СТО ЛЕТ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ГЕНОЦИДА АРМЯН В ОСМАНСКОЙ ТУРЦИИ 1915–1923 гг.

ВОСПОМИНАНИЯ А. А. АРАКЕЛЯНА О КАРАБАХСКОЙ РЕЗНЕ

Мы уже начали публикацию книги о Марии Сергеевне Трофимовой – моей маме. Она сохранила воспоминания мужа о своем детстве, написав на них такие слова, обращенные ко мне: «Саша, это папины записки о детстве, их очень мало, и писал он, когда уже ослеп. Можно кое-что расшифровать».

В этих кратких воспоминаниях рассказано о геноциде армян в земле Арцаха (Нагорного Карабаха). В день памяти жертв геноцида предлагаем читателям свидетельство современника тех событий.

«Село Сейсулан, в котором я родился, находится в равнинной части Нагорного Карабаха, среди азербайджанских сел. В период Первой мировой войны началась турецкая резня – целые армянские села сжигали, уничтожали поголовно всех жителей от грудных младенцев до стариков. Живыми оставляли только тех, кто принимал ислам. Очень немногие смогли спастись от резни, всего несколько деревень: Гай-кент, Багум-Саров, Ассангад и другие.

Местные азербайджанские богатеи и религиозные фанатики тайно вооружились и договорились ночью, чтобы окружить наше село, поголовно уничтожить его жителей и ограбить их имущество. Среди местных мусульман-азербайджанцев нашлись добрые люди и предупредили. Погрузив детей и животных, часть жителей направились накануне резни в райцентр Мардакерт. Здесь собирались люди из многих армянских сел, которым угрожала смертельная опасность, они собирались оказать сопротивление. Эти оставленные села тотчас заселяли азербайджанцы.

У родителей моих Арутюна и Шахбаз было четверо сыновей, я был самым младшим. Мой старший брат погиб на фронте, сражаясь с русскими войсками против турок. Второй брат и бабушка, а также многие другие родственники погибли от турецко-азербайджанской резни. Это было страшное время. Одни готовились к смерти. Другие устраивали тайники, закапывали ценности в землю, укладывали в колодцы ковры, посуду и другие вещи, потом зарывали и тщательно маскировали. Говорили, что если кто-то останется в живых, то возьмет эти ценности. Многие соседи прятали свои вещи вместе. Я был маленьким, но все равно хорошо помню эти разговоры и состояние страха и ожидания беды.

Но беда пришла неожиданно. Отец и мать уехали из села раньше, а мы с братьями и бабушкой оставались дома, так как еще не было известий о готовящемся нападении. В тот день я с братом Асцатуром находился в горах, где мы пасли стадо коз – своих и наших соседей. Обычно вечером к нам приезжал на ишаке кто-то из села, забирал надоенное молоко и приносил хлеб, а мы оставались пасти животных. Но вечером никто не пришел, не было никого и весь следующий день. Хлеб у нас кончился, мы пили молоко прямо из-под коз, и на третий день решили возвратиться в село.
То, что я увидел там, до сих пор стоит в глазах, ничего страшнее этого я не видел, даже пройдя через войну, ранения и смерти многих однополчан. Всех, кто оставался в селе, фанатики не только убивали, но и надругались над трупами. Мы с братом увидели растерзанные, изрезанные тела наших сельчан, среди них были мой старший брат и бабушка. Мы не знали, что делать, куда бежать, и пошли в соседнее село. К счастью первым нас увидел не насильник и убийца, а сельский школьный учитель. Он сказал нам:
– Как вы здесь оказались, вас же убьют! – и спрятал нас в погребе, где мы находились около двух недель, пока не прекратились волнения. Ночью он выпустил нас, указал дорогу, сказав, чтобы мы днем прятались и шли только в ночное время.
Мы нашли оставшихся в живых родных, но смогли вернуться в родное село не сразу. Только в 1918 году Турция потерпела поражение в войне, и турецкие войска ушли с армянской земли Карабаха. А в 1920 году была установлена советская власть, и наша семья вернулась на пепелище. После этого Сталин присоединил земли Нагорного Карабаха, с самой далекой древности населенные армянами, к Азербайджану, отчего моим землякам пришлось пережить столько страданий и насилий…

НА РОДИНЕ МУЖА (КАРАБАХ)

Рассказ Марии Сергеевны о родине своего мужа содержит не только ее личные впечатления от посещения Карабаха, куда она ездила вместе с супругом, но и повествование о скорбных днях Армении, переданное ей ближайшими родственниками, пережившими все ужасы последней Карабахской войны.

Земля в равнинной части Карабаха очень плодородная, поэтому те, у кого были большие участки, могли обеспечивать себя всем необходимым для жизни: вокруг домов цвели сады, виноградники, на полях вызревали зерновые, собирали хорошие урожаи овощей. Постоянной бедой для жителей были наводнения. Когда весной начиналось таяние снегов в горах и проливались обильные дожди, то реки выходили из берегов, вода растекалась и заливала большие пространства. Село Сейсулан затапливало много раз. Не случайно и само его название: в переводе с азербайджанского оно означает «унесенные ливнем». Положение улучшилось, когда уже при советской власти соорудили дамбу, которая сдерживала напор воды. Правда, бывало, что и дамба не спасала,– и тогда снова заливало поля и дома.

Случилось так, что три армянских села: Сейсулан, Кармиреван и Ярмджа оказались в окружении азербайджанских сел. Как вспоминал Аршак, после резни, которую устраивали азербайджанцы, они занимали разоренные армянские села и селились в оставленных бывшими жителями домах.

Сейсулан – очень древнее армянское поселение. Здесь была старинная армянская церковь, в которой постоянно служил священник. Всех предков Аршака, его самого и его братьев крестили в этой церкви. В Армянской Церкви крестят детей в слегка подсоленной воде, видимо памятуя слова Евангелия, что христиане должны быть «солью земли» (Мф. 5, 13). В советское время церковь закрыли и хранили в ней дрова для отопления сельсовета; кроме того, там хранился различный хозяйственный инвентарь. Затем здание церкви приспособили под школу, в которой учились и дети Асцатура – брата мужа. Впоследствии в селе построили новое здание для школы, а церковь снова использовали, как склад.
Интересно, что во время войны 1990-х годов азербайджанцы сожгли и разрушили все дома в селе,– даже камни и кирпичи от строений вывезли для своих нужд. В селе осталось до сего дня только здание бывшей церкви – Господь сохранил его, наверное, как символ стойкости армянского народа в гонениях и испытаниях и знак верности своему Богу.

Но даже когда церковь в Сейсулане закрыли, жители по-прежнему приходили молиться на этом месте. Рядом с ним находился дом потомков священника, который служил в сельском храме. Хозяева дома выделили отдельную комнату и устроили в ней подобие домовой церкви или часовни. У них постоянно имелись восковые свечи, которые они сами изготовляли. Семья, жившая в этом доме, была не просто хранительницей домовой церкви,– но все члены семьи подолгу и постоянно молились. Священников в Армении в годы гонений на веру не было, и они сами, будучи из священнического рода, молились и за жителей села, и за многие поколения усопших и замученных. Люди заходили сюда, зажигали свечи, поминали своих родных – живых и умерших и, конечно, всех убиенных во время резни. Каждый год в день памяти геноцида 24 апреля – сюда заходили едва ли не все жители села, чтобы помянуть погибших мученической смертью предков и соотечественников.

В этой домовой церкви-часовне хранилась древняя чтимая святыня армянского народа – чудотворная икона Божией Матери с Младенцем Христом. Сельчане относились к святыне своего села с большим почтением и благоговением. Перед входом в часовню каждый обязательно снимал обувь.

Во время последней войны ни один из жителей села не погиб, несмотря на бомбардировки, обстрелы и постоянные нападения азербайджанцев. Местные жители считали, что это свидетельство покрова, заступничества и предстательства Пресвятой Богородицы, дарованное им через древний чтимый образ Самой Божией Матери. Она, Милосердная спасла их от гибели. Несмотря на то, что село было со всех сторон окружено врагами, всем его жителям удалось уйти быть может в самый трудный момент войны, когда превосходство азербайджанцев в военной силе и технике казалось подавляющим. К сожалению, судьба этой святыни Армянской Церкви мне неизвестна.

Водили меня и к святому источнику, который с незапамятных времен находится посреди села.

Как рассказывали мне в Карабахе родственники мужа, здесь издавна жили чистокровные армяне, потомки древних армян, которых называют «уди». В горах, довольно далеко от Сейсулана, находилось священное для армян место, называемое Гандзасар. Нас с мужем возили туда на машине. Там мы увидели вырубленный в скалах туннель, и в толще горы – церковь или несколько церквей и часовен. В давние времена здесь жили священники и монахи. С незапамятных времен приходили сюда молиться христиане. Со всего Карабаха направлялись паломники к этим храмам внутри скалы, приносили свои дары, ставили свечи, молились, поминали своих предков. Здесь совершали сохранившееся вероятно от языческих времен жертвоприношение животных (баранов, козлят, птицы). Конечно, это совершалось вне церкви, как древний народный обычай.

Перед самым началом войны в Карабахе церковь в Сейсулане хотели восстановить. Правительство республики обещало помочь средствами и стройматериалами. Но все разрушила война. Когда Карабах обрел свободу, село Сейсулан переименовали в Арцвашен, что означает в переводе с армянского «жилище (или селение) орла».
Хочется рассказать немного и о той беде, которая постигла армянский народ в последний период жизни Советского Союза. Когда азербайджанцы устроили резню в Сумгаите, мы были потрясены случившимся. Аршак никак не мог поверить, что это – правда. Он вспоминал военное фронтовое братство, где не было различий по национальному признаку. Солдаты, которые происходили с Кавказа, видели друг в друге братьев, особо близких людей, делились последним.

Муж тогда был уже слепым, не мог читать газеты и постоянно просил нас с сыном прочесть, что пишут о событиях в Азербайджане и Карабахе, слушал известия по телевидению. Может быть, эти ужасные известия сократили его жизнь и уж точно лишили душевного покоя. С волнением ожидал он вестей из Баку, где жила наша приемная дочь Грета с семьей. К счастью, им удалось бежать оттуда до начала массовых убийств, но последствия этого были очень тяжелыми. Люди убегали от смерти, бросали все нажитое, скитались, где придется, не имея жилья, работы, прописки. Это было новое рассеяние армянского народа, которое продолжается до наших дней. Пришлось оставлять могилы предков, люди потеряли все сбережения, все имущество, в мгновение ока стали нищими и бездомными. Список жертв этого рассеяния постоянно растет: многие из тех, кому удалось тогда избежать смерти, умирали в цветущем возрасте от переживаний и потрясений.

***

В ходе состоявшейся 12 апреля литургии в Соборе Св. Петра в Ватикане, посвященной 100-й годовщине Геноцида армян, впервые папа Римский Франциск использовал в отношении событий начала 20 века термин «геноцид». Он сказал, что «в минувшем столетии было три масштабных, беспрецедентных трагедии и первая из них, ставшая первым геноцидом XX века, постигла армянский народ». Понтифик сказал, что в двух других беспрецедентных геноцидах XX столетия повинны нацизм и сталинизм. За ними последовали другие массовые убийства людей – в Камбодже, Руанде, Бурунди и Боснии. Как отметил понтифик, это означает, что человечество, очевидно, «не в силах положить конец пролитию безвинной крови». «Сокрытие или отрицание зла подобно кровоточащей ране, которую не забинтовали», – сказал папа Франциск.

Печать