ТЕРПИ И ПОКРЫВАЙ ЛЮБОВЬЮ
Многие годы Мария Сергеевна была для меня мамой, и я знаю, что не только для меня – для многих людей. Это поразительный образ материнства. Когда она ушла от нас, то сразу появилось чувство сиротства. Так случилось, что Мария Сергеевна была для меня больше, чем мать…
Каждый приезд к Марии Сергеевне был для меня праздником. Сколько раз заходила я в ее старенький дом, такой уютный и добрый. Поначалу я приезжала навестить сына Марии Сергеевны,– мы с ним были знакомы еще со времени учебы в институте; но потом, когда я познакомилась с Марией Сергеевной, мое сердце навсегда прикипело к этой ласковой и мудрой женщине, которую я называла своей второй мамой.
Как приятно и радостно было делать ей подарки: Мария Сергеевна принимала их с такой непосредственной, искренней радостью и благодарностью, что, как мне кажется, от этого сам приносящий что-то в ее дом чувствовал себя од!аренным.
Бывало, что нам жилось материально нелегко, но каждый раз я старалась принести что-то из продуктов, испечь любимые ею пироги, и заранее предвкушала, как Мария Сергеевна встретит меня, будет благодарить и как ее радость осветит и мою душу. Помню, подарила я ей синтетическую шубу, которую носила сначала я , а потом дочь. Мария Сергеевна сразу надела ее, подошла к зеркалу и сказала:
– Смотри, я в этом мант!о как настоящая принцесса!
Я и слова-то такого не знала: «манто», а она это с такой интонацией сказала и действительно выглядела в нем как дама из высшего света XIX века. Это «манто» она надевала каждую зиму до конца своей жизни.
Не раз привозила я к Марии Сергеевне своих подруг, у которых были большие проблемы в семейной жизни, и всякий раз она умела успокоить их, утешить, направить на верный путь. Одна подруга жаловалась на своего мужа, хотела уже разводиться. Я уговорила ее съездить к Марии Сергеевне; она приняла нас ласково, по обычаю своему усадила за стол, напоила чаем, поиграла на мандолине, потом что-то интересное и поучительное прочитала из своих многочисленных папок, старалась развеселить нас. Рядом с ней мы забыли обо всех наших проблемах.
Когда подруга стала рассказывать о неладах с мужем, Мария Сергеевна начала убеждать ее ни в коем случае не разводиться, сказала, что муж у нее очень хороший человек, любит ее, но нужно быть более терпимой, слушаться супруга. Спрашивала она у подруги, как и где познакомилась она с будущим мужем. Подруга разговорилась, стала вспоминать прошедшие годы, а Мария Сергеевна внимательно и с неподдельным интересом слушала. Потом давала какие-то советы, как себя вести, чтобы семья сохранилась.
После этого посещения жизнь у моей подруги действительно наладилась, она родила еще одного ребенка. Мы обе убеждены, что это, конечно, молитва Марии Сергеевны и ее добрые советы помогли спасти семью.
Каюсь сейчас, что и у меня появлялись мысли о разводе с мужем,– был период, когда он начал выпивать. Но Мария Сергеевна как-то однажды неожиданно строго (такой я ее до того никогда не видела) сказала мне:
– А ты знаешь, что с ним будет, если ты уйдешь? – Ведь он погибнет. Нет, живи с ним, терпи и любовью покрывай все невзгоды, ошибки и недостатки супруга. Думаешь, мне легко было, у мужа такой трудный характер был, но ведь все прошло и помнится сейчас только хорошее и радостное.
Слава Богу, я послушалась Марию Сергеевну и счастлива, что в тот такой трудный период жизни встретился на моем пути Божий человек, который меня вразумил.
Были у меня сложности в отношениях детьми, ставшими уже взрослыми. Я очень переживала, мучилась и не представляю, как бы выдержала все эти испытания без помощи Марии Сергеевны. Она была спасительницей моей. Накопится груз забот, скорбей, печалей – я лечу к ней; вот и Сходня, знакомые тихие улицы со старинными дачами… А вот и заветный домик появился, и сердце мое начинало оттаивать.
Приду, и Мария Сергеевна встречает меня как любимую дочь. Теперь я точно знаю, что она прекрасно видела мое состояние и старалась снять тот стресс, тяжесть забот и помыслов, которые обуревали душу. Она сразу, ни о чем не спрашивая, усаживала меня за стол, вынимала из подпола свое изумительное малиновое вино и наливала мне рюмочку. Ее вино было каким-то чудодейственным, после нескольких глотков его прекращалась головная боль, какое-то успокоение и легкая радость ощущалась внутри. Мария Сергеевна говорила:
– А теперь ложись, подремли, ты очень устала.
Мария Сергеевна раскрывала кресло-кровать, я ложилась, а она заботливо укрывала меня пледом и уходила в другую комнату. После одного-двух часов сна я просыпалась бодрой, отдохнувшей.
Потом мы пили чай с моими пирогами и с многочисленными вареньями, которые приготовляла Мария Сергеевна из ягод своего сада. Я начинала рассказывать о своей семье, о детях, о своих болячках и заботах. Она каждый раз повторяла слова из любимого ею Салернского кодекса здоровья (я их даже запомнила): «Тягость забот отгони и считай недостойным сердиться…». Часто вспоминаю я и сегодня эти слова, интонацию, с которой Мария Сергеевна их произносила.
Для меня каждое посещение Марии Сергеевны было настоящим чудом – я снова и снова убеждалась, как можно молитвой и любовью исцелить, вытащить человека из самых трудных душевных состояний.
Приезжала я к Марии Сергеевне с подругой и ее маленьким сыном. Мария Сергеевна долго занималась с мальчиком, играла с ним, они вместе что-то рисовали, ходили по огороду, Мария Сергеевна просила его рассказать стихотворения, какие он помнит, сама начинала разучивать с ним новые стихи. Уезжал ребенок в восторге от хозяйки дома, и потом долгое время все спрашивал у мамы:
– А когда мы поедем к Марии Сергеевне?
Когда я приехала на отпевание Марии Сергеевны в храм села Поярково, то удивилась, сколько людей собралось проводить ее в последний путь. Никогда не видела я на погребении близких столько народа. До девятого дня с момента ее кончины у меня слезы сами собой текли, а после наступило какое-то умиротворение, тихая радость и покой. Первое время после ее ухода я много плакала, вспоминая Марию Сергеевну, и было у меня чувство сиротства. Но постепенно я почувствовала, что Мария Сергеевна как будто постоянно находится рядом со мной и наблюдает за моей жизнью. И я стараюсь вести себя так, чтобы она радовалась за меня, а не скорбела. Часто обращаюсь к ней мысленно, прошу помочь, наставить, утешить и многое по ее молитвам устраивается в моей жизни.
Лия С.
ОНА ПОМОГАЛА МНЕ СВОЕЙ ЛЮБОВЬЮ
Марию Сергеевну я увидела впервые в доме у Марии Ивановны Полисадовой. Обычно она появлялась там вместе с сыном Александром в дни больших церковных праздников. После праздничной службы мы обычно шли к Марии Ивановне и устраивали там трапезу. Мария Сергеевна показалась мне ничем не выделяющейся среди многих духовных, светлых людей, которых было немало вокруг Марии Ивановны. Потом мы долго не виделись, и я пришла в гости к Марии Сергеевне, когда она обитала в новом, только что построенном доме.Мне показалось, что это был совсем другой человек, чем тот, кого я знала раньше. Она провела меня по своему дому, показавшемуся мне дворцом, рассказывала о картинах на его стенах, подаренных авторами, о книгах, написанных сыном, затем мы вышли в сад с ухоженными грядками. Все это делалось с такой неподдельной радостью и даже с каким-то ликованием. В доме царил неземной покой, в нём не было ощущения времени, как будто душа прикоснулась к чему-то вечному. Я очутилась в атмосфере любви и ласки, почувствовала, что хозяйка дома принимает меня не по долгу, а с желанием обрадовать, утешить, успокоить человека.
На мой вопрос, как удалось вам справиться с такой стройкой, она ответила:
– Это не мы, а Господь все устроил; наш новый дом – это чудо, дарованное Богом. Ты только люби Его – и Он все даст, все устроит.
После этой встречи я узнала о ее болезни. Моя работа связана с медициной и потому мне хорошо известно, как трудно, невероятно трудно нести эту болезнь. Но и в первое посещение и в последующие она ни единым словом или движением не показала, что ей больно или что-то тяготит, не жаловалась, и мне показалось, что она совершенно не боится своей смертельной болезни. Для меня было загадкой, как можно при такой болезни радоваться и с таким радушием и любовью встречать людей.
Я бывала в ее доме, когда в нем собиралось много народа в праздничные дни, бывало, что оставалась одна с хозяйкой. И каждый раз Мария Сергеевна встречала меня так, будто я была для нее самой любимой и самой желанной гостьей. Была в ней детскость и в то же время какая-то мудрость. Я не рассказывала ей о своих проблемах и заботах, но после посещения ее дома, после чаепития, неспешной беседы уходила успокоенной, умиротворенной. Все мои проблему, казавшиеся сложными и неразрешимыми, становились простыми и не стоящими переживаний.
Еще одно качество Марии Сергеевны, редко встречающееся у наших современников – это умение быть незаметной, умалить себя, ничем не выказать свое превосходство.
Она помогала мне наверное своей молитвой и более всего – своей любовью. Она спрашивала меня о работе, о здоровье, рассказывала о своей нелегкой жизни. Помнится, как Мария Сергеевна предложила мне выпит вина ее собственного приготовления. Я ответила, что не пью спиртного, но потом из уважения к хозяйке решила пригубить. Это было что-то необыкновенное,– прекрасный букет, это вино было целебным, оно как будто было пропитано любовью. Мне тотчас вспомнились слова Псалмопевца «и вино веселит сердце человека» (Пс. 103, 15), настолько точно выражали они действие этого вина. Для меня это было хорошим уроком и подтверждением той истины, что в любом деле главное – любовь…
Елизавета Т.
Вспоминая о встречах с Марией Сергеевной, хочется с сожалением сказать: как быстро они пролетели. Чтобы понять значение этих встреч для меня, попытаюсь рассказать о том состоянии, в котором я находилась тогда. То было время первых шагов в храме. Господь открыл для меня веру, и, хотя я многого не знала и не понимала, душа тянулась к Богу, и я чувствовала в храме облегчение от терзавших меня сомнений и жизненного неустройства.
Было мне тогда 25 лет, большинство моих подруг и знакомых девушек уже были замужем, имели семью, детей. А у меня ничего не складывалось, и от этого росло какое-то внутреннее напряжение; мне казалось, что жизнь не удалась, что я несчастная, никто меня не любит. Меня часто ругали, обвиняли, обижали (как мне казалось несправедливо) – и дома и на работе. Поэтому я замыкалась в себе, и еще больше росла отчужденность от окружавших меня людей. Пыталась я помогать людям – и всё без видимой пользы: мои инициативы вызывали раздражение и неприязнь тех, кому я пыталась помочь.
Только в храме находила я временную отдушину, но общее мое состояние можно выразить двумя словами: уныние и отчаяние. В этот момент Господь и послал мне встречу с Марией Сергеевной. Знакомство с ней состоялось через ее сына Александра. Кто-то из знакомых привел меня в поярковский храм Рождества Пресвятой Богородицы. Мне очень понравился настоятель храма отец Олег, и я стала по воскресным дням приезжать в Поярково на службы. После Божественной литургии в церковном доме устраивались трапезы, во время которых прихожанин храма Александр Трофимов очень интересно рассказывал об истории Православной Церкви, о духовной жизни.
К тому времени у меня накопилось множество вопросов и проблем. Мне хотелось как-то разобраться со всем этим, и я подумала, что Александр сможет ответить хотя бы на некоторые мои вопросы. После долгих колебаний я преодолела робость и решила после службы зайти в дом, где жил Александр, чтобы задать свои вопросы.
И вот я стою перед домом и думаю про себя, какими словами просить прощения за то, что появилась без приглашения. Когда я подошла к крылечку, дверь неожиданно открылась и на пороге появилась улыбающаяся пожилая женщина. Ни о чем не спрашивая, она пригласила меня в дом со словами:
– Проходи, проходи, моя хорошая, сейчас будем чай пить.
Она видела меня впервые, но встретила так, будто знала меня давно, как будто в дом пришел дорогой, хорошо знакомый человек. Через залитую солнцем террасу мы прошли в маленькую кухню, где меня немедленно усадили на стул.
Меня нигде и никогда не встречали с таким вниманием и нежностью. Хозяйку дома звали Мария Сергеевна, она что-то рассказывала, а я только улыбалась и вставляла иногда слова, явно невпопад. Тем временем на столе появились вареная картошка, соленые огурцы, сладости к чаю. Я пыталась объяснить, что мне нужно поговорить с Александром и совсем не обязательно меня угощать, но Мария Сергеевна продолжала накрывать на стол, будто и не слышала моих слов.
К счастью, появился Александр, и я подумала, что смогу задать свои вопросы. И тут случилось нечто совершенно для меня неожиданное. Я вдруг поняла, что никаких вопросов мне задавать не нужно, вернее сказать, мучившие меня проблемы перестали казаться сложными и неразрешимыми. Это было необъяснимо и походило на чудо: все мои проблемы отошли, отвалились и на сердце стало удивительно легко и покойно. Я вдруг поняла, что Мария Сергеевна чувствует мое состояние и готова прийти на помощь, что я для нее дорогой и любимый человек.
Потом я поняла главное: эта встреча была послана Господом,– только Он может в самый нужный момент жизни послать нам таких людей, которые помогут, поддержат и направят нас на истинный, Богом определенный путь.
И еще я поняла (к сожалению далеко не сразу), что такую помощь – духовную, душевную, моральную – может оказать только человек, который видит состояние твоей души, то внутреннее, сокровенное, которого мы часто и сами не ведаем. Мария Сергеевна увидела реально всю тяжесть, которая меня мучила, и мне не нужно было ни о чем рассказывать. Она начала читать детские стихи, в которых раскрывался смысл того, как мне нужно идти по жизни. Я поняла из ее слов, что не нужно мне пытаться сразу получить ответы на все вопросы,– Господь будет открывать нужное и наставлять по мере того, как будешь возрастать духовно. После стольких лет внутренних терзаний и зажатости я вдруг почувствовала на этой кухне, за этим чайным столом удивительную легкость. Молитва Марии Сергеевны сняла тяжесть с моей души, и я уходила от нее окрыленной, с жаждой жить новой жизнью, с надеждой, что все у меня образуется и все будет хорошо, как сказала сама Мария Сергеевна.
Потом я много раз приходила в этот дом, ставший для меня родным и любимым. О нем хочется сказать особо. Здесь было так уютно, так хорошо, тепло и радостно. Поражало огромное количество интересных книг, им было очень тесно в маленьком доме. Мне так хотелось, чтобы у Марии Сергеевны с Александром был большой дом с высокими стеллажами для книг. Когда я говорила об этой мечте Марии Сергеевне, она улыбалась и отвечала, что на все воля Божия. Я шла в этот дом с радостью и ликованием, зная, что меня здесь ждут и будут рады встрече в любое время. Мне хотелось помочь Марии Сергеевне по хозяйству, и я всегда делала это с радостью: убрать в доме, перемыть посуду, помыть полы, вытрясти коврики.
Мария Сергеевна каким-то удивительным образом знала, что я приду, и каждый раз встречала меня у ограды или на крыльце. Часто я оказывалась у нее именно тогда, когда ей была нужна помощь, хотя я никогда заранее не преду-преждала о посещении, ведь у Марии Сергеевны не было в доме телефона.
Сколько счастливых часов провела я на кухне, беседуя с Марией Сергеевной. И каждый раз я уходила от нее с легкой душой, без волнений, с желанием что-то сделать ради Бога и на пользу людям.
Помню, как Мария Сергеевна успокоила меня по поводу моего одиночества. Она говорила, что вся наша жизнь находится в руках Божиих и что нужно особо молиться Божией Матери, чтобы Она помогла найти свою судьбу, свою половину. Я поверила ее словам, стала постоянно молиться, и Господь действительно всё устроил: сейчас у меня хорошая семья и трое детей.
О ее духовной высоте говорит то, что она скрывала от приходивших свои немощи и свою страшную болезнь. Лишь однажды я стала свидетельницей того, как Марии Сергеевне сделалось плохо. Когда я в очередной раз пришла к ней, она по обычаю встретила меня с радостной улыбкой, как и всегда угощала, но потом вдруг сказала, что ей нужно полежать. Она пошла в свою крошечную комнатку и легла на кровать, предложив мне посидеть рядом. Я засобиралась было домой, но она остановила меня и продолжала рассказывать что-то доброе и назидательное, читала стихи. Ведь она отпускала человека тогда, когда тот приходил в хорошее духовное и душевное состояние. И сейчас я думаю, сколько надо было вместить в себя любви, чтобы даже в состоянии немощи и болезни продолжать дарить человеку эту любовь. Я с восхищением глядела тогда на ее доброе лицо, мне казалось, что оно сияло каким-то внутренним светом: морщины на лице разгладились и казалось, что ей не за 80 лет, а не более шестидесяти.
Мария Сергеевна часто рассказывала, как играет она с соседскими детьми, читает сказки, разучивает стихи. Для меня это был важный урок, как нужно заниматься со своими детьми. И совершенно ясно, что двигала всеми делами и трудами Марии Сергеевны любовь. Конечно, любви научиться очень трудно, но так чудесно и промыслительно, что в моей жизни, в жизни моего супруга и многих близких людей была дарована эта встреча с человеком, который действительно любил Бога и любил людей. Ее пример и ее образ дает многим знавшим ее женщинам надежду, что возможна в нашей земной жизни такая любовь, такая радость, такое терпение.
Когда я вышла замуж, оказалось, что мой супруг еще до знакомства со мной встречался с Марией Сергеевной и даже бывал в ее доме. Она сказала ему, что он найдет свое семейное счастье и будет служить Церкви. Всё это сбылось… А потом мы с мужем приходили к ней в гости. Это был уже новый дом, намного более просторный, с удобствами. Но и в нем было так же хорошо, тепло и уютно. Здесь я увидела исполнившееся мое желание о высоких стеллажах с красивыми книжными корешками. Как жалко, что я не взяла фотоаппарат, чтобы запечатлеть Марию Сергеевну в новом, пронизанным светом доме. Я вспомнила, как она говорила о новом доме: «Как Бог даст». – И Бог действительно дал новый дом за молитвы Марии Сергеевны, за ее труды, за ее любовь и благоговение к людям.
Потом мы чаще встречались с ней уже в Троицком храме на Сходне, где служил мой супруг. Она уже плохо себя чувствовала, но, несмотря на это, до конца, пока позволяли силы, ходила в церковь. В день освящения часовни блаженной Матроны у сходненского храма Мария Сергеевна присутствовала на торжестве. Случилось так, что у меня был с собой фотоаппарат, и я попросила Марию Сергеевну сфотографироваться вместе со мной и близкими людьми, пришедшими на праздник. Мария Сергеевна села на стульчик, и мы сфотографировались на память. Меня поразил тогда ее взгляд: как будто из иного мира, в нем был покой и какая-то светлая печаль.
Для меня великим утешением и надеждой остаются слова Марии Сергеевны, сказанные в одну из наших первых встреч: «Все у тебя будет хорошо!». Я часто мысленно обращаюсь к ней за молитвенной помощью и думаю, как бы она поступила в той или иной ситуации, когда необходимо сделать нелегкий выбор. Верю, что и сейчас молитва Марии Сергеевны помогает мне и моей семье жить по-христиански и нести свой жизненный крест.
Матушка Алла
Я всегда с трепетом ожидала, когда Мария Сергеевна откроет дверь своего дома. Постучишь, потом услышишь шаги, и вот сама хозяйка дома смотрит на тебя, и ты сама стоишь пред ней как на ладони.
Был у меня в жизни очень трудный период: пришла беда в семью, состояние было такое, что жить не хотелось. Пришла к Марии Сергеевне, она пригласила меня в дом и, ни о чем не расспрашивая, достала мандолину и балалайку, начала петь, что-то рассказывать из своей жизни. Потом она вдруг запела мой любимый романс, и мы пели уже вместе. Я не открыла Марии Сергеевне причину своей печали, но она поняла всё, как только меня увидела. И я почувствовала, как тяжесть из сердца уходит, появляется внутренний покой, – наверное, Мария Сергеевна могла передать скорбящему человеку этот покой и желание жить, радоваться красоте мира. У нее была удивительная внутренняя культура в общении с людьми и благоговейное отношение к каждому человеку. Она чувствовала душевное состояние людей. У меня было ощущение, что она читает мысли приходящих к ней.
Когда я заходила к Марии Сергеевне, она обязательно дарила плоды со своего огорода по сезону: свеклу, морковку, зелень, ягоды, сливы, яблоки – свежие или сушеные. У нее были такие добрые руки, – все, что она сажала, хорошо приживалось и давало обильный урожай. Давала она щедрой рукой, от нее было легко принимать все, чем она делилась: видно было, что ей доставляло радость дарить. Летом и осенью никогда не отпускала она меня без букета цветов: сама срежет бутоны, добавит зеленые листья, ветки спаржи – удивительно красивые букеты у нее получались.
Она чувствовала красоту во всём, трепетно любила природу, хорошо знала литературу и поэзию. Приходилось мне читать ей свои стихи. Мария Сергеевна слушала внимательно, хвалила и благодарила, просила переписать для нее некоторые стихотворения.
Помню ее слова:
– Утром выйду в сад: зелень вокруг, цветы, небо голубое, такая красота и свежесть разлиты. Смотрите чаще на небо, – это еще моя мама говорила. Люблю, лежа на доске качелей, потихоньку раскачиваясь, смотреть на небо.
Мария Сергеевна никогда не забывала о небе, для нее это был не просто небосвод над головой, а память о нашей небесной родине.
Однажды в день рождения Марии Сергеевны я зашла к соседке, которая выращивала цветы и продавала их на рынке. Каких только цветов не было на ее участке! Я попросила собрать мне букет, чтобы подарить Марии Сергеевне. Соседка сказала:
– Пойдемте вместе выберем.
Мы обошли весь участок и составили чудесный букет. Я протянула хозяйке деньги, но она отказалась брать их, сказав:
– Не нужно ничего. Спасибо, что напомнили, я еще и от себя принесу ей букет с поздравлением.
Помнится, рассказала я Марии Сергеевне о том, как певица А. Пугачева безобразно вела себя в гостинице, нецензурно выражалась. Мария Сергеевна ответила на это:
– Пугачеву рано вознесли. Надо изнутри красивой быть, а не внешне. Как эти известные артисты не уважают себя: ведь на них смотрят миллионы людей…
Мария Сергеевна была очень музыкальной, любила слушать хорошую музыку. Как-то я принесла ей молоко и рассказала только что приключившуюся со мной историю. В подземном переходе на станции Химки играл классическую музыку небольшой ансамбль: две скрипки и виолончель. Играли чудесно, я остановилась и долго не могла отойти, потеряв счет времени. Музыканты играли очень вдохновенно, – и исчез заплеванный пол, серые стены, будто все происходило в концертном зале. Я не могла сдержать слез. К сожалению, у меня в кошельке оставалось всего 10 рублей, – их я и положила в открытый футляр из-под скрипки, в который прохожие опускали пожертвования, после чего спросила у музыкантов, почему они с таким уровнем исполнения играют в переходе, неужели нет достойного зала для такой игры? Они мне ответили так:
– Все музыканты нашего трио окончили консерваторию, играли в известных оркестрах, ездили за границу, нас слушали тысячи любителей классической музыки. Но сейчас пришли иные времена: мы оказались не нужны и приходится таким образом зарабатывать на жизнь. Мы видели, с каким вниманием вы принимали нашу игру. Может быть, мы исполним что-то из любимых ваших произведений?
Я попросила их сыграть какую-то вещь, и они исполнили просьбу, после чего пригласили меня на следующий день к памятнику А. С. Пушкина на Тверской улице, где они будут играть. Когда я рассказала всё это Марии Сергеевне, у нее на глазах появились слезы, и она горячо сказала:
– Не будем плакать, не надо так близко к сердцу принимать! Все это пройдет, обязательно пройдет, и они будут играть в залах. Мы и это переживем!
О Марии Сергеевне хочется говорить только в превосходной степени, это была воплощенная доброта, нежность, благородство. Закончу свои воспоминания стихотворением, посвященным ей.
Марии Сергеевне
Творить добро тебе назначено судьбою,
И столько в сердце этом света и тепла,
Хотя тебе приходится порою
Идти через заслоны зла.
Как тяжело бывает на душе,
Как непосильна временами ноша –
Признаться в этом можно лишь себе,
Других признаньем не тревожа…
И снова жизнь течет не для себя;
Чужая боль волнует душу.
Ты знаешь точно: будет так всегда –
Своих привычек не нарушишь.
Дай, Господи, твоей судьбе
Ответной радости, земного счастья.
Пошли нам, Боже, Ангела с Небес,
Спаси тебя от всех напастей.
Дай, Господи, ответного добра…
Нина Васильевна
Добавьте комментарий