который мог оказать благодеяние, не только не воспретил, но даже повелел идти к иноплеменнице». Хотя конкретной целью удаления пророка могло быть спасение его от руки царя израильского. Вместе с тем выбор именно дома Сарептской вдовы для пребывания пророка показывает, и слово Христа Спасителя несомненно уверяет нас в том, что в Израиле в те дни не нашлось столь верующей, благочестивой и вообще достойной семьи, как личность и семья вдовы Сарептской. «И сказал: …поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую» (Лк. 4. 25–26).
«И встал он и пошел в Сарепту; и когда пришел к воротам города, вот, там женщина вдова собирает дрова. И подозвал он ее и сказал: дай мне немного воды в сосуде напиться. И пошла она, чтобы взять; а он закричал вслед ей и сказал: возьми для меня и кусок хлеба в руки свои. Она сказала: жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем. И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после; ибо так говорит Господь Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю» (3 Цар. 17, 10–14).
Каким тяжелым испытанием были слова Илии для голодной матери, которая, несомненно, еще больше тревожилась о своем сыне, чем о себе. Каким испытанием были они для ее веры!
И, оказавшись достойной такого великого испытания, она выполнила требование Илии, накормив его прежде себя и своего сына из своих скудных запасов. Она сделала для него опреснок, как он просил, взяв муку из кадки и смешав ее с маслом из кувшина и горячей водой, а после поджарила лепешку на масле. «И пошла она и сделала так, как сказал Илия; и кормилась она, и он, и дом ее несколько времени. Мука в кадке не истощалась, и масло в кувшине не убывало, по слову Господа, которое Он изрек чрез Илию» (3 Цар. 17, 15–16).
Обратившись к незнакомцу со словами «человек Божий» она признала в нем пророка Бога Израилева. Женщина доверилась ему и повиновалась, и истинность слов Илии вскоре подтвердилась.
В награду за ее послушание было исполнено обещание пророка, поклявшегося именем Господа, что ее кадка с мукой и кувшин с маслом не опустеют, пока не окончится засуха, и пищи хватит на целый год и для вдовы, и для ее сына, и для самого пророка Илии. Она угощает пророка последним, готовясь после этого умереть голодною смертью; но, по слову Илии, бывшая у нее горсть муки и немного масла делаются неистощимым запасом, достаточным для пропитания всего ее дома. С того времени Илия поселился в верхней горнице скромного дома вдовы.
Из текста Библии мы узнаем, что засуха, объявленная Илией, распространилась за пределы Израиля до Финикии. Тот факт, что запасы зерна и масла истощились, указывает, насколько жестокой была засуха. Как основные продукты, они символизируют сферу, в которой проявляется плодородие. Состязание между Яхве и Ваалом таким образом продолжается: Яхве убедительно доказывает, что Он способен позаботиться о «народе Ваала» на «территории Ваала» с такой же легкостью, с какой Он заботится о Своем народе, и с такой же легкостью, с какой Он может лишить пищи и воды, кого Ему будет угодно.
После того как вдова доказала свою веру в Божественное провидение, она подверглась еще одному испытанию. Ее сын тяжело заболел, и «не осталось в нем дыхания» (3 Цар. 17, 17).
«Что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего» (3 Цар. 17, 18). Вдова предположила, что смерть ее сына – это наказание за какое-то прегрешение (хотя и неосознанное), ставшее известным божеству благодаря присутствию пророка.
Но перед ней стоял не обычный человек, а пророк Господа, который позднее передаст благодать на нем почивавшую другому великому пророку, Елисею. И он показал вдове, что Господь имеет силу исцелять.
Илия потребовал: «Дай мне сына твоего» (3 Цар. 17, 19). Он взял сына у матери, отнес его в горницу и стал горячо молиться Богу. «И взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и положил его на свою постель, и воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? И простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него! И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил. И взял Илия отрока, и свел его из горницы в дом, и отдал его матери его, и сказал Илия: смотри, сын твой жив» (3 Цар. 17, 19–23).
И теперь она могла сказать с твердой верой: «Теперь-то я узнала, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно» (3 Цар. 17, 24).
Это восклицание вдовы очень важно и в контексте того, что происходило тогда в Израиле: финикиянка осознает, что Илия говорит истинные слова от Бога, тогда как израильский царь, поклоняющийся финикийским богам, отказывается видеть это. Иисус (к великому раздражению Его слушателей) вспоминал эту историю с Илией в подтверждение Своих слов о том, что пророк не принимается в своем отечестве (Лк. 4 , 24–25).
ИМЯ
Эта бедная вдова названа только по имени своего города. Имя ее – Сараффия означает «вдова из Сарепты». В Великом каноне Андрея Критского (в Среду 1-й Седмицы Великого Поста, на Великом повечерии), песнь 7-я, есть строки: «Заключися тебе небо душе, / и глад Божий постиже тя: / егда Илии Фесвитянина якоже Ахав, / не покорися словесем иногда, / но Сараффии уподобився, / напитай пророчу душу».
Иудейское предание считает пророка Иону учеником пророка Елисея. Другое предание, передаваемое блаженным Иеронимом, считает пророка Иону сыном сарептской вдовы, воскрешённым Илиею. Эти предания, устанавливающие связь Ионы с великими израильскими пророками – Илиею и Елисеем, приняты православной церковью и включены в службу этому пророку на 22 сентября (5 октября).
***
Вдовица Сарептская – провидица Божия. Она раскрывает этот дар среди ветхозаветных праведных жен. Сарептская вдова впервые увидев Илию, признала в нем посланника Божия. Слова ее, обращенные к пророку Илии: «Теперь-то я узнала, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно» (3 Цар. 17, 24), – это ключевая фраза всего повествования о вдовице, показывающая ее духовное призвание, знак подтверждения ее дара духовного ви́дения. Потому и послан был к ней пророк Илия в великий голод (голод в Израиле был, прежде всего, духовный).
Сарептская праведница, не принадлежа к избранному народу, явила такую веру, какой не было тогда и в Израиле. За эту веру и милосердие ее мука, в кадке не истощалась, и масло в кувшине не убывало во все время голода. На ней исполнились слова пророка: «Дающий нищему не обеднеет» (Притч. 28, 27).
Замечательны и слова вдовицы, что благодаря пророку (и его святости) открылись во всей силе грехи ее и вызвали наказание Божие. Сарептская вдова – первая в Библии женщина, познавшая смысл знаменитых слов «Смотри, сын твой жив», увидев своего сына воскресшим из мертвых. И только женщина, узнавшая, что Господь поддерживает и направляет своих детей и что Он всемогущ, могла оказаться достойной такого чуда.
Библейский текст определенно говорит, что здесь имел место случай действительной смерти и действительного воскрешения из мертвых. Сам образ действия пророка при воскрешении умершего близко напоминает последующее воскрешение пророком Елисеем сына Сонамитянки (см. 4 Цар 4, 34–35). Чудо послужило к окончательному утверждению вдовицы в вере в Господа и Его пророка.
Девять веков спустя Иисус Христос, проповедуя в Назарете, вспомнит историю исцеления Илией сына сарептской вдовы: «И сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве. Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую» (Лк. 4, 24–26). А вскоре после этого Христос Сам воскресит сына другой вдовы, жившей в Наине (Лк. 7, 15).
Удивительная кротость вдовы, покорность ее судьбе, замечательная вера в промысл Божий и беспримерное послушание слову пророка – все эти черты Сарептской вдовицы представляют в ней образ праведницы, не знающей Закона, но сердечно верующей в Господа. В этом смысле она была прообразом Церкви из язычников, прежде неплодной, а потом процветшей, как крин (лилия).
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРОРОКА ИЛИИ
А засуха в Израиле все еще продолжалась. Плодородные равнины колена Ефремова превратились в знойную, бесплодную пустыню, и в Самарии настал голод. Ахав со своим царедворцем Авдием отправился обозревать страну, чтобы убедиться в размерах постигшего бедствия. Он отправил гонцов во все концы царства и в соседние страны в поисках Илии, но его нигде не находили.
На третий год засухи Бог повелел Илии вернуться из Сарепты в Самарию и вновь противостать Ахаву. «По прошествии многих дней было слово Господне к Илии в третий год: пойди и покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю. И пошел Илия, чтобы показаться Ахаву» (3 Цар. 18, 1–2). Однако вначале он встретился с Авдием, главным царедворцем Ахава, повелевая ему известить царя о его явлении. Но лишь только трепещущий Авдий донес об этом Ахаву, как пред ним лично явился и сам Илия. «Ты ли это, смущающий Израиля?» – гневно спросил царь пророка. – «Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего,– отвечал Илия,– тем, что вы презрели повеления Господни и идете в след Ваалам» (3 Цар. 18, 17–18).
Чтобы доказать истину религии Иеговы и ложность Ваала, Илия предложил сделать всенародный опыт через жертвоприношение, проверить, чью молитву Бог скорее услышит и низведет небесный огонь для сожжения жертвы. Ахав принял предложение и созвал жрецов Ваала в числе 450 человек и 400 пророков дубравных. Состязание должно было происходить на горе Кармил*, с величавой вершины которой с одной стороны открывается вид на безбрежное море, а с другой на богатейшие равнины Земли Обетованной. Царь согласился с требованием Илии собрать народ на вершине горы Кармил, чтобы они стали свидетелями противостояния пророка и священников Ваала, которых привела в Самарию Иезавель. Собралось множество народа, и Илия одиноко стоял против сотен жрецов и тысяч идолопоклонников. Жрецы Ваала устроили жертвенник и положили на него тельца.
* Гора Кармил – вероятно, гора Кармил, расположенная к югу от современного порта Хайфа, долгое время служила границей между Израилем и Финикией и считалась, как и многие другие горы, священным местом.
К ним и обращается пророк с предложением принести здесь жертвы, не подкладывая огня, при этом пророк предоставляет жрецам принести жертву прежде него – «чтобы постыжденные служители лжи не сказали, будто Ваал огорчился, что не ему первому воздан дар» (блаж. Феодорит).
Когда их бог Ваал (бог солнца) начал подниматься с восточного небосклона, они приветствовали его появление дикими плясками, с причитанием и воплями: «Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа» (3 Цар. 18, 26). «В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть он задумался, или занят чьм-либо, или в дороге, а может быть и спит, так он проснется» (3 Цар. 18, 27). Жрецы еще более забесновались, крича до неистовства и нанося себе удары ножами и копьями, так что истекали кровью*. «Но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха» (3 Цар. 18, 29).
* Евреям строго запрещено было делать себе подобные нарезы на теле.
Дневное светило, которое безумно боготворилось ими, скатилось с небосклона и скрылось в волнах Средиземного моря. Тогда пришла очередь пророка истинного Бога. Подозвав к себе народ, Илия воздвиг жертвенник из двенадцати камней, по числу колен Израилевых, окопал его рвом, который наполнил водой, и, положив жертву, произнес пламенную молитву к Богу, прося Его показать идолопоклонникам, что Он есть единый истинный Бог, Бог отцов заблудшего народа.
В молитве своей к Господу пророк именует Его уже не своим только Богом, как при воскрешении сына вдовы Сарептской, а Богом Авраама, Исаака и Иакова,– напоминая всем об откровении Бога Завета Моисею (см. Исх. 3, 15). Цель жертвы и молитвы пророка – совершенное обращение Израиля к Господу. Ответом на молитву пророка было чудесное ниспадение с неба огня, показывавшее милостивое принятие Богом жертвы и молитвы пророка. Тогда внезапно сверкнул огонь и истребил не только жертву, но и воду во pву. «Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог! Господь есть Бог!» (3 Цар. 18, 39). «И этот небесный огонь попалил не только дрова и жертву, но и персть и воду и камни, чтобы Божий алтарь не был поруган, когда нечестивые станут приносить на нем жертвы демонам»,– пишет блаж. Феодорит.
Впечатление величия и всемогущества Господа – в ниспослании огня с неба и попалении жертвы – само по себе и по контрасту с проявившимся ранее бессилием Ваала было невыразимо сильно и подавляюще; исполненный глубокого благоговения к Господу, веры в Него, народ одновременно почувствовал неудержимое негодование на жрецов Ваала. При таком настроении собравшихся Ахав, если бы и хотел, не мог защитить лжепророков и жрецов идольских. По отношению к идолослужителям приведено было в исполнение постановление Моисеева закона: все жрецы были схвачены и убиты на берегах потока Киссона.
Бедствие тотчас же прекратилось. На западе с моря поднялось облачко, как предвестник дождя, и вся страна ожила от обильной влаги. Ахав с радостью поскакал в свою летнюю резиденцию Изреел, и торжествующий Илия, «опоясав чресла свои, бежал пред Ахавом до самого Изрееля» (3 Цар. 18, 46). Пророк, желая утвердить в душе Ахава это спасительное настроение, пробегает, укрепляемый силою Божиею, все немалое пространство от Кармила до Изрееля (ок. 240 стадий, или 48 верст) перед колесницею Ахава.
Ахав признал силу Бога Израилева, но все происшедшее только еще более распалило злобную ярость Иезавели. Она решилась скорее умереть, чем оставить Илию без отмщения за избиение ее жрецов и пророков. Безумствуя от злобы, она послала передать Илие грозную весть: «Если ты Илия, то я Иезавель; пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что́ сделано с душею каждого из них» (3 Цар. 19, 2)., т. е. ее жрецов.
Добавьте комментарий