«Не оружием избавили мы Русскую землю,
не Ангел, не человек спас нас,
но Сам Господь спас нас по молитвам
Своей Матери и всех святых».
(Древнерусский летописец)
***
При княжении Димитрия Донского Русь впервые отважилась на открытую борьбу с татарами. Мечта об освобождении Руси от татарского ига жила и раньше среди русских князей. В своих завещаниях и договорах они нередко выражали надежду, что «Бог свободит от Орды», что «Бог Орду переменит». Московский князь Симеон Гордый в своей духовной грамоте увещевал братьев жить в мире по отцову завету, «чтобы не перестала память родителей наших и наша, чтобы свеча не угасла». Под этой свечой разумелась неугасимая мысль об освобождении. Но пока Орда оставалась сильной и грозной, иго ее по-прежнему тяготело над Русью.
Борьба с татарами стала возможна и необходима лишь тогда, когда в Орде началось длительное междоусобие. После убийства хана Джанибека в 1357 году в Орде, по словам русского летописца «восташа вражда и замятня велия» («замятня» – беспокойство, волнение, нестроение) – многочисленные потомки великого хана яростно сражались за верховное владычество: за два десятилетия сменилось 25 ханов. Там один хан убивал другого, властители сменялись с необыкновенной быстротой, кровь лилась постоянно, и, наконец, Орда разделилась надвое и терзалась постоянной враждой. Можно было уменьшить дань Орде и держать себя независимее. Мало того: явилась необходимость взяться за оружие против отдельных татарских отрядов. Во время междоусобий из Орды выбегали на север изгнанники татарские и неудачники, которым в Орде грозила гибель. Они собирались в большие военные отряды под предводительством своих князьков, и жили грабежом русских поселений в области рек Оки и Суры. Считая их за простых разбойников, русские люди без стеснений гнали их и били. Князья рязанские, нижегородские и сам Великий князь Дмитрий посылали против них свои рати.
К 1371 году Золотая Орда, состоявшая из отдельных улусов, оправилась от усобиц, и во главе ее встал ханский темник Мамай. В Орде признавались законными правителями только потомки Чингис-хана, к которым темник не принадлежал. Однако он фактически правил всеми делами Орды от имени призрачных ханов, которых сам возводил на престол и уничтожал, если они не слушались его. Древнерусские летописцы называют их «мамаевыми царями».
Главным событием того времени стала Куликовская битва, по свидетельству историков – крупнейшее сражение XIV столетия. На Куликовом поле Москва одержала полную победу над домашним врагом, который был посильнее татар, который больше всего и способствовал этому долговременному порабощению земли внешним врагом – Ордою. Москва победила здесь княжеское разновластие, княжескую и земскую вражду и борьбу из-за личных интересов при полном забвении интересов общенациональных. Куликовская битва дала толчок к решительному объединению Руси под властью одного государя, московского князя.
Русь Святая сумела отстоять православную веру – драгоценный и единственный залог национальной самобытности и государственного единства нашего народа. Куликовская битва от подготовки ее до свершения была детищем Русской Церкви и великого ее святого – преподобного Сергия Радонежского, всея России Чудотворца.
Глубоко символично, что это величайшее событие мировой истории пришлось на праздник Рождества Пресвятой Богородицы, знаменующего начало Нового Завета, примирения человечества с Богом и началом вечного спасения людей. Тогда, на поле Куликовом, невидимые духовные узы прочно скрепили две силы: донскую рать Великого князя Дмитрия Ивановича и Радонежскую дружину воинов Христовых – иноков во главе с духоносным отцом нашим Сергием, великим почитателем и служителем Святой Троицы.
НАШЕСТВИЕ ТОХТАМЫША
Поражение на Куликовом поле было для Золотой Орды ударом тяжелым, но не смертельным. Мамай не терял времени, собирая новую армию для следующего похода против Москвы. Но в этот момент самого Мамая поджидала серьезная опасность: на него напал соперник – хан Тохтамыш, вассал великого правителя Востока – Тамерлана. Столкновение двух армий произошло в 1381 году на берегах реки Калки, недалеко от того места, где в 1223 году русские войска потерпели жестокое поражение от монголов. В этот раз битва на Калке окончилась полной победой воинов Тохтамыша. После этого поражения большинство князей и темников, которые до сих пор признавали Мамая своим вождем, перешли на сторону победителя. Мамай с немногими приверженцами скрылся в крымском порту Каффа, находящемся тогда под контролем генуэзцев. Ему удалось забрать с собой большую часть принадлежащего ему золота и драгоценностей, при помощи которых он намеревался собрать новую армию. Генуэзцы приняли его, но вскоре убили и захватили его сокровища. Русский летописец записал о конце ордынского темника: «И так окончилось во зле зло Мамаевой жизни».
С победой над Мамаем Тохтамыш стал властелином и восточной и западной частей улуса Джучи – фактически одним из самых могущественных правителей того времени. Естественно, что он считал своим долгом восстановить власть Золотой Орды над Русью. Его первым шагом в этом направлении было подтвердить союз, заключенный Мамаем с Литвой. Тохтамыш отправил посла уведомить великого князя Ягайло о своем восшествии на престол.
Известно, что еще перед Куликовской битвой Ягайло признал себя ханским вассалом. Тохтамыш известил Великого князя Димитрия Московского и других удельных князей о своей победе над их общим врагом Мамаем. Но ни Димитрий Донской, ни другие русские князья не сочли необходимым нанести Тохтамышу личный визит,– однако все они направили к новому хану послов с поздравлениями и многочисленными подарками. Хотя эти действия можно было расценить как восстановление зависимости русских князей, Тохтамыш понял, что русские не намерены соблюдать прежние обязательства по отношению к Золотой Орде. Поэтому его следующим шагом стало направление в Москву чрезвычайного посланника для подтверждения своей власти. Посланник добрался только до Нижнего Новгорода, где был остановлен: ему не позволили продолжить путь дальше. Провал этой миссии убедил Тохтамыша, что единственным способом заставить Москву повиноваться является война. Он немедленно начал приготовления к нападению на Русь.
Тохтамыш не преуменьшал силы русских. Свой единственный шанс он видел в неожиданности и внезапности нападения. Поэтому он собрал войска – все конные – за Волгой и занял город Булгар, как это сделал Батый, когда впервые напал на Русь. Затем он приказал захватывать на реке все русские торговые флотилии (ему нужны были суда для переправы войск через реку), а купцов держать под арестом, чтобы никто не смог сообщить русским князьям о приближающемся нападении.
Когда армия Тохтамыша появилась на западном берегу Средней Волги, русские были застигнуты врасплох. Уныние и ужас охватили Москву, когда известие о приближении Тохтамыша достигло города. Поскольку уже было слишком поздно собирать ополчение, многие князья и бояре предлагали немедленную капитуляцию как единственный способ избежать полного разорения. Великий князь Димитрий пренебрег их советом. Он решил выйти из Москвы, которая вынуждена было обороняться за каменными стенами, а в это время собрать новое войско в северных землях. Он сам отправился в Кострому, а своего двоюродного брата Владимира Серпуховского послал в Волоколамск защищать дорогу на Новгород. Многое зависело от поведения Великого князя Михаила Тверского, но тот хранил молчание.
Великий князь Ольгерд Литовский дважды безуспешно пытался взять штурмом каменные стены Москвы. Возможно, Димитрий Донской надеялся, что и ордынцам также этого не удастся, поскольку к тому времени московский гарнизон имел на вооружении огнестрельное оружие – пушки и ручные ружья. Димитрий Донской был уверен, что Москва выдержит вражескую осаду, а потому разрешил Великой княгине Евдокии с детьми, митрополиту Киприану и некоторым из бояр оставаться в городе.
Но как только Великий князь покинул Москву, среди жителей стольного града начались разногласия. Многие именитые люди желали уйти в безопасное место. Простолюдины хотели остаться и оказать сопротивление захватчикам. Богатых, пытавшихся спастись, убивали, а их имущество разграблялось. – Ворота закрыли, не позволяя никому выйти из города. Исключение было сделано только для митрополита, Великой княгини с детьми и их ближайшего окружения. Евдокия поспешила к мужу в Кострому. Митрополит, однако, предпочел поехать в Тверь. Не доверяя никому из местных бояр, вече выбрало воеводой московского войска Литовского князя Остея, которого Никоновская летопись называет внуком Ольгерда. Ему удалось восстановить в городе порядок и начать спешные приготовления к обороне. Его четкие действия и уверенность в себе произвели впечатление на горожан: беженцы из окрестных городов и сельских районов заторопились в Москву.
23 августа 1382 года армия Тохтамыша появилась у городских стен. Теперь, казалось, москвичи, были едины в своем решении сражаться. Летописец, однако, отмечает разницу в отношении между «добрыми людьми», которые готовились к смерти, молясь Богу, и «плохими людьми», разоряющими погреба богачей и подкрепляющими себя спиртными напитками. Три дня и три ночи ордынцы яростно штурмовали город, но взять его так и не смогли. Тогда Тохтамыш решил действовать обманом и 26 августа предложил перемирие, запрашивая только «малые дары» за снятие осады. Два сопровождавших его суздальских князя поклялись в искренности этого предложения.
Москвичи, не подозревая коварства, поверили им. Когда ворота открылись, и процессия московской знати во главе с князем Остеем вышла приветствовать хана, враги напали на них и всех перебили. В это время другие отряды ринулись в город. Началась ужасная бойня. Победители захватили великокняжескую казну и богатства, накопленные боярами и состоятельными купцами. В церквах были расхищены золотые сосуды и кресты, украшенные драгоценными камнями ткани и другая драгоценная утварь. Летописец с особой болью отметил потерю книг, объясняя, что множество книг свезли в московские церкви из окрестных городов и сел в надежде спасти их от врагов. Все книги были выброшены или сожжены татарами. Когда разграбление закончилось, город подожгли. «До тех пор Москва была огромна и прекрасна,– повествует летописец,– полна людей, богатства и славы … а теперь в одно мгновение вся ее красота погибла, и слава обратилась в ничто. Остались только дым над руинами, голая земля и груды трупов».
26 августа 1381 года, взяв и разорив Москву со всеми окрестностями, Тохтамыш распустил свое войско по близлежащим городам. Один отряд устремился к Переславлю, через который Великая княгиня должна была проехать. Завоеватели подожгли город, а жители спасались на лодках, отплыв на середину озера. Именно тогда татары едва не захватили в плен Великую княгиню и ее детей. Захватчики организовали погоню, но Господь сохранил их. Избежав этой опасности, она благополучно приехала в Кострому к своему супругу. Летописец так описывает чудесное спасение Евдокии: «Господь избавляет благочестивых людей от напастей. Как в древности Он спас Ноя от всеобщего потопления и Лота от содомской погибели, так и ныне Своим милосердием и молитвами Своей Матери Он избавил Своих новых праведников, Великого князя Димитрия и христолюбивую его Великую княгиню Евдокию, и святейшего митрополита Киприана от всегубительства татарского».
Как только известие об этом бедствии достигло Твери, Великий князь Михаил отправил к Тохтамышу посла с богатыми дарами. Хан милостиво принял их и выдал Михаилу свой ярлык на великое княжение Тверское. Тем временем ордынцы рассыпались по всему княжеству московскому, разоряя города и села, обратив в пепелище большую часть русских земель. «Взят же был город 26 августа, в 7-й час дня, в четверг, и огнем спален, а люди перебиты, а иные пленены, а иные сгорели, а иные утонули, а иные среди трупов и в крови задохнулись. И не в одной Москве такое сотворилось, но и во Владимире, и в Переславле, и в Юрьеве, и в Звенигороде, и в Можайске…»,– сообщает летописец.
Но когда враги подошли к Волоколамску, князь Владимир преградил им путь: «Князь Владимир Андреевич стоял за Волоком со многими людьми. И наехали на него татары; он же напал на них и перебил многих, а иных в плен взял, а иные убежали к Тохтамышу. И убоялся Тохтамыш, и понемногу стал отступать от Москвы…».
Тогда же разведчики Тохтамыша доложили, что Великий князь Димитрий собрал в Костроме значительные силы. Тохтамыш приказал отступать. На обратном пути ордынцы опустошили Рязанское княжество.
Когда Великий князь Димитрий и князь Владимир возвратились в разоренную Москву, то при виде пепелища не смогли сдержать слез. Первым приказом Димитрия Донского было предать земле еще не захороненные тела. Князь платил один рубль за погребение восьмидесяти тел. Общий расход составил 300 рублей, из чего можно заключить, что похоронили тогда 24 000 человек.
«И до той поры, прежде, была Москва для всех град великий, град чудный, град многолюдный, и множество в нем всякого народа, и множество богатства и всякого узорочья – и в един час изменился облик его. И не на что глядеть стало: разве только земля, и пыль, и прах, и пепел, и множество трупов. И святые церкви стоят разорены, словно осиротевшие, словно овдовевшие… Той же осенью пришел на Москву посол Карач от царя Тохтамыша с пожалованием Великому князю. Князь же повелел христианам дворы ставить и город отстраивать». – Так описывает Москву после Тохтамышева разорения летописец.
Нашествие Тохтамыша в 1382 году стало новым испытанием для Москвы и всей Русской земли. Казалось, вернулись страшные времена Батыева нашествия. Но сил на дальнейшее разграбление Руси у татар уже не было. Да и русские твердо помнили о победе на поле Куликовом, которая уничтожила прежнюю уверенность в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 году только потому, что пришли «изгоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, нашествиям Орды и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами.
Добавьте комментарий