1. ПРЕПОДОБНЫЙ СИМЕОН ПСКОВО-ПЕЧЕРСКИЙ (В МИРУ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ЖЕЛНИН; 1869–1960)
Среди духовных друзей и сомолитвенников матушки Наталии были такие столпы веры, как преподобный Симеон Псково-Печерский.
Родился будущий старец в деревне Яковлевской, Островского уезда (ныне Пушкинского р-на), Псковской губернии 1 марта 1869 года, крещен в погосте Вехнове, с именем Василий. Родители его – Иоанн и Наталия – были верующими и богобоязненными людьми и воспитывали младенца в послушании и страхе Божием. Вот что рассказывал сам батюшка о своем детстве:
«Жил я в доме своего отца в деревне Псковской губернии. В семилетнем возрасте я помню, как в дом отца моего приезжал, бывало, отец Корнилий*, монах Крыпецкого монастыря, во время своих поездок по сбору пожертвований для монастыря он иногда ночевал и у нас, и ложился спать всегда со мной и, бывало, говорил мне: «Будешь ты монахом, будешь старец великий». Иногда брал меня с собой для сбора на обитель и говорил: «Вася, вот здесь не дадут, а вот здесь – подадут нам». Так и бывало. Много другого говорил он, но я уже забыл.
* Старец Иоанно-Богословского Крыпецкого монастыря преподобный Корнилий († 1903 г.)
Будучи десяти лет, я пас своих лошадей и слышал, как люди рассказывали про жизнь отца Серафима Саровского чудотворца, как он молился на камне в лесу. Вот и я задумал подражать ему. Нашел в поле большой камень и стал на нем молиться.
В возрасте 12–13 лет ежегодно ходил я со своими родителями в Псково-Печерский монастырь помолиться. Так мне в нем все нравилось и так хотелось остаться в нем навсегда – эта мысль меня никогда не покидала. Когда исполнилось мне 20 лет, стал я просить отца, чтобы он отпустил меня в монастырь, но он и слушать не хотел, а говорил: «Женить тебя надо, а не в монахи!» А я тогда отвечал: «Не хочу жениться и не буду никогда!» Так продолжалось несколько лет. Потом отец разрешил мне выстроить домик в усадьбе, а для какой цели – я не знал. Видно хотел-таки женить меня и выделить из дому. Впоследствии я в этом доме жил и молился каждый день.
По утрам отец приходил ко мне и звал на работу, и скажет, бывало: «Я думал, что ты молишься, а ты спишь…» Так продолжалось до 25-летнего возраста.
В это время жил в нашей местности старец Симеон, как звали его деревенские люди, и почитали его за блаженного. Этот старец приходил в дом отца моего, родители принимали его, и он иногда оставался ночевать у нас. И вот, однажды я решил спросить его совета и благословения идти в монастырь. Но он не дал мне никакого ответа и впоследствии не говорил ничего. Однажды приходит он к нам в дом и говорит отцу: «Я пришел к тебе умирать». В это время подхожу я и в который раз, обращаясь к блаженному, говорю: «Батюшка, благослови меня в монастырь». Он взял веревку, свернул ее жгутом и давай меня стегать, гнать из дому во двор, со двора на улицу, и гнал вдоль улицы за деревню, а потом вернулся домой, сел на лавку, затем лег и умер. Люди, видевшие это, поняли, что он выгонял меня из дома в монастырь. Но отец, по-прежнему, не хотел отпускать меня, однако скоро смирился и отпустил.
По прибытии в монастырь меня принял отец Мефодий, бывший тогда наместником. Он взял меня в келейники. Жил он в настоятельском доме наверху. Пробыв у него келейником 7 лет, я кроме келейного послушания, нес и общее послушание монастырское, как и вся братия. В это время строили за монастырскими стенами гостиницу для приходящих и приезжих богомольцев. Некоторым из братии, в том числе и мне, приходилось работать здесь с пяти часов утра до позднего вечера. И так продолжалось 5 лет и в продолжении этого времени мне мало приходилось спать на постели, я большей частью засыпал, сидя за столом над книгой, и, бывало, проспишь так до утра, когда уже надо идти на работу.
Летом после работы молодые послушники и монахи иногда собирались отдыхать на свежем воздухе на Святой горе, в саду, и всегда приглашали меня с собой, но я всегда отговаривался и уклонялся от их бесед, ввиду того, что отец наместник дал мне послушание сделать то или другое, так как я имел специальность столяра-краснодеревца. Я имел свой столярный верстак и инструмент, а также токарный станок по дереву, мог вытачивать разные вещи в свободное время. Вот таким образом я и оправдывался от собеседования с братией».
Об этом времени рассказывает одна из духовных дочерей старца: «Мне было 7–8 лет, училась я в монастырской школе, а потом здание это стало гостиницей. В то время отец Симеон был послушником, звали его Василием. Часто он ездил на лошадях к станции для встречи приезжающих гостей из духовных и гражданских лиц и отвозил их на станцию после посещения обители. Мы, дети, караулили дядю Васю, как мы его тогда называли. Выезжает он из монастыря на паре выездных лошадей, и, если видим, что он один едет, кричим: «Дядя Вася, прокати нас». Он остановит лошадей, посадит нас и провезет по городу. Иногда до станции довезет, и опять в город поедем. Это было для нас большим удовольствием.
Он не был постоянным кучером, но его посылал наместник и очень любил своего послушника за его кроткий, послушливый и тихий характер. Василий всегда старался помочь, услужить и никогда не отказывался от просьб. Вот почему наместник посылал Василия для встречи разных лиц, он умел обходиться вежливо и ласково со всеми – так мы, дети, в то время рассуждали о дяде Васе. Летом он выезжал в подряснике, в скуфье, волосы были до плеч, небольшая русая борода. Зимой в шапке и шубе, подпоясанной красным кушаком, что придавало ему величественный кучерский вид».
В 1900 году Василий принял постриг с именем Вассиан. Старец много рассказывал о жизни Псково-Печерской обители.
«Со времен преподобного Корнилия и до нашего времени совершались крестные ходы с чудотворными иконами в Псков, Изборск, Порхов, Остров, Кочаново, Палкино и другие места Латвии и Эстонии – в память победы над Стефаном Баторием и других побед русского оружия также, в память чудесного заступления образа Успения Божией Матери и образа «Умиление». Назначались крестные ходы по указанию начальства, составлялось расписание. Для этого, по распоряжению правящих архиереев Псковской епархии, назначались наместником монастыря иеромонахи, иеродиаконы, послушники, монахи, которые шли с чудотворными иконами для совершения молебнов, а также певцы и монахи, охраняющие святые иконы и руководящие крестным ходом. Иногда сам отец наместник уходил на приходы для служения Божественной Литургии и брал меня с собой, т.к. я был при нем иеродиаконом. Он любил меня за голос – сильный тенор. Ночевали в деревне у прихожан, ели, что было приготовлено. Бывало, скажет наместник: «Не гнушайся, что подают, то и кушай, ибо Господь сказал ученикам Своим, чтобы они ели то, что им подадут там, где они находились в доме, на это Он дал им благословение».
Однажды отец наместник во время беседы со мной сказал:
– Я скоро умру (в день Пасхи), но не дома, а когда меня привезут и будут брать мое тело, то на один час будет от моего тела запах тления, а когда внесут в Печоры, то запах прекратится.
Так в действительности и исполнилось его предсказание. На Страстной неделе отца Мефодия вызвали в Петербург в Священный Синод. Там он заболел и умер в первый день Пасхи. И все, что он сказал о себе, все исполнилось в точности. Когда гроб ввезли в Печоры, то тление прекратилось, а когда внесли в монастырь, и в церковь, то от тела было благоухание. Отец Мефодий объяснил, перед кончиной, почему от его тела будет запах тления:
– Это потому, что меня везде люди хвалили, вот Господь и решил смирить меня этим запахом по смерти, чтобы я не превозносился (отец Мефодий похоронен в пещерах монастыря, там же погребена и его сестра схимонахиня Анна.)
После кончины отца Мефодия меня перевели из настоятельского дома под трапезную, около ворот, в то время я был иеродиаконом, с именем Вассиан (с 1901 г.).
Псковской епархией управлял архиепископ Арсений (Стадницкий, впоследствии митрополит Новгородский). Иногда он приезжал в монастырь для служения и по другим делам. Однажды, проходя мимо моей кельи, он заметил в окнах цветы и занавески, и спрашивает сопровождавших его иеромонахов:
– Кто это живет здесь? – Ему говорят:
– Отец Вассиан, иеродиакон.
– Этот не по-монашески живет, позовите его сюда.
Я подхожу, весь трясусь, и бух в ноги:
– Простите, Ваше Высокопреосвященство! – Он говорит:
– Ты как красная девица живешь, а не как монах.
– Простите, Владыко, люблю цветы как создание Божие и чистоту люблю.
А потом, наедине, он мне говорит:
– Молодец, так и живи! Лучше в чистоте, чем в грязи!
Когда я был иеродиаконом, во сне мне было большое искушение, и я так смутился, что не мог сказать своему духовнику. Вот за обедней все духовенство стало причащаться Святых Таин, а я отошел в сторонку и не мог причаститься. Все причастились и спрашивают, где Вассиан, почему он не причащается? Тогда наместник архимандрит Мефодий на весь алтарь стал так громко звать меня и говорит:
– Ты что же покрываешь врага! Кайся, а то он в следующий раз не то сделает.
И вот мне вместо того, чтобы покаяться одному духовнику, пришлось каяться во всеуслышание. Потом причастился, и мне стало легко.
Пробыв несколько лет в сане иеродиакона, я был посвящен в иеромонахи (в 1903 г.) и назначен в Псковский Снетогорский монастырь, в качестве эконома, для восстановления хозяйства. Прожив там 4 года (вплоть до революции), при епископе Евсевии вернулся в обитель свою, было мне тогда 46 лет. Пробыл некоторое время в монастыре, и вот назначают меня в монастырское имение Мустыщево, от монастыря 25 километров в сторону Латвии. В этом имении пришлось мне пробыть несколько лет.
Было очень много трудностей. Вот где я из лаптей не вылезал. Нужно было восстанавливать заново почти все хозяйство. Первым делом нужно было храм выстроить во имя Крестителя Господня Иоанна, потом церковный дом, хозяйственные постройки, сарай, скотный двор и другое. Потом наладить землепашество, чтобы оно давало какую-то пользу монастырю. На это потребовалось много лет. Когда дело пошло на лад, возвратился я в монастырь. Начальство монастыря хотело возложить на меня большое бремя послушания,– поставить наместником монастыря. Я видел, что это послушание мне не под силу, и стал отказываться. К тому же очень устал, и на этом основании стал просить схиму, в чем мне вначале отказали, и все настаивали, чтобы я принял наместничество. Но я наотрез отказался ввиду внутреннего внушения принять схиму. На это упорно не соглашался епископ Иоанн (Булин), но, наконец, все же согласился и разрешил постричь меня в 1927 году с именем Симеон в честь праведного Симеона Богоприимца (память 3/16 февраля) и перевел меня в новую келью рядом с храмом Успения Божией Матери, куда привел сам и сказал:
– Вот тебе келья, здесь и умрешь.
В действительности, эта келья представляла нечто ужасное: грязная, мрачная, темная, стены мокрые, воздух сырой (одна комната размером три на пять метров с одним оконцем), с длинным, темным, десятиметровым коридором, стены голые, песчаные. Много пришлось приложить трудов, чтобы придать ей вид жилого помещения. Крыша дырявая, вода попадала на потолок, а с потолка в келью. Пришлось установить три печи, провести трубы вдоль коридора, чтобы осушить, оштукатурить, побелить – и все это делал своими руками, но, с Божией помощью, я все преодолел, смирился.
Но это еще не все: враг рода человеческого не оставляет в покое человека, а в особенности тех, которые решились последовать Христу, идти Его крестным путем. По прибытии в новую келью, в которую меня привел настоятель, и где мне пришлось ночевать первую ночь одному, приступили ко мне злые духи, которые заполнили всю келью. Страшные такие, я их раньше никогда не видел и страшно испугался и не знал, что делать. А они начали на меня кричать, дергать, гнать, говоря:
– Зачем ты сюда пришел, уходи отсюда, все равно мы не дадим тебе здесь жить, и тому подобное.
Я закрыл лицо руками, чтобы их не видеть, а сам трясся от страха, да только говорил:
– Господи, приими дух мой, в руце Твои предаю дух мой!
Думал, что не переживу этой страсти, от которой даже не мог перекреститься. А во втором часу ночи они скрылись, а я не мог уже уснуть. Такие страхи продолжались много раз, но они мне были уже не так страшны (при помощи Божией), как в первое время, и я уже научился отражать их силою креста и молитвы.
Вот так и дожил я до конца моей жизни в этой келье по благословению епископа Иоанна. Труден путь монашеский, но труднее подвиг схимнический, если идти так, как указал нам Подвигопомощник наш Господь Иисус Христос. При помощи Его Всесвятаго Духа все возможно победить, перенести, претерпеть и достигнуть вожделенного, обетованного Им неизглаголанного вечного наследия в Его Царствии Небесном!»
***
Сразу после принятия схимы отец Симеон был назначен духовником монашествующих и паломников. Основным его послушанием становится старческое окормление многочисленных духовных чад, иноков и мирян, но, по мере сил, отец Симеон продолжал трудиться и в столярне, и в саду, и в поле, и в лесу, и в огородах. Он развел древесный питомник, рассаживал деревья, выделывал цементные столбики-ступени для большой лестницы, сам делал для них модели, ухаживал за пчелами, много работая своими руками: делал оконные рамы, киоты для икон. Трудился он до конца дней своих и всегда был бодрым, свежим, румяным, отличался крепким телосложением до самого конца своей 92-летней жизни.
Бывший послушник монастыря так вспоминает о жизни старца после принятия схимы:
«Жил он в келье Печерского монастыря, 20 ступеней под землей. Это была келья духовника братии.
– Не зашибись-то головою,– говорил он откуда-то из под земли, когда я, постучав (с молитвою Иисусовой) в наружную дверь, спускался к нему на исповедь. Он встречал с тонкой восковой свечкой в руках, садился со мной у покрытого темной скатертью стола. На стене висела большая икона-картина Воскресения Христова, с припавшей к ногам Воскресшего св. Марией Магдалиной. Говорил отец Симеон просто, с псковским акцентом… Старец был духовником братии и мирян. Ему приходилось принимать кого в келье, кого на кухне, иных в коридоре, смотря по состоянию приходящих, по состоянию их сердца, крепости веры, о чем Господь открывал батюшке «ве́дением тайн сердечных», как он сам говаривал не раз. Во время чтения Евангелия за ранней Литургией в подземном Успенском соборе, старец часто плакал, прерывая чтение. Отец Симеон был прост, ревнитель безмолвия, имел дар старчества от Бога – в этой простой и суровой внешней оболочке таился дивный огненный цветок любви Божией».
***
В конце 1930-х годов Печерский край вошел в состав Советского Союза. Воссоединение с отечеством, принесло жителям все опасности большевистского террора, и, главное, угрозу закрытия обители. И хотя в Эстонии монастырь испытывал давление со стороны властей, как «слишком русский», при большевиках судьба его становилась совершенно непредсказуемой.
Но началась Великая Отечественная война, и Печоры заняли немцы. Неизбежные контакты монастырского начальства с оккупантами носили сугубо официальный характер и были довольно натянуты; братия молилась по кельям о даровании победы российскому воинству. Известно, что старец Симеон в 1944 году укрывал в пещерах русских разведчиков, а потом помог им уйти.
Перед отступлением немцы потребовали, чтобы все насельники монастыря эвакуировались в Германию, а монастырь хотели взорвать. Всю ночь братия со слезами молилась в Успенском храме перед мощами преподобномученика Корнилия и перед образом Успения Божией Матери. Возглавил молитву старец Симеон. Наутро немецкие машины три часа простояли у святых врат, но из монастыря никто не вышел, а затем в неизбежной при отступлении панике про монастырь просто забыли, да и взорвать не смогли – Господь защитил обитель по молитве братии.
Но радость освобождения от оккупантов омрачалась гонениями безбожного режима, но предстательством Пресвятой Богородицы монастырь не был закрыт. Уже через два-три года после окончания войны Псково-Печерский монастырь становится одним из самых посещаемых в России – к старцу со всех концов страны устремились тысячи паломников. Наступила пора сугубых пастырских трудов иеросхимонаха Симеона. Воспоминания паломников той поры о благодатном старце многочисленны и дают представление о том, как этот светильник Божий окормлял страждущий народ.
***
Особая сила молитвы старца сказывалась даже на практической жизни обители. Так, в конце 40-х – начале 50-х гг. в период наместничества архимандрита Пимена (будущего Святейшего Патриарха) у обители были отобраны все посевные земли, и только за монастырем оставили небольшой пустырь под огород. На земле, прежде никогда не обрабатывавшейся, посеяли овощи, но всходов не было, на что сетовал отец архимандрит. А отец Симеон в эти дни тайно ходил на огород молиться, и Господь по его молитве послал не только добрые всходы, но и на удивление обильный урожай, да такой, какого давно не видели в этих местах, так что братия от души восхвалила Бога за изобилие плодов земных.
При жизни старца монастырь имел более 20-ти гектаров земли. Земля давала все, что было необходимо для трапезы братии и паломникам. В тот год, о котором идет повествование, была сильная засуха. Кто-то из братии попросил батюшку помолиться, чтобы не погибли монастырские посадки. Отец Симеон обошел все монастырские посадки – и буквально в тот же день обильный дождь полил монастырские земли, а повсюду в окрестностях Печор продолжалась иссушающая жара. Духовная дочь батюшки Екатерина рассказала: в городе, узнав о чудесном поливе монастырских земель, говорят, что отец Симеон не хочет добра жителям, а заботится лишь о своих землях, а до жителей Печор ему дела нет. Тогда старец спросил:
– А почему никто из города не приходит, не заказывает молебнов, не совершают крестного хода, им что – не нужен дождь? Видно, придется выйти из монастыря, хотя уже 65 лет не был за его стенами. Только не забудь захватить зонтик.
Екатерина пришла в назначенный час, но зонтика не взяла, так как усомнилась в словах старца. Батюшка спросил у нее:
– А где зонтик? – Та ответила:
– Какой зонтик, батюшка, уже месяц нет дождей, сушь какая!
Старец, ничего не сказав, взял свою палочку и направился с Екатериной за пределы монастыря. Поднялись на гору, вышли в поле и вдруг начали собираться тучи, и довольно скоро пошел проливной дождь. Спутница батюшки, промокшая до нитки, не раз вспоминала о зонтике, который велел ей взять старец. И сам батюшка нарочно не взял зонтика, желая проучить непослушницу.
Батюшка говорил: «Хорошо, что я землей пахну». Кто-то из чад батюшки сделал снимок: старец стоит посреди созревших хлебов, колосья будто кланяются перед ним. Здесь такое живое общение с землей, кажется, что сам старец вырос из этой земли, а колосья – его многочисленные духовные чада. «Молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Лк. 10, 2). Как вспоминает о нем пюхтицкая схимонахиня Евстафия: «И вот стоит наш батюшка Симеон на поле среди колосьев, а сам – словно живой спелый колос!»
***
Ко всякому творению Божию старец относился с благоговением, каждую, по его словам, «щепочку и травинку» считал частицами прекрасного мира, дарованного Творцом.
Своим радостно-мирным духом, предощущением будущего преображения твари он напоминал преподобного Серафима Саровского: в нём была осмотрительная мягкость старческого окормления, вообще свойственная старцам на Руси, особенно преподобному Амвросию Оптинскому. В частности, отец Симеон не считал «низким» давать советы по хозяйству.
По принятии схимы батюшка около 30 лет служил в Успенском храме, и братия даже называла эту церковь – Симеонова. Он каждый день в алтаре у окна вынимал частицы на проскомидии. Один иеромонах, будучи в то время благочинным, дерзнул выгнать его с этого места. Батюшка смиренно ушел, но сказал ему:
– Ты выгнал отсюда не меня, а тысячи душ, и за это Господь тебя накажет и на земле, и на том свете, разве если ты сумеешь покаяться.
Впоследствии так и получилось. Этот иеромонах очень сильно заболел, но когда ему предложили раскаяться в этом грехе, он сказал, что не помнит его.
Старец Симеон благословлял своих чад часто причащаться, иногда даже два дня подряд,– но с ясным осознанием всегдашнего нашего недостоинства.
***
Однажды утром батюшка читал правило. В это время к нему в стену стал стучать отец Серафим, говоря:
– Что вы там батюшка делаете, до меня доносится необыкновенное благоухание!
Батюшка не ответил. Когда отец Серафим вошел в келью старца, он отошел от аналоя и сказал:
– Это дымок из печки пошел, а тебе показалось благоухание.
Старец всегда старался скрывать свои дары и благодать, почивавшую на нем.
Пришел в монастырь новый иеромонах. Отец Симеон сказал благочинному, чтобы он не допускал его никуда. Впоследствии слова батюшки исполнились. Этот иеромонах не оправдал своего сана и был удален из обители.
Батюшка говорил, что всего один раз в жизни был в отпуске и уезжал из монастыря, а потом всю жизнь каялся в этом, так как видел много соблазнов от сатаны. Поэтому он не советовал никому из монахов ездить в отпуск.
Одна женщина сказала батюшке:
– Как хорошо служит такой-то монах, какой у него голос красивый. – А батюшка ответил:
– Это гордец, это не красота, а погибель.
Приехал к старцу семинарист с последнего курса и говорит:
– Хочу, отче, к вам в монастырь. – Старец ответил:
– Что ты, чадо, тебе жениться надо.
Написал записочку и послал по адресу. Приходит семинарист по этому адресу – видит молодую девушку в огороде. Подает ей записочку, сказав, что отец Симеон послал. Девушка прочитала ее и сказала:
– Согласна.
– На что согласна? – спросил он.
Тогда она подала ему записку, на которой написано рукой старца: «Посылаю тебе жениха, будете жить как брат с сестрой». Так и женился, стал прекрасным священником, а матушка его стала регентом в храме.
Пришла к старцу молодая послушница за благословением на постриг. Старец ей говорит:
– Видишь посох? – возьми его и иди, паси свое стадо!
Та ушла, не уразумев слов старца. А потом она стала игуменией монастыря.
***
Отец Симеон обладал даром глубокой прозорливости. Был он очень немногословен, говорил кратко, точно и только главное.
Пришла к старцу женщина в первый раз. Он сразу и спрашивает:
– Ты одна живешь?
– Нет, батюшка, три дочки у меня, муж погиб на фронте.
Народа много, он беседует с другими, потом вдруг снова спрашивает:
– Так ты одна живешь?
Удивилась женщина и подумала, слышит что ли батюшка плохо:
– Батюшка, да я же уже сказала, что не одна, три дочки у меня.
Старец больше ничего не сказал тогда. А теперь эта женщина действительно живет одна в квартире. Он все это предвидел.
***
Жительница Петербурга рассказывает, что жила с семьей в коммунальной квартире, а за стеной обитал скрипач, который изводил соседей своими упражнениями, так что ее сыновья не могли готовиться к занятиям. Приехала к старцу и просила помолиться, чтобы Господь помог обменять комнату. Батюшка сказал:
– Подожди немного. Скоро настроят новых домов, и получишь отдельную квартиру. – Так вскоре и случилось.
Приехала в Печоры женщина – профессор из Ленинграда. Ей посоветовали сходить к старцу Симеону. Она прежде всего спросила, ученый ли батюшка? Ей ответили, что нет.
– Тогда мне у него нечего делать, а есть ли у вас ученые монахи?
Ее послали к отцу Серафиму. Через несколько минут она вернулась и сказала: «Он ничего внятного не сказал и захлопнул дверь». Тогда ей все же посоветовали зайти к батюшке получить благословение из уважения к его сану. Тогда она вошла в келью и не выходила несколько часов. Уже большая очередь собралась, многие роптали. Наконец, эта женщина вышла из кельи смеющаяся и начала вслух перечислять достоинства батюшки: «И добрый, и умный, и великий, и духовный, и прозорливый, и красивый…». И еще много всяких похвал и восторгов. Пробыла она в обители три дня и все эти дни провела у ног батюшки. Уехала она из монастыря окрыленная и благодарила Бога, пославшего ей такого чудного духовного старца и наставника. После этого она постоянно приезжала в Печоры, стала духовной дочерью старца.
***
Одна женщина постоянно спрашивала у старца про своего сына – спасется ли он? Батюшка сказал:
– Ты мне надоела со своим сыном. Как же он может спастись, если сам этого не хочет?
Она опять продолжала донимать его. Тогда батюшка сказал:
– Тебе очень хочется, чтобы он спасся? Он может спастись только через скорби, а все скорби падут на тебя. Но ты тогда не ропщи, переноси их без ропота».
И вот сын ее тяжко заболел, а на нее со всех сторон обрушились скорби.
***
Старцу Симеону была дана Господом власть изгонять бесов. Духи злобы боялись старца и выходили из одержимых по его слову, сказанному со властью. Многие видели этих страдальцев и слышали слова отца Симеона: «Выйди вон!» Бесы просили, чтобы старец послал их в животных, вспоминая Евангельское событие. Но старец всегда говорил: «Иди в бездну, в бездну!» Батюшка говорил, что сейчас через животных люди могут заразиться, потому что сегодня мало кто молится, крестится перед вкушением пищи. Батюшка говорил: «Раньше ведь все освящали, все делали с молитвой. Пахали – молились, сеяли – молились, хлеб замесили, в печку ставили – молились, хлеб резать – сначала перекрестятся, а потом приступят. А сейчас ничего этого нет. Поэтому мы должны сами все освящать и ограждать крестным знамением. Всегда необходимо быть начеку, на страже».
***
Из воспоминаний старца Симеона: «Был со мной случай в монастыре давно уже. Шел утром на службу, а бес мне говорит: «Ты смотри, воды святой не пей». Я тогда подумал: «Нет, не поймаешь»,– по пути выпил водички. Тут бес и захихикал. Только тогда вспомнил: ведь я сегодня служащий – а теперь мне причащаться нельзя. Пришлось идти к благочинному объясняться – вот какое искушение вышло.
Мир не видит сейчас духовной сути вещей и событий, люди не верят в существование страшной силы, стремящейся все разрушить, уничтожить. Вот и болеют многие, а те, через кого действует темная сила, оскверняют пищу, одежду, вещи, посыпают дороги. Сатана ведь действует через людей: это дано видеть только духовным взором, что эти люди делают. Однажды у нас в Успенском храме бес, сидевший в женщине, кричал на весь храм, кого и как он испортил, сколько он здесь наделал. Вот мы и должны быть на страже, ограждаться. Сейчас многое делается не то что с молитвой, а с руганью и страшными словами.
А если мы перекрестим и про себя прочтем «Богородице Дево» или «Верую», то нам ничего не страшно. Вот часто в домах ругань бывает, в таких домах не то что жить, даже находиться тяжко. А как же иначе – ведь он не освящен. Хорошо, когда есть в доме верующий, он – посланник Божий в этом месте, он освящает дом и всех живущих в нем своей молитвой, у него в квартире святыни, иконы, святая вода. Совсем хорошо, если он пригласит священника и освятит свою квартиру – тогда весь дом, какой бы он ни был огромный – освящается, и людям в нем становится намного легче жить».
***
Пришла к старцу после Литургии женщина за благословением. Вошла в коридор, подошла к двери кельи и произнесла обычную молитву: «Молитвами святых Отец наших Господи Иисусе Христе Сыне Боже наш, помилуй нас», но «Аминь» не последовало. Подождала немного, повторила молитву, но ответа опять не было. Было тихо, но до слуха доносился разговор, значит, кто-то был в келье. Приоткрыла дверь в прихожую и увидела, что в прихожей возле батюшкиной кельи стоит множество людей.
Она у них спросила:
– Вы тоже стоите к старцу в очереди?» – никакого ответа. Конечно, удивилась такому невниманию и стала вглядываться в их лица. Прихожая была без окон, было темно, и как ни вглядывалась, не могла понять – мужчины это или же женщины, а потом такой страх напал: увидела, что это не человеческие лица, а озлобленные рожи, с клювами, похожие на каких-то чудовищ. После этого быстро пробежала сквозь коридор и вошла в келью старца, прикрыв за собой дверь. Идти дальше боялась, чтобы не помешать старцу, который беседовал с одной старушкой. Та все роптала на свою жизнь, обижалась на детей, которые не платили ей алименты, говорила, что хочет с сыновьями судиться.
Старец сказал ей:
– Ведь ты сыта, одета, обута, по силе возможности помогай сыну, с которым живешь, а с другими детьми своими и не думай судиться.
Но старушка продолжала свой ропот и обиды. Старец помолчал немного и сказал ей:
– Видишь, как тебя грехи мучают, видишь, сколько их за тобой пришло?
Старушка не понимала, о каких грехах старец говорит и как они пришли за ней. Тогда он говорит:
– Пойдем, я покажу тебе, кто тебя мучает и отгоню от тебя, чтобы они тебя больше не мучили, и ты отдохнешь и успокоишься.
Направляясь к двери, старец увидел женщину и спросил:
– А ты зачем здесь? – Та от страха не могла и словечка вымолвить. Старец открыл дверь и говорит старушке:
– Видишь, сколько их за тобой пришло,– показывая на ту самую страшную толпу в коридоре. А потом, топнув ногой, сказал:
– Вон отсюда! – И вся эта нечисть как бы растаяла, исчезла, и этих страшных существ не стало. Тогда старец сказал:
– Ну, теперь ты свободна от твоих преследователей, иди и живи с Богом.
***
Нина из Тулы приехала в Печоры в 1959 году. Она была одержима бесом, никак не могла подойти к келье отца Симеона на благословение и постоянно кричала:
– Ой, Сенька идет! Я его боюсь!
По благословению старца ее отчитывал отец Афиноген. Нина была до того буйная, что во время молитвы над нею ее приходилось связывать. Однажды в храме она стала бегать и кричать: «Сенька идет!» Ее успокоили, сказав, что батюшка болен и в храм не пойдет. Но Нина начала еще сильнее кричать: «Ой, Сенька идет!» – металась по храму и искала место, куда бы ей укрыться. И действительно, неожиданно батюшка пришел в храм к полунощнице.
Однажды Нина подошла к окну кельи и закричала:
– Здесь будет церковь, здесь будет скоро церковь!
Уехала она из Печор совершенно здоровой и постоянно приезжала в монастырь поблагодарить Матерь Божию, пославшую ей исцеление по молитвам старцев.
***
К отцу Симеону приходили многие хотевшие, по внушению темной силы, покончить с собой. Через старца Господь спасал этих людей от лютой смерти. Он молился за этих людей, и Господь приводил их к нему для утешения и исцеления.
Женщина 28 лет была оставлена человеком, которого любила более всего на свете. Отчаяние ее доходило до того, что хотела покончить с жизнью. Однажды она встретилась с духовной дочерью отца Симеона, и та настояла, чтобы съездить вместе к старцу. Когда она вошла в келью, заливаясь слезами, старец сказал:
– Кого ты оплакиваешь, он ведь не стоит твоих слез,– вытер слезы платочком и благословил. Велел прийти на исповедь и к причастию. С тех пор она забыла, что было такое горе, и даже удивлялась, как могла доходить до такого отчаяния.
Однажды в келью старца постучалась женщина, растрепанная, страшная, в летнем домашнем халате и домашних тапочках и кричит:
– Где тут гадалка живет?
Матушка Александра, келейница отца Симеона, открыла дверь и сказала: «Здесь», после чего провела гостью в келью к старцу. Долго была она у него. Выйдя, поклонилась в ноги матушке Александре и сказала:
– Ты спасла мою душу. Я бежала броситься под поезд, а по дороге встретилась женщина и говорит: «Под поезд никогда не поздно, поезжай в Печоры к Симеону, погадай».
***
Много лет жили супруги Гавриил и Анастасия в мире и согласии. Но, неожиданно, по непонятной для обоих причине, жена возненавидела своего мужа так, что собралась с ним разводиться. Гавриил очень переживал отчуждение и ненависть жены, даже пытался покончить жизнь самоубийством. Совместная их жизнь стала невозможной, и Анастасия уехала из дома. Кто-то сказал ей, что в Псково-Печерской обители живет великий старец Симеон, который может помочь в горе, и она поехала к нему за советом. В приемной ее напоили чаем. Анастасия сказала, что приехала на неделю и не торопится. Вдруг из кельи вышел отец Симеон и сказал:
– Анастасия, пошли, исповедоваться будешь (а она старца никогда не видела и он ее не знал).
Батюшке стали объяснять, что Анастасия не готовилась к исповеди, время у нее есть – целая неделя. Но старец настоял на своем. От батюшки Анастасия вышла радостная и обновленная – никаких следов от прошлых тягот и ненависти. На следующий день она причастилась и сразу уехала домой. Все, что сказал ей старец, сбылось. Домой она вернулась любящей женой, как и прежде. Передала мужу слова старца, рассказала, что им была сделана порча злыми людьми, на колосьях и что колосья лежат где-то в сарае. Пошли они на поиски и обнаружили перепутанные колосья в ее переднике, вошли в дом и сожгли их, как велел батюшка.
В это время в их дом вбежала, с искаженным лицом, держась за голову, соседка с криком: «Не жгите! Не жгите!» Но муж выгнал ее из дома и закрыл дверь.
***
Больная женщина исповедовалась старцу в соборе. Было очень много народа – все готовились к причастию. Эта женщина много лет не решалась исповедать тяжкий грех, который мучил ее ужасно и от которого она болела. Она и в этот раз не смогла бы исповедовать свой грех, но старец неожиданно сказал: «Называй сейчас же громко, всенародно свой грех». И она рассказала, как однажды подсыпала зелье, чтобы приворожить своего избранника – ходила к какой-то колдунье. Когда она громко при всех сказала это, блеснула молния, и злой дух вышел из нее. Эту молнию видели стоявшие вокруг нее. После этого женщина исцелилась от болезни, и такая радость была на ее лице!
Старец Симеон не читал газет, не слушал радио, но он знал о положении в мире,– и всегда молился за Россию. А в середине 1950-х годов, когда были очень напряженные международные отношения и все ожидали, что вот-вот начнется война, он уверенно говорил:
– Войны не будет. Холодной войной будут воевать.
Сказали отцу Симеону: что вот выбрали Никиту Сергеевича Хрущева, хвалят. «Ну, сколько хвалят, потом столько же и ругать будут»,– ответил старец. В свое время старец предсказал патриаршество архимандриту Пимену, который был тогда наместником Псково-Печерской обители.
***
Со всех концов страны ехали к старцу люди, среди них было много неверующих, были и иноверцы. По молитвам старца люди исцелялись от тяжелых болезней. Старец утешал всех, принимал приходящих к нему с раннего утра до позднего вечера. Больным батюшка разрешал причащаться Святых Таин каждый день в течение двух недель. Он сам исповедовал и причащал этих больных людей, внимательно следил за их состоянием, и люди исцелялись.
Исповедовать начинал во время чтения часов, а возвращался в алтарь часто после Херувимской песни. В алтаре всех поминал сам, вынимая частичку, и братию благословлял поминать, говоря: «Вот и меня так будете поминать, и вас не оставит Господь и Матерь Божия». Если кто опоздал подать записку на проскомидию, сам выходил к поминальному столику, что под иконой святителя Николая в Успенском соборе – и все записочки прочтет, всех помянет, о ком просили.
***
Иеросхимонах Симеон неукоснительно посещал утренние и вечерние богослужения. Стоял старец в алтаре в углу за боковой дверью, которая не затворялась. На Великом Каноне на каждый тропарь клал три поклона. Неукоснительно выполнял келейное схимническое правило и переживал, что не все выполняли в монастыре келейное правило. Отец Симеон служил соборно в воскресные и праздничные дни, а в будние дни служил Литургию один, так как остальная братия была занята на сельскохозяйственных послушаниях: это было по окончании Великой Отечественной воины.
Кроме часов Богослужения и часов выполнения келейного правила, его келья была открыта для братии, мирян и паломников, которые приходили к отцу Симеону за духовной помощью и получали, связанные с духовной жизнью. Он дарил приходившим к нему на благословение просфоры, образочки Божией Матери – «Умиление Псково-Печерская», виды Псково-Печерского монастыря и свои фотографии. Отец Симеон всегда раздавал нищим, по выходе из храма, по 20 копеек, подавая пример мирянам, как духовник, чтобы миряне подавали милостыню бедным.
***
Старец всегда предлагал своим чадам выпить у него стакан чая и люди, через монастырскую воду и по молитвам старца, очищались и исцелялись от болезней. Старец скрывал благодать, пребывавшую на нем, в обращении с людьми был прост и ласков: через прикосновение батюшкиных рук больные получали исцеление от недугов. Батюшка сам говорил о себе:
– Многие меня судили и говорили: «Старец Симеон поцеловал, старец погладил». А кого я погладил или поцеловал – так я исцелял, страсти их брал на себя.
***
Одна духовная дочь старца приехала в 1958 году в монастырь на праздник Сретения Господня и на именины батюшки. Но по дороге у нее сильно разболелись зубы. По приезде в Печоры сразу пошла к врачу, тот сказал:
– Надо срочно удалить зубы под коронками, и вместе с ними мост!
Женщина побоялась делать это в Печорах, и решила возвратиться в Ленинград. Зашла к батюшке рассказать о своем несчастье, а он сам, увидев ее в дверях кельи, спросил:
– Ну, рассказывай, что у тебя болит? Раскрой-ка рот. – Провел пальцами по зубам и сказал:
– Иди к врачу, он не будет удалять зубы, будешь здорова.
Та снова пошла в больницу – принимал другой доктор. Он подрезал десну, вычистил гной, и через несколько часов больная была здорова.
Еще один «зубной случай». Приехала женщина в отпуск в Печоры. По дороге сильно заболели зубы, зубной протез нажал на десну, вызвал кровотечение и нестерпимую боль. По приезде сразу пошла к батюшке. Он встретил словами:
– Покажи мне твой рот,– и стал касаться пальцами зубов. После этого сразу полегчало – батюшка своим прикосновением снял всю боль, и зубы весь отпуск больше не беспокоили.
***
Одну женщину родные хотели положить в больницу, якобы по причине тихого помешательства (оттого что в храм ходила да молилась). Батюшка сказал:
– Пусть сами лечатся, а ты здорова.
***
В 1951 году приехала в монастырь женщина из Мурманска. Ей много лет не давали покоя головные боли. Пошла к старцу. Он побеседовал с ней и благословил. На следующий день она исповедовалась у него и причастилась, и с тех пор никакой головной боли нет вот уже много лет.
***
Долгие годы лечилась женщина от болезни глаз у разных врачей,– и все безуспешно. Наконец, глаза начали застилаться бельмами с очень сильной болью. По совету своей верующей подруги поехала она к старцу Симеону. Вошла в келью и ничего не могла сказать, только плакала. Батюшка спросил:
– О чем ты так горько плачешь? – При этом провел рукой по глазам и лицу и добавил:
– Посмотри, какие у тебя чистые глаза и совсем не болят.
С этой минуты всякая боль прекратилась, и зрение восстановилось. Домой она приехала совершенно здоровой, хотя врачи считали болезнь неизлечимой. Врачи спрашивали, у кого она лечилась. Когда узнали, что исцелил ее старец, всего лишь проводя пальцами по глазам, замолчали и ничего больше не спрашивали.
***
Монах Псково-Печерского монастыря отец Вассиан в 78 лет заболел. В больнице у него определили рак желудка и предложили забрать как безнадежного. Батюшка сказал:
– Идите в больницу и скажите, что у него нарыв, и он прорвется.
И действительно, нарыв прорвался, и отец Вассиан скоро поправился.
***
У одной женщины родился сын глухонемой и слаборазвитый. Она его шесть лет возила по разным врачам, но никто не смог помочь. Посоветовали ей обратиться к старцу Симеону. Он встретил их ласково и сказал:
– Сколько дней будешь жить здесь, столько раз приобщайся Святых Таин, и после обедни сразу приходи ко мне.
Девять дней жила женщина в монастыре и девять дней водила сына к старцу. Старец целовал его, своим руками мыл ему рот, уши, язык. По приезде домой совершилось чудо: мальчик стал говорить и слышать, и почти сразу пошел в школу. В больнице удивились: кто его исцелил? Мать ответила:
– Исцелил Господь Бог через человека.
***
Мужчина 49 лет, по имени Николай, 15 лет страдал болями в ногах. Долгие годы лежал на постели, дело дошло до того, что и наркоз не помогал снять боли. И вот ему посоветовали поехать в Печоры к «профессору», поскольку к священнику, он не поехал бы, будучи неверующим. Когда вошел в келью к старцу, боль прекратилась. Батюшка попросил его прийти на исповедь, на второй день приобщил Святых Таин. Пробыл Николай в монастыре пять дней и вернулся домой совершенно здоровый, с верой в сердце.
***
Женщина 55 лет, приехав в Печоры, зашла в монастырь, причастилась и на другой день хотела уехать в Ленинград. Однако ночью у нее разболелся живот, началась рвота,– ее отвезли в больницу и сразу положили на операционный стол. Операция длилась больше трех часов. Оказалось, что у нее было ущемление грыжи. Врачи считали ее состояние безнадежным. Однако наутро в больницу пришла духовная дочь старца Симеона, принесла просфору от батюшки и передала слова старца, что он просит быть ее совершенно спокойной: она скоро поправится и поедет домой. Через две недели больная действительно выздоровела и уехала в Ленинград.
Добавьте комментарий